купеческое судно, который предстояло сначала провести по Фарватеру до пункта назначения, а потом точно так же вернуть обратно.

Здесь я в полной мере оценил, каким уважением пользуются члены Гильдии Лоцманов. Даже передо мной, всего лишь учеником, капитан «Крокодила» (такое название носил парусник) чуть ли не раскланивался при каждой встрече — что уж говорить о моём наставнике! Когда он поднимался на шканцы, там воцарялась почтительная тишина, матросы торопливо стягивали плоские шапки, украшенные красными, на французский манер помпонами, а офицеры каменели лицами и вытягивались во фрунт. Каюту нам отвели саму лучшую, двухместную — как объяснил Валуэр, подобные «лоцманские» апартаменты имелись на всех судах, регулярно путешествующих через Фарватеры.

Трюмы судна, трёхмачтового парусника водоизмещением около восьмисот тонн, были доверху забиты бухтами корабельных канатов, железом в слитках, досками и бочонками со смолой. Состав груза, вместе с конструкцией самого судна — многоярусный ют, сильно заваленные внутрь борта, прямое парусное вооружение с блиндом и бом-блиндом на бушприте — живо напомнили мне о голландских, ганноверских и английских купцах, торговавших в петровские времена с Россией через порт Архангельск. Тем более, что и пункт назначения оказался соответствующим — городок в устье большой реки, впадающей в неспокойное студёное море. Город был застроен сплошь кирпичными и каменными зданиями непривычнойархитектуры — с плоскими крышами, края которых были на китайский манер загнуты вверх, и глинобитными зубчатыми стенами вокруг богатых дворов. На окраине городка размещался шумный рынок, примыкающий прямо к устроенным на реке пристаням; там мы и выгрузили товары, наполнив трюмы мешками и ящиками, распространявшими сильные, въедливые, тревожащие ароматы.

Валуэр объяснил, что этот груз — ароматические смолы, сушёные травы и экстракты редких растений, — предназначен не для продажи в Зурбагане, а для торговли с одним из Внешних Миров, где эти вещества используются в тамошней медицине. В Зурбагане, объяснил Лоцман, категорически не поощряется применение «привозных» сильнодействующих веществ — были печальные прецеденты, последствия которых пришлось долго и мучительно расхлёбывать. Урок был выучен — и теперь маячный Мир потребляет, разве что, некоторое количество безобидных специй, да отдельные виды алкогольных напитков, доставляемых через Фарватеры. Всё остальное, будь то лекарственные снадобья, дурманящие вещества, курительные смеси — попадают исключительно в категорию транзитных грузов, которые следует держать на специально для этого предназначенных складах и ни в коем случае не допускать в торговый оборот.

Рейс не затянулся. Те три дня, пока экипаж возился с разгрузкой-погрузкой, приводил в порядок разболтанный вихрями Фарватера рангоут, принимал запасы воды и провианта, мы с Валуэром провели на берегу. Смотреть тут было особо не на что — разве что, вгоняла поначалу в оторопь наружность аборигенов. Ярко-оранжевая кожа, пронзительные зелёные глаза, рост сильно за два метра, длинные пальцы с лишним суставом — всё это наводило на мысль о нечеловеческом происхождении. Так оно и оказалось: правда, к югу по побережью, как рассказал Валуэр, имеется несколько поселений, населённых выходцами из других миров и даже из Зурбагана, но вся торговля через Фарватеры идёт через этот вот порт. Мы встречали на улицах обычных людей — они выделялись среди аборигенов малым ростом, светлой кожей и платьем, напоминающим бедуинские накидки. Занимались они здесь в-основном кораблестроением и обработкой металлов, так что большая часть доставленного нами груза в итоге попадёт к ним — после того, как здешние долговязые купцы снимут свою маржу.

Что ещё рассказать? Да, пожалуй, нечего — разве что о превосходном пряном ликёре, которое подавали в портовой корчме. Там мы и провели почти всё время, отведённое на посещение города; назад, на «Крокодил» я попал в состоянии сильнейшего похмелья (пряный ликёр оказался на редкость коварен) и Валуэр, поворчав, запер меня в каюте — чтобы, как он выразился, «гнусным своим видом не ронять авторитета Лоцманской Гильдии». Окончательно я оклемался уже на рейде Зурбагана — и, получив положенную мне, как помощнику Лоцмана плату (весьма, надо сказать, щедрую), сошёл на берег. После чего взял фиакр и отправился прямиком на Смородиновый переулок, под гостеприимный кров матушки Спуль…'

'…Сюрприз — Валуэр исчез из Зурбагана. Не внезапно, конечно, предупредил честь-по-чести, наставник всё же… Куда именно едет — не сказал, оговорившись срочными лоцманскими делами, которые могут потребовать недели полторы две.Перед отбытием он представил меня одному из смотрителей библиотеки Лоцманской Гильдии. Передо мной стояли две задачи: во-первых, освоить местный язык до уровня хотя бы повседневного общения и способности читать несложные тексты, а во-вторых — попробовать узнать что-то о нашей с Петром находке. Браться за вторую задачу, не решив первую, смысла не имело. А потому я с утра до вечера просиживаю в читальном зале за доской-переводчиком и пачкой книг на русском языке — в бездонных фондах (буквально бездонных, книгохранилища уходят на много уровней вниз, в скальный массив, на котором стоит здание Гильдии) нашлись и такие.

Язык, на котором говорят в Зурбагане, да и во всём Маячном Мире, даётся мне на удивление легко. Собственно, он с самого начала он показался мне смутно знакомым — эдакая смесь из латыни, французского и, то ли ирландского, то ли ещё какого-то языка с отчётливо кельтскими корнями. Наверное, именно так звучал когда-то окситанское и провансальское наречия, язык трубадуров, который медиевисты называют «лэ». Конечно, всё это не более, чем досужие рассуждения: лингвист я никакой, на ирландском не знаю ни слова, а на латыни, французском и итальянском — хорошо, если десяток-другой фраз. Но если это моё предположение справедливо — впору всерьёз задуматься о происхождении как языка, так и самого этого мира. А заодно — и сети Фарватеров, которым он обязан своим существованием.

Увы, в книгах, которые я в состоянии сейчас читать, ответов на такие вопросы не было, поговорить на эту тему в отсутствие Валуэра не с кем — значит, придётся отложить на потом. А пока — надо поскорее учить язык, без него я тут и шагу не сделаю…'

'…Как известно, лучший способ осваивать незнакомый язык — это брать уроки у его носительницы, в обстановке скорее интимной, нежели академической. В этом плане Зурбаган с его припортовыми кварталами и тавернами предоставляет массу возможностей, однако прибегать к ним я не торопился. Мне нужна была не случайная партнёрша на ночь-другую, да ещё и купленная за деньги — нет, я хотел найти женщину умную, не чуждую искусству, литературе, лучше всего, вдову, желательно, молодую и привлекательную.