После восьми месяцев в лагере для военнопленных состояние духа бывшего политрука было таково, что отделу «Иностранные армии — Восток» не стоило особого труда переманить его на свою сторону. Победное шествие германской армии сломило его морально, более того, он был, видимо, смертельно обижен на свое бывшее партийное начальство. Короче говоря, Минишкий окончательно созрел для предательства. Как только немцам стало известно о его прошлом, пленного тотчас перевели в штаб Гелена в Ангербург. Что примечательно, Гелен лично занялся его допросами. Своей мягкой, вкрадчивой манерой глава «восточного отдела», должно быть, нащупал больное место в душе этого сломленного и ожесточившегося человека, разочаровавшегося в той идеологии, служению которой он посвятил жизнь. Гелен расспросил пленника о его семье. Оказалось, что Минишкий женат и имеет двоих детей, все они остались в деревне западнее Москвы и попали в оккупацию. Гелен пообещал ему воссоединение с семьей, в дополнение к щедрому вознаграждению и возможности свободно жить в Германии. Пленнику также было предложено войти после победы Германии в состав марионеточного русского правительства. За это он должен был стать немецким шпионом.

Так началась операция «Фламинго», которую Гелен осуществил вместе с Бауном. Последний уже внедрил в Москву своего агента-радиста по кличке «Александр». Люди Бауна переправили Минишкого через линию фронта в тыл. Там он тотчас доложил о своем возвращении советским военным властям — рассказал о том, как попал в плен, как задумал и осуществил дерзкий побег, каждая подробность которого была тщательно проверена и перепроверена геленовскими спецами. Минишкого отправили в Москву, где его встретили как героя, который к тому же был готов поделиться ценной информацией о том, что видел и слышал в плену. В награду за якобы совершенный им подвиг Минишкий получил пост в политотделе Ставки Верховного Главнокомандующего. Вскоре через радиста «Фламинго» он связался со своими новыми покровителями и начал передавать радиосообщения, используя детекторные кристаллы, которые ему дали в геленовском штабе. После серии начальных донесений, 14 июля 1942 года, он наконец сообщил нечто важное. Гелен и Хёер трудились всю ночь, сочиняя рапорт, который Гелен на следующее утро лично вручил генерал-полковнику Гальдеру. В нем говорилось следующее: «В ночь на 13 июля в Москве закончилось совещание Военного совета. В числе присутствующих были Шапошников, Ворошилов, Молотов, а также главы правительств Великобритании, США и Китая. Шапошников объявил, что отступление продолжится до Волги, с тем чтобы немцы были вынуждены провести зиму в этом регионе. Во время отступления произойдут массовые разрушения, поэтому промышленные предприятия будут эвакуированы на Урал и в Сибирь.

Представитель Великобритании потребовал, чтобы русские оказали им военную поддержку в Египте, в ответ на что было сказано, что в СССР число резервистов, подлежащих мобилизации, не столь велико, как полагают западные союзники. Более того, советская сторона испытывает недостаток в боевых самолетах, танках и артиллерийских орудиях. Это является результатом того, что часть предназначенных для России поставок, которые Британия должна была осуществить через порт Басра в Персидском заливе, были перенаправлены на оборону Египта. Наступательные операции было решено провести на двух участках фронта — севернее Орла и Воронежа, где под прикрытием авиации будут задействованы крупные танковые соединения. Еще один, отвлекающий, удар будет нанесен на Калининском направлении. И что самое важное, Сталинград, Новороссийск и Кавказ будут удерживаться любой ценой».

Гелен присовокупил к вышесказанному свой комментарий:

«Последние изменения в обстановке на фронтах свидетельствуют о правдивости данного сообщения. Это подтверждает также передислокация сил противника на участках наших армейских групп «А» и «В», его действия на Донском фронте, его отступление к Волге, в то время как линия обороны Кавказа и Сталинградский плацдарм продолжают удерживаться. Дополнительным подтверждением служит также отступление противника на участке группы немецких армий «Центр» на линию Тула — Москва — Калинин. В настоящее время трудно дать однозначный ответ на вопрос, планирует ли противник широкомасштабное отступление в случае наступления со стороны групп армий «Центр» и «Север».

Сталинград

Как и предполагалось, в июле русские нанесли танковые удары у Орла и Воронежа. Позднее Гальдер так писал в своем дневнике:

«Глава отдела «Иностранные армии — Восток» подполковник Гелен предоставил верную информацию как о новых соединениях противника, задействованных после 28 июня, так и о предполагаемой их численности. Он также оказался прав в своих прогнозах относительно действий противника по обороне Сталинграда».

Этот рапорт достиг Гитлера в день, когда тот перевел свою Ставку из Восточной Пруссии на Украину, в поместье Вороново под Винницей. Именно там 23 июля фюрер издал свою пресловутую директиву № 45, в которой приказывал нанести одновременные удары по Кавказу и Сталинграду — разумеется, победоносные. За несколько дней до этого в директиве № 44 он приказывал нанести только победоносный удар по Ленинграду. Увы, тщетно пытался генерал Гальдер и командующие фронтами убедить фюрера, что северный фланг 6-й армии в верхнем течении Дона остается ничем не прикрытым. Гитлер же был убежден, что трех союзнических армий — 2-й венгерской к югу от Воронежа, 8-й итальянской к юго-востоку и 3-й румынской на Дону западнее Сталинграда — будет достаточно для прикрытия наступления фельдмаршала Паулюса на Сталинград. Когда же Гальдер попытался протестовать — мол, эти иностранные армии никогда не смогут противостоять контрударам Красной Армии, а Сталин наверняка бросит к Сталинграду около полутора миллионов свежих сил плюс около пятисот тысяч солдат на Кавказ, — Гитлер, по словам того же Гальдера, «набросился на него с кулаками и, брызгая слюной», кричал, что не потерпит «этих дурацких разглагольствований» «Россия мертва, как ты не понимаешь, мертва!» — не унимался он.

Поначалу могло показаться, будто Гитлер все-таки прав и что Гальдер и другие генералы, отговаривавшие его от наступления, паникеры и перестраховщики. В Крыму генерал Манштейн разгромил Советскую армию под командованием Козлова и остановил советское контрнаступление на Донце. Тимошенко потерпел поражение, немцы же взяли около четверти миллиона военнопленных, уничтожили или захватили 1249 танков и 2026 орудий. К концу августа подразделения вермахта углубились на территорию России на значительное расстояние. Линия фронта изгибалась дугой в юго-восточном направлении — от Ладожского озера на севере, к Воронежу в центре и Новороссийску на юге. Самой восточной точкой дуги был Сталинград.

Тем не менее ни Гелен, ни генерал Гальдер не видели особых оснований для оптимизма. В августе Гелен подготовил пространный доклад, в котором обращал внимание на появление на фронте ста десяти новых советских дивизий, из них пятидесяти шести бронетанковых, имеющих в своем распоряжении самоходные