Стоит закрыть дверь, тогда мертвый полог отпустит из своего плена. Если бы не нужно было наблюдать за спящим, то он бы так и сделал, чтобы только прекратился напряженный стук пульса в ушах.

Появился лакей в особой черной ливрее. Все слуги при Императоре были с невероятной тщательностью подобраны и проверены временем. Без лица и без имени, только с червленой маской и индивидуальным номером на повязке.

Полоз махнул рукой в плавном жесте, а потом двумя пальцами прикоснулся к губам. Восьмой незамедлительно принес графин и два стакана. Янтарный напиток перетек в стакан без единого всплеска. Прокуратор очень ценил умение слуг делать все бесшумно, словно они бесплотные призраки, то возникающие, то растворяющиеся по команде.

Он задумчиво смотрел на стакан, согревая его в ладонях. Вдохнув терпкий аромат, сделал глоток и с наслаждением откинулся на мягкую спинку, всматриваясь в огромную кровать с балдахином в соседнем помещении. Белое в сочетании с золотом разгоняли восприятие ночи, но он и не спать сюда пришел, а следить за покоем Императора. При Дейоне полагалось находиться хотя бы одному из прокураторов. Неважно, бодрствует он или спит. Сегодня была очередь Релдона.

— Ваше нездоровье, — прошипел Релдон и осушил бокал до дна.

Прокуратор ненавидел роль няньки. Он бросил полный презрения взгляд на мирно вздымающуюся грудь спящего. Сегодня снова понадобилось изрядное количество дурман-порошка, чтобы сон, наконец, пришел к беспокойному Императору. Доза толченого стержня черных маков каждый раз увеличивалась, но иначе Дейон суетился и не мог заснуть.

Где же Свен? Уже почти полночь, а он всегда приходит раньше.

Дверь неслышно отворилась, впуская ночные шорохи в императорские покои, куда следом грациозно вплыл Прокуратор Севера. Как ему удавалось двигаться с такой плавностью при таких необъятных габаритах, для Релдона всегда было загадкой. Свен в своем серебристом одеянии перетекал, словно живая ртуть. Большая круглая капля расплавленного металла. Когда-нибудь он разгадает этот секрет. Если наберет вес с возрастом.

— Брысь! — шикнул Релдон, но она уже выбежала из комнаты, просочившись в приоткрытую щель. — Глупое животное.

— Она вернется.

— Вот именно. И притащит какую-нибудь пакость.

Релдон наполнил второй стакан и пересел с кушетки в кресло, в котором толстый прокуратор бы не поместился, чтобы грузная фигура могла комфортно расположиться.

— Скучал? — лучезарно улыбнулся Свен, хитро сверкая маленькими черными глазками.

— Не по тебе, — Релдон не удержался от беззлобной шпильки, протягивая стакан с теплой шарой собеседнику.

— А я вот рад тебя видеть, — довольно пробормотал тот, плюхнувшись на его место.

Как только Дейона одолевает сон, правила можно игнорировать. Сейчас Император накачан дурманом так, что не очнется, даже если вокруг его кровати соберется играть марш Главный Военный Оркестр Сентории в полном составе.

Они проверяли.

Это была одновременно самая дичайшая выходка и удачный эксперимент. В ту ночь дежурил Нинон. Он тогда так перепугался, что несколько дней заикался и до сих пор отказывается входить в императорские покои.

Релдон и Свен давно понимали друг друга с полуслова, объединенные общими интересами и целями. Соперничать друг с другом в условиях жёсткой конкуренции и борьбы за каждый кусок влияния среди прокураторов они не могли себе позволить. Поэтому, чтобы сохранять хоть какой-то паритет и стабильность, пришлось объединить усилия, иначе бы их вытеснили всякие «комары» и «фазаны». Хотя дружбой назвать их отношения нельзя, оба нуждались друг в друге.

За дверью раздалось возмущенное мяуканье. Кошки — единственные существа в мире, к которым магические законы неприменимы. Только кошачье мяуканье может просочиться сквозь столько поглащающих вибрацию слоев. Релдон молча поднялся и впустил Брысь, которая просочилась в щель и розоватой тенью заскользила по комнате.

— Сегодня имел премилый диалог с будущей Императрицей. Прелестный ребенок, и она покорила Брысь.

— Не слишком к ней привязывайся, Свен.

— Ты такой собственник, Релдон!

— Что?

— Почему ты не позволяешь маленькой принцессе дружить с кем-то, кроме тебя?

— Мы не умеем дружить.

— Ты безнадежен, друг мой.

— Свен, прекращай.

Ироничный толстяк всеми силами пытался заставить собеседника испытывать неловкость. Недюжинный ум этого человека вызывал уважение. Но Релдон терпеть не мог, когда к нему начинали лезть в душу, в существовании которой он сам иногда сомневался.

— Пока я был занят своим здоровьем и организацией сборов, то не имел возможности узнать ее поближе. А ты даже не сообщил, что девочка такая очаровательная и живая.

— Это не имеет значения.

— Напротив! Она ведь заставила тебя расхохотаться. Аспид! В саду все было слышно. Я даже не знал, что ты умеешь, между прочим.

Релдон отвернулся, скрывая почти-усмешку.

— Розу в зад, — фыркнул Свен. — Возможно, у нее получится хоть как-то расшевелить Дейона. В последнее время он совсем потерял интерес к жизни.

— Не сильно на это рассчитывай. Он такой же ненормальный, как его отец.

— Еще слишком рано, чтобы делать выводы. В детстве он был прелестным ребенком, жаль ты этого не застал. Он и сейчас иногда оживляется.

— Ты показал ему шкатулку? И что?

Свен причмокнул, отпивая из стакана, пожевал губами, и полностью изменился в лице.

— Это необычайный артефакт, так что еще раз тебе спасибо. Но ничего. Даже не взглянул. Поэтому верну тебе твои же слова, Релдон. Не слишком привязывайся к своей новой игрушке.

— Она не… Ладно, думай, что хочешь, — он покачал головой, словно отгоняя от себя эти неприятные слова, чтобы они не успели посеять сомнения, и сменил тему. — Мои люди не обнаружили следов Комара. Либо он пожелал исчезнуть сам, либо, скажем так, не без помощи мощной магии.

Свен не выглядел взволнованным тем фактом, что один из прокураторов как сквозь землю провалился.

Это уже не первый раз. Тогда Комару пришлось спасаться от гнева Бизона из-за глупой стратегической ошибки. Недооценив масштаб беспорядков на Востоке, пришлось перебрасывать значительные силы от границ Вертиса, где часть армии увязла до сих пор. Тогда имперцы потеряли свое преимущество, и Бизон не смог одержать легкую победу, на которую рассчитывал. Отношения между ним и Комаром были натянутыми, но вполне мирными. Бизон страшен в гневе, он быстро закипает и быстро остывает, иначе он может потерять большинство голосов. Ввести самому замену Комару ему в этот раз никто не позволит. Поэтому хватило пары недель, чтобы все утихло. Но теперь Кассель Мигг так легко не отделается.

— Нам конечно выгоднее, чтобы его не нашли. Если Комар не объявится к Большому Совету, то у нас