жить у них и в Берлинской квартире, и в собственном доме в Эрфурте. Они тоже жили у нас дома, и их коллеги, размещавшиеся в гостинице, расспрашивали в подробностях: что они у нас ели на завтрак, обед и ужин. Как правило, им наша еда очень нравилась и ели они с отменным аппетитом. Только однажды Вальтраут отказалась от сардельки, сказав, что такие они покупают только для собаки. Между тем, у нас это был весьма дефицитный продукт, и я радовалась, что могу накормить избалованных гостей совсем по-немецки: с пивом, горчицей и тушёной капустой.

С семьёй Кернхен мы с Виталием много ездили по Германии, обычно из их дома в Ерфурте. Отец Эберхарда был частным застройщиком, и дом построен на большую семью: 2 этажа с мансардой, на прекрасной территории, примыкающей непосредственно к реке и городскому парку. Внутри двора семье принадлежит ещё один, оставшийся от далёких времён дом в нарядном традиционном фахверковом стиле. До воссоединения Германии Ерфурт находился на территории ГДР, их дом был отчуждён в пользу государства и передан другим владельцам. После падения Берлинской стены всё возвратили Эберхарду, а незаконные владельцы остались, превратившись в съёмщиков части дома. В старом домике никто не жил и хозяева предлагали нам занимать его на лето, если мы того пожелаем.

В нашем сотрудничестве участвовал ещё один интересный человек — проф. Вагнер. Под его руководством была группа разработчиков всевозможных устройств, предназначенных для людей с ограниченными возможностями. Позже я узнала, что его дочь страдает болезнью Дауна, что, наверное, повлияло на характер его исследований. Он за долгие годы работы в Университете никогда не приглашал к себе домой сотрудников. Моё появление изменило эту ситуацию, и я вместе с Эберхардом, получила приглашение на ужин. Поскольку у меня была племянница с этой болезнью, умершая в двухлетнем возрасте, я с интересом наблюдала за взрослой дочерью хозяев дома. Она сидела за общим столом и вела себя почти нормально. Жена профессора Вагнера посвятила себя её воспитанию, обучала дома и в разных спецучреждениях, где для больных детей создавались все условия для развития. Их даже вывозили за границу.

1991 г. С Виталемй проф. Вагнером, я и проф. Кернхеном

.

Вальтраут познакомила нас со своей подругой Анной — Дорой, одинокой и богатой женщиной. Она много лет болела раком, но держалась стойко, не бросала работу учительницы биологии, что совсем ей было не нужно с материальной точки зрения. С Анной- Дорой мы много ездили вместе, я не раз была в её квартирах в Берлине и на её чудесной даче. Она была приятной в общении, любила поесть и всегда приглашала в рестораны. На память от неё осталась подаренная мне шёлковая блузка из дорогого магазина.

В Москве мы тоже старались показать гостям достояние нашей столицы и страны с выгодной стороны. Возили их по памятникам архитектуры, в Сергиев Посад, Новый Иерусалим, Архангельское и прочие исторические места. Как-то мы поехали в Новый Иерусалим глубокой осенью, было очень холодно и слякотно. Воскресенский собор был закрыт для посещения и мы, чтобы его осмотреть, присоединились к группе специалистов-реставраторов. Их беседа была для нас излишне подробной и затянулась на долгое время. Мало того, что мы промёрзли до костей и не могли выйти, ещё и проф. Вагнер остался на улице за закрытой дверью. Потом мы его нашли в поисках нас мечущегося по территории. Но немцы, по крайней мере те, с которыми я знакома, отличаются тем, что никогда не жалуются и все трудности переносят стойко.

С семьёй Кернхенов мы общаемся до сего времени, а в 2000 году они пригласила нас в большое путешествие по Европе с отдыхом в Швейцарии. Об этом в следующей части моего повествования.

10.4. Узбекистан

Я в свою очередь устроила своим немецким друзьям Кернхенам путешествие в Самарканд, которое произвело на них

сильное впеча

тление. С гостиницей и прочими

организационными делами нам помог вуз, где я бывала раньше, и

семья моего аспиранта

1990 г.

В

узбекском ауле

Абилкосима. Институт для ознакомления с городом и окрестностями предоставил нам знатока местной архитектуры и микроавтобус. Мы

всё подробно осмотрели, побывали на рынке, вечернем шоу на площади Регистан о истории страны, концерте музыкальной группы, исполняющем популярную национальную музыку. На нем в проход между рядами кресел выходили умелые танцоры из зрителей, вызывающие бурные аплодисменты.

С братом Абилкосима мы ездили на машине в Бухару, осмотрели её крепость с медресе и минаретами. На ямы для пленников было жутко смотреть даже сейчас. Обедать нас завезли в глухой аул к родственникам наших сопровождающих. Дом за высоким и крепким глухим забором мы не осмотрели, нас прямо провели в комнату для гостей с низким столиком и вокруг него посадили на ковёр в окружении множества подушек. Подавались узбекские блюда, для гостей коньяк и вода для местных жителей.

Потом ходили к мулле, он произнёс для нас молитву, мы поклонились и поехали дальше. Самый незабываемый момент этого путешествия для меня — наша обратная дорога их Бухары в Самарканд. Ехали в полной темноте, какая бывает только на юге, а чёрное небо сплошь покрывали звёзды необычайной крупности и яркости. Таких громадных звёзд я больше в своей жизни не видела.

10.5. Ленинград

Ещё одна совместная поездка с нашими друзьями Эберхардом и Вальтраут Кернхен была у нас в Ленинград, Она состоялась через несколько дней после похорон матери Виталия. Отменить поездку было нельзя, всё было заранее подготовлено, заказана гостиница, назначены встречи с коллегами. Поскольку я была не в форме, то слабо контролировала ситуацию, и мелкие неприятности сопровождали нас всю дорогу. В первый же вечер Кернхены потерялись. После нашего приезда в Ленинград, мы остановились в ведомственной гостинице ЛИСИ. Я валилась с ног от усталости, а они захотели погулять по ночному городу и заблудились. Гостиница располагалась в доме на канале Грибоедова, а застройка в этом районе весьма однообразная, и они никак не могли узнать нужный дом. Блуждали, чуть ли не до утра, спросить было не у кого, потому что гостиница не имела названия и о ней мало кто знал. Да они и не говорили по русски.

Я была постоянно озабочена тем, где мне с ними поесть и что. Это были тяжелыё годы с продовольственным обеспечением. Хорошо, что помогали друзья Виталия — Володя и Бэла Фромзели. Они организовали личного экскурсовода по Эрмитажу и устроили у себя шикарный приём. Мать Володи