Но я настояла на том, что мы поедем в своем экипаже, да и господин Клаус, как оказалось, отправлялся в компании двух своих сестер. Поэтому Алисии ничего не оставалось, как полдня причитать: «Почему, как только мои планы касаются тебя, все идет вверх ногами!» — на том она успокоилась.

До Земска, второго по величине города страны, от нас было всего несколько часов езды, поэтому, выехав рано утром, мы надеялись вернуться к вечеру и уснуть в собственных постелях. Нет ничего хуже, чем ночевать в гостиницах: понимание того, что до тебя в этой кровати лежала уйма постороннего народа, заставляет испытывать как никогда теплые чувства к дому, а храп и голоса других постояльцев, доносящиеся сквозь тонкие стены, способствуют тому, чтобы возненавидеть весь остальной мир.

Не знаю, что там представляла себе Алисия, но я направлялась на ярмарку исключительно ради дела. Возможно, удастся прикупить каких-нибудь книг о мари или заказать удобрений на следующий год — в общем, мне не терпелось продолжить свое просвещение в области сельского хозяйства. Поэтому, как только мы прибыли на поле перед главными воротами в город, где уже были расставлены шатры и бурлила праздная и не очень праздная толпа, я приготовилась, желая поймать первый же подходящий момент и покинуть нашу честную компанию. Невозможно интересоваться серьезными вещами, когда у одного уха трещит Алисия, у другого философствует сэр Гвидон, и при этом еще нужно постоянно держать Ласа в поле зрения, чтобы его не затоптали какие-нибудь торговцы пирожками.

Первое время улизнуть никак не удавалось: подруга, словно подозревая скрытое коварство, все время держала меня за рукав, что не мешало ей восторгаться «чудненькими» деревьями в кадках, на которых росли «прелестненькие» цветы. Не отпустила она меня и тогда, когда я заинтересованно спросила у продавца растений, вырастают «прелестненькие» цветы прямо так, с проволокой, воткнутой в соцветие, или это сельскохозяйственное нововведение. Торговец флорой тут же поспешил отойти на другой конец прилавка и там отчего-то стал так занят, что не бросал даже взгляда в нашу сторону.

— Вот вечно ты все удовольствие испортишь, — укорила меня Алисия.

— То есть ты бы предпочла, чтобы я позволила тебе купить эти сомнительные деревья?

— Да не купила бы я их. На что они мне? Зато теперь за каждым чудом буду подозревать обман и надувательство. Что за удовольствие от ярмарки?

— К чудесам надо относиться с осторожностью, — заметила я и, подумав, добавила: — Особенно к тем, на которых есть ценник.

— Не хотела бы видеть мир твоими глазами. — Подруга внезапно запнулась. — Это же господин Клаус… Господин Клаус!!!

Я тоже заметила прямую высокую фигуру в темном сюртуке. Фабрикант слегка вздрогнул, услышав свое имя, но потом наверняка решил притвориться глухим и, не оборачиваясь, как ни в чем не бывало зашагал совершенно в другом направлении. Грех было не воспользоваться такой ситуацией.

— Он, скорее всего, не услышал тебя в этом гомоне, — сочувственно сказала я. — Подожди, сейчас догоню.

Удивленная подруга только открыла рот, а я уже ввинтилась в толпу, следуя за фабрикантом. Мне удалось заметить, как господин Клаус завернул налево в какой-то шатер, и поэтому я с чистой совестью свернула направо, окончательно скрывшись от глаз Алисии. План бегства был блестяще приведен в исполнение. Пусть теперь думает, что я догнала фабриканта и мы мило где-то гуляем вдвоем, это даст мне достаточно времени для того, чтобы оглядеться. А сбежавший потом только спасибо скажет.

Я приободрилась, купила себе кулек жареных орешков с солью и пошла вдоль палаток, ларьков и стендов, стараясь обходить стороной те места, где особенно оживленно бурлила публика. Почему? Ну скажите на милость, будет ли кто-то в здравом уме оживленно бурлить над новым видом удобрений или научным трудом по оптимизации процессов производства? Вы можете себе представить утонченную даму и двух ее сорванцов, с одинаковым интересом разглядывающих усовершенствованную модель плуга или приникших к аппарату для переработки навоза? Нет, подходить стоило туда, где в скучных темных камзолах расхаживали серьезные мужчины, вслушиваться в их напряженные разговоры, следить за пожатиями рук и обменом деловыми контактами — уж эти-то не оплошают, всегда выведут к месторождениям прогресса.

Но пока темных камзолов встречалось маловато. А вот книжный лоток оказалось найти не так сложно: людская волна огибала его, словно невесть откуда взявшийся валун на пути течения. Разве что изредка к хозяину подходили грустные потертые личности и с какой-то обреченностью в голосе спрашивали:

— Ну как?

Хозяин мотал головой и разводил руками.

Несмотря на все эти явно предостерегающие сигналы, у меня хватило безрассудства приблизиться к прилавку.

— Доброе утро, светлейшая госпожа! — Голос продавца взлетел до небесных высот. — Что я могу вам предложить? Вот великолепные книги по садовым цветам, посмотрите, пожалуйста, на иллюстрации: просто диво! Говорят, художник расписывал главный греладский собор, пока его не сманило издательство. А тут у нас домашние растения: превратите свой дом зимой в цветущий сад!

Как назло, книга в руках продавца раскрылась на разделе про кактусы, и бедняга не сразу понял причину столь скептического выражения моего лица.

— Скажите лучше, есть ли у вас что-нибудь про марь? — Я решила сразу перейти к делу, не выслушивая все его рекламные отступления.

— Про марь? — Продавец почесал затылок, взлохматил седые волосы, потом вдруг просветлел и поднял указательный палец: — Один момент!

Пока тянулся этот момент, к прилавку снова подошла потертая личность и с надеждой в голосе спросила уже на этот раз меня:

— Покупаете?

— Присматриваюсь, — осторожно ответила я.

Странная личность просветлела, потерла небритую щеку испачканными в чернилах руками и предложила:

— Хотите мой автограф?

К счастью, в этот момент вернулся торговец, вручил мне увесистый том и энергично замахал руками на личность, недвусмысленно дав понять, чтобы потертый скрылся из виду и не пугал публику.

Я деликатно не стала спрашивать, кто это был, потому как видела, что у человека трагедия. Возможно, трагедия всей жизни.

Врученный мне том радовал своим объемом ровно до того момента, когда я его открыла и увидела на титульном листе надпись: «Ботаническая энциклопедия».

— Вы не поняли, — вежливо уточнила я. — Мне нужна книга про выращивание мари, а не ее определение.

На этот раз продавец чесал затылок на минуту дольше, но затем снова просветлел.

— Один момент!

Из-под прилавка, как котенка за шкирку, он извлек заспанного чумазого мальчишку, что-то шепнул ему на ухо, дал подзатыльник в качестве благословения и послал в голубую даль, где уже вовсю разносились музыка и запах кислой медовухи.

— Сейчас доставит. А вы тут походите пока, осмотритесь.