Впрочем, из этого золотого правила возможны исключения…

Любители чайных церемоний утверждают, что вторая заварка может быть вкуснее и полезнее первой. Это очень утешительное замечание для тех, кто болезненно переживает расставание с возлюбленным!

Случается, что мы решительно разрываем связь, а потом все-таки восстанавливаем ее. Конечно, никакие чудеса художественной штопки не скроют по-настоящему непримиримых противоречий, но что, если расставание было ошибкой?

Говорят, время все расставляет по своим местам. Таким образом, слова «Прости, я не вернусь!» при перемене мест слагаемых легко могут превратиться во фразу «Вернись, я все прощу!». Если вы (чисто теоретически) допускаете подобную вероятность, значит, идея «камбэка» вам в принципе интересна. И тут главное – понять, готовы ли вы заварить свой любовный напиток повторно. Пора уже или нет?

– Ой, что это?! – испуганно спросила я, преодолевая недостойный порыв вскарабкаться на любимого, как испуганная белка на дерево.

В ночной тиши отчетливо звучало металлическое клацанье, наводящее на мысли о нечеловечески крепких зубах, перекусывающих что-то такое, о чем и думать-то не хотелось. Особенно после просмотра фильма ужасов «Челюсти-2», только что завершившегося в летнем кинозале.

– Сейчас посмотрим! – мужественно сказал Колян и бесшумным индейским шагом двинулся на звук, забыв отпустить мою руку.

Я вынужденно потянулась следом, дико сожалея о том, что согласилась на авантюрное предложение милого пройти чужими огородами, чтобы срезать дорогу к нашему временному жилищу. Этим летом мы квартировали у бабульки, сдающей пустующие площади заброшенного хлева малоимущим горожанам, остро нуждающимся в отдыхе у моря.

– Клац! – прямо по курсу победно щелкнули невидимые челюсти.

– Я туда не пойду! – уперлась я.

– Это кто там? – самоотверженно закрывая меня собой, возвысил голос Колян.

– Молчи! – в отчаянии прошептала я.

– Это я тут! – с достоинством пробасила непроглядная темень.

Человеческим голосом пробасила, что лично меня здорово порадовало.

– Кто это – я? – не отставал Колян.

– А ты кто?

Разговор забуксовал на одном месте.

– Мы к бабе Марфе идем! – сообщила я в развитие сказанного. – Мимо идем, никого не трогаем! – добавил Колян.

Тишина. Мы с любимым переглянулись и, не зная, что нам готовит ближайшее будущее, обнялись крепче.

– Вино пить будете? – после паузы миролюбиво спросил бас.

– Ф-у-у! – с облегчением сказала я, выдохнув воздух, запасенный для показательного визга.

– Ничего не фу! – обиделся бас. – Хорошее вино, я сам делаю! Идите сюда, будем пить и беседовать.

Собеседником (и собутыльником) нашим стал бодрый дед Михаил Петрович, сосед бабы Марфы и ее же воздыхатель. В свои шестьдесят с хвостиком Михаил Петрович овдовел, а разведенка Марфа Ивановна его посильно утешала.

Роман у них был не по возрасту бурный, между ними регулярно случались ссоры, после которых гневливый кавалер хлопал дверью и на веки вечные удалялся к себе, а обидчивая дама сжигала все мосты, собственноручно заплетая проволочным кружевом лаз в ограде между участками. Некоторое время возлюбленные не общались, даже не здоровались друг с другом.

Внезапно Михаил Петрович без объявления войны форсировал проволочную преграду и вновь брал Марфу Ивановну в сладкий плен.

Стратегия и тактика действий ветерана любовных битв ужасно заинтересовали Коляна.

– И как только вы не боитесь, что она вас так и не простит, прогонит с позором? – спросил он, украдкой покосившись на меня.

Мы еще не были женаты, и я всячески подчеркивала свою независимость, угрожая любимому вечной анафемой в случае самой пустяковой обиды. Любимый был молод, доверчив и простодушно верил всему сказанному.

– А я на Ваську смотрю! – хитро улыбнулся Михаил Петрович. – На кота своего!

– Ну да, коты – они такие, – согласно пробормотал Колян, знакомый с репутацией котов вообще и соседского черного Васьки в частности.

Только на прошлой неделе тетка-москвичка, притащившаяся на отдых вместе с дорогой персидской кисой, застукала свою любимицу в кустах с беспородным кошачьим мачо Василием и угрожала Михаилу Петровичу взыскать с него алименты «если что». Я не сомневалась, что старику придется раскошеливаться: живые подтверждения Васькиной плодовитости шныряли по окрестным дворам, как тараканы.

– И что Васька?

– Васька мой по привычке в соседский двор за сладкими кусочками шастает, – объяснил Михаил Петрович. – Когда у нас с Марфой мир-дружба, она и моего Ваську уважает, прикармливает обормота, хотя вообще-то котов не любит, говорит – вороватые они, вонючие, линючие… Марфа – собачница, она от своей таксы без ума.

Далее выяснилось, что Марфа Ивановна, будучи в ссоре с Михаилом Петровичем, подвергает ни в чем не повинного Ваську репрессиям в диапазоне от гневного окрика до удара полотенцем. Однако постепенно окрики становятся все более добродушными, удары все менее меткими, и вот уже Ваське позволяется даже разделять трапезу со священной таксой. Михаил Петрович все это примечает и мотает на ус.

– А нынче вечером Марфа Василию полную миску куриных косточек вывалила, и тут я понял: пора! – хитро улыбаясь, сказал он и весело клацнул секатором.

– Не понял? – хлопнул глазами Колян, не усмотревший мистической связи между куриными косточками и любовным штурмом.

– Косточки-то откуда, вы думаете? То Марфа холодец варила, не иначе, – уверенно сказал мудрый старец. – А ведь она это блюдо терпеть не может, зато я его очень даже уважаю. Сто раз говорил: нет для мужика еды полезнее, чем добрый студень!

Помнится, тогда я подумала: какой хитроумный мужчина этот Михаил Петрович! Просто коварный тип гражданской наружности!

Теперь я думаю: какой дедуля был молодец! Наблюдательный, внимательный. Психолог! Не исключаю, что он понимал свою подругу лучше, чем она сама.

Этот тест поможет определить, готовы ли вы к восстановлению отношений уже сейчас.

1. Случайно обнаружив в своем шкафу забытую Им любимую рубашку, вы:

А) Используете ее в качестве пижамы.

Б) Прогоняете ее через «стиралку» и аккуратно складываете в один сундук с лаптями пращуров, дедушкиными красноармейскими галифе, маминым подвенечным платьем и другими добротными вещами, которые еще могут пригодиться в этой жизни.

В) Выбрасываете ее на помойку и даже не вздрагиваете, увидев в данной обновке местного бродягу.

Г) Жертвуете рубашку армейскому тиру с условием непременно надеть ее на манекен, приговоренный к расстрелу.