Книги, статьи. Заберешь?

— Заберу, — обрадовалась Агата. — Когда можно приехать?

— Да хоть сегодня. Я буду на кафедре после двенадцати.

— Сегодня приеду.

— Возьми паспорт, я выпишу тебе пропуск.

Антонина объяснила, как найти кафедру.

Агата приехала в начале первого. Во дворе университета кучками толпились студенты, а в коридорах было пусто. Коридоры петляли, кафедру она нашла с трудом.

Приоткрыв тяжелую дубовую дверь, Агата заглянула внутрь.

— Вам кого? — строго спросила у нее девушка, сидевшая за компьютером рядом с дверью.

Девушка была не старше Агаты. В ушах массивные серьги, под короткими рукавами кофточки на обеих руках татуировки.

— Антонину Александровну, — отчиталась Агата.

— По какому вопросу?

— По личному, — девушка Агате не понравилась.

— Антонина Александровна вышла. — Девушка неожиданно смягчилась и с любопытством спросила: — Вы ее племянница, да?

— Нет, — сказала Агата. — Я племянница Юлия Семеновича Ревицкого.

Она не была настоящей племянницей, но не объяснять же дальнее родство незнакомой собеседнице.

— Ой! — ахнула девушка. — Такой хороший дядечка был! Ужасно его жалко, правда?

— Правда.

— Да вы заходите. Заходите, садитесь.

Агата села за стол напротив девушки. Кроме них, в помещении никого не было.

— Веселый был дядечка, шутил все время. И студенты его любили. Я это точно знаю, у меня подруга у него училась. — Девушка задумчиво потерла нос. — Недавно Юлий Семеныч просил меня про один выпуск узнать, я сразу все сделала. В тот же день.

Видимо, немедленно делать то, что просят преподаватели, правилом для девушки-секретаря не было.

— Про какой выпуск? — насторожилась Агата.

— Он просил список выпускников нашего факультета за какой-то старый год, не помню точно, за какой. Лет пятнадцать назад. Я ему и список дала, и даже фотки. У нас на сайте выпускников нашла. Юлий Семеныч очень обрадовался.

— Можете переслать мне это список? — попросила Агата. — Я хочу сохранить все, с чем Юлий Семеныч работал. Просто на память. Список у вас цел?

Внезапно ей показалось, что она обманывает ребенка. Строгая секретарь очень походила на наивное дитя. Агата такой была лет в пять.

— Цел, — кивнула девушка. — Я никогда ничего не удаляю. Все когда-нибудь может пригодиться, правда?

— Правда.

Агата продиктовала электронный адрес, девушка отправила ей письмо.

Открылась дверь, вошла Антонина Александровна со стопкой бумаг в руке. Дядина подруга, как всегда, была элегантна, темно-синий шелковый костюм ей шел.

— Приехала? — увидев Агату, улыбнулась Антонина.

Дядина подруга убрала бумаги в один из шкафов, тянущихся вдоль стены, достала оттуда целлофановую сумку.

Девушка-секретарь с интересом за ней наблюдала.

— Пойдем, я тебя провожу, — поставив перед Агатой сумку, позвала ее Антонина.

В сумке лежали книги.

— До свидания, — поднимая сумку, попрощалась Агата с секретарем.

Девушка ей покивала и, снова сделавшись строгой, уставилась в экран компьютера.

— Что-нибудь новое есть? — спросила Антонина.

— Нет, — покачала головой Агата.

Захотелось рассказать про то странное, что с ней случилось, про сдвинутый провод, пропавшую флешку. Агата себя сдержала, рассказ едва ли мог выглядеть правдоподобно.

— Павел поддерживает контакт с полицией?

— Наверное.

Она понятия не имеет, чем занят Павел. Она Павлу никто, и он ей тоже.

— Я все время думаю, что могло произойти с Юлием… — вздохнула Антонина. — И не понимаю. Здесь у него видимых врагов не было. Да и откуда им взяться! На кафедре одни пенсионеры, а они редко друг с другом воюют.

Коридор закончился, Антонина остановилась перед выходом во двор и с грустью призналась:

— Мне очень не хватает твоего дяди.

— Мне тоже, — невесело улыбнулась Агата.

О том, появились ли у Антонины Александровны какие-то версии, Агата спрашивать не стала. Ясно, что не появились.

Дядина подруга заспешила назад, Агата вышла во двор. В старом здании было холодно, она успела замерзнуть в своем открытом платье.

Все лавочки были заняты. Она остановилась у стены, поставила сумку с книгами на землю, достала телефон и торопливо открыла электронное письмо от девушки-секретаря.

В списке выпускников было почти девяносто фамилий. Выпускники учились в трех группах, выпускные фотографии этих групп прилагались. Агата сразу узнала ту, что была в компьютере Юлия Семеновича.

На остальные можно не обращать внимания.

Агата внимательно прочитала список. Знакомых фамилий в списке не нашлось.

На солнце было тепло, даже жарко. Пока она дошла до метро, озноб прошел.

* * *

Павел, как обычно по вечерам, просмотрел новости, постоял около книжных полок и заглянул к жене.

Ксения, уютно устроившись в кресле, смотрела в планшет.

— Детектив, — улыбнулась она, вынув наушник из уха.

Она не только постоянно читала детективы, она их еще и смотрела.

— Интересно?

— Интересно, — кивнула Ксения.

Он подошел, посмотрел в экран и неожиданно сел на подлокотник. Ксения включила воспроизведение. На экране красавец мужчина стоял около тела убитой женщины. Мужчина оказался полицейским.

Фильм был глупый и скучный, но уходить от жены Павлу не хотелось.

Звонок его мобильного услышала Ксения. На экране в этот момент красавец полицейский проводил время в баре, где гремела музыка.

Ксения остановила просмотр, он сходил в свою комнату за телефоном.

Звонила мать.

Захотелось сбросить вызов, но он ответил.

— Мама умерла, — сказал ему усталый мужской голос.

В первый момент Павел голос не узнал.

— Я жду полицию и «Скорую».

— Понял, — помолчав, сказал Павел.

В трубке щелкнуло. Он сжал телефон в руке, вернулся к жене.

Ксения что-то прочитала по его лицу, перестала улыбаться.

— Мама умерла, — как только что Николай, сказал Павел, впервые за много лет назвав мать мамой.

Пока он одевался, Ксения вызвала такси. Боялась, что он, разнервничавшись, попадет в аварию, если сам поведет машину. Это было глупо, но он не стал спорить, такси так такси.

Дверь в квартиру была не заперта. Женщина-врач что-то писала, сидя за столом Юлия. Полицейский в форме хмуро оглядывал книжные полки.

Николай стоял у окна и молча смотрел на лежащую на диване мать.

— Она была уже мертва, когда я приехал, — сказал Николай после того, как в квартире не стало ни врача, ни полицейского, ни матери.

Он прошел на кухню, включил чайник. Пальцы у него подрагивали, он сжал их в кулак.

Павел молча сел за стол.

Чайник закипел. Николай тронул чайник, помедлил и налил в стакан холодной воды из крана. Перед тем как выпить, он посмотрел на стакан, как будто пил водку.

— Я найду того, кто это сделал.

— Вы уверены, что… Что она не сама умерла?

Матери в прошлом году исполнилось шестьдесят. По европейским меркам не возраст, но у нас многие не доживают до пенсии.

Впрочем, мать в последние годы жила в Европе. Ее трудно считать вполне нашей.

Николай поморщился, на глупый вопрос отвечать не стал.

Юлий