Все это резко отличается от вавилонской трагедии. Великий завоеватель, владыка империи, мучается от лихорадки, но, хотя «Дворцовые дневники» и упоминают некоторые имена, вы не найдете в них никаких сведений о действиях врачей. Во всех отчетах о фатальной царской болезни единственную реальную ссылку на врачей дает Диодор, да и то он лишь сообщает, что прибывшие медики обнаруживают полную неспособность помочь страдальцу. Возможно, ученые люди боялись приняться за лечение: вдруг они сделают ошибку и их обвинят в том, над чем они были уже не властны. Так уже случилось в Индии, когда Александр был ранен в грудь. Врач не брался за лечение, и его пришлось заставить заняться раненым царем. В случае с Гефестионом ничего поделать было нельзя, и когда друг умер, Александр обвинил во всем несчастного врача и распял его на кресте. Как бы то ни было, отсутствие в «Дневниках» ссылок на действия врачей и методы лечения больного вызывает недоумение.

То же относительно полководцев Александра: царь должен был находиться в окружении главных своих военачальников – Пердикки, Птолемея и остальных, однако дневники упоминают лишь два имени – командующего флотом Неарха и Мидия. Кстати, другие источники указывают на Мидия как на одного из убийц. Неарх и Мидий приходили к Александру за краткими указаниями. «Дневники» называют и другие имена – Клеомен, Пифон, Селевк и Аттал. Это те религиозные военачальники, что ездили искать помощи от бога Сераписа в загадочный вавилонский храм. Фактически все эти люди имеют нечто общее: Антигон, старый одноглазый полководец Александра, который во время кровавой битвы за престолонаследие боролся за империю против Птолемея и его союзника в Европе Антипатра. Мидий и Неарх служили во флоте Антиоха, а посетителями храма Сераписа были заклятые враги Антиоха. Селевк перебежал к Птолемею в Египет за защитой, а Пифон участвовал в убийстве Пердикки и выдал своего хозяина Птолемею. На мой взгляд, «Дневники» – документ, специально созданный в Египте после 301 года до н. э для распространения официальной точки зрения, потому там и содержится ссылка на храм Сераписа. На первый взгляд кажется, будто они составлены Эвменом, но фактически – это произведение Птолемея и его союзника Кассандра, отсюда и загадочная ссылка на второго возможного автора «Дневников» – Диодота из Эритреи. Он также был секретарем Кассандра.

Развеять слухи об отравлении – вот в чем главная цель «Дневников». Они описывают последние дни Александра как рутину, в которой нет места драме или загадке. Содержат они также и более сложные рассуждения, маскирующие правдивую картину смерти Александра.

Если речь идет о яде, то с Александром в последние дни его жизни были рядом два морских командира – Мидий и Неарх. Впоследствии Неарх вместе с Антигоном выступил против Птолемея и Кассандра. Упоминания о Пердикке и Эвмене отсутствуют: к тому времени, как «Дневники» были опубликованы, оба они были мертвы. Пердикку казнили в 321 году до н. э., а Эвмена – в 317-м или 316 году до н. э., так что правдивость этих «Дневников» никто не мог подтвердить. Не говоря о Мидии и Неархе, «Дневники» упоминают командиров, бывших врагами Антигона и сподвижниками Птолемея, говоря, что эти военачальники очень беспокоились за царя, а потому провели ночь в местном храме, молясь за здоровье Александра. Важно вспомнить два источника, которые упоминают об этом эпизоде. Хотя идею о заговоре и убийстве Плутарх яростно отрицает, он все же соглашается, что мысль об этом возникла у Антигона, врага Антипатра и его сподвижников. Второй источник – фрагмент из «Дворцовых дневников» процитирован годом ранее римским писателем Элианом. Этот фрагмент рассказывает о передвижениях Александра, посещавшего различные пирушки. Элиан затем комментирует:

Группа, конечно же, состояла из военачальников Александра. Эвмен был при них секретарем, и его назначили ответственным за документы, стало быть, и за «Дворцовые дневники». Откровенные сомнения Элиана относительно так называемых «Дневников» и настоящей их цели ясны: появились они по воле определенных людей и опубликованы с тайным умыслом. Следует неизбежное заключение, что «Дворцовые дневники», описывающие последние дни Александра, были хитроумным пропагандистским шагом. Опубликовали их с целью внушить всем, что царь страдал от лихорадки и умер по естественной причине. В них нет и намека на слухи об отравлении, идет скучное перечисление событий. «Дворцовые дневники» предусмотрительно не называют военачальников Александра, – «порфироносных повелителей», как именовал их Квинт Курций, а уж они-то должны были быть возле умирающего царя. Пусть люди думают, что «Дневники» написаны Эвменом, однако к тому времени и он, и Пердикка были уже мертвы. На самом деле документы эти были делом рук Диодота из Эритр. «Дневники» намекают: если с Александром случится что-то нехорошее, люди с подозрением посмотрят на Неарха и Мидия, которые были возле умирающего царя, а позже выступили с Антигоном против законных правителей – Антипатра и Птолемея.

«Дворцовые дневники» на самом деле лишь часть пропагандистской кампании. Авторы, такие как Онесикрит и Аристобул, вероятно, боялись сказать правду, зато за них это сделал анонимный памфлет. «Памфлет», обнаруженный в «Романе об Александре», появился вскоре после смерти Александра. Он быстро распространился по всей Греции и – в многочисленных копиях – за ее пределами. «Памфлет» обвинил в трагедии семейство Антипатра. В своей теории я руководствовался двумя самыми авторитетными версиями – эфиопской и армянской, однако, когда дело доходит до имен убийц, здесь также появляются серьезные расхождения. Эфиопская версия утверждает, что Пердикка участвовал в заговоре против Александра, а армянский вариант заявляет о полной его невиновности. В некоторых вариантах о Пердикке говорят как о царском фаворите и преемнике. Дескать, царь отдал ему свое кольцо и даже руку Роксаны. Армянский вариант отдает предпочтение Птолемею, его считают там законным преемником Александра и царем Египта.

«Памфлет», вставленный в «Роман об Александре», утверждает, что Антипатр и Кассандр – убийцы. Это заявление получило быстрое распространение, а потому от него очень трудно было избавиться. Если бы Кассандр попытался это сделать, к нему отнеслись бы с еще большим подозрением. В ответ он выпустил в свет «Дворцовые дневники», в чем ему усердно способствовал Птолемей. Остальным особенности Пердикке и Птолемею, оставалось лишь истолковать «Памфлет» в свою пользу. Рассказ об убийстве затрагивает много других имен. Олимпиада, всю жизнь ненавидевшая Антипатра, когда любимый сын ее был еще жив и здоров, выведена в «Дневниках» как одна из тех, кто в отместку развязал войну против Кассандра и его семьи. Впрочем, Олимпиаде и не требовалось никакого стимула для преследования семьи, которую она на дух не переносила. Следует также упомянуть Аристотеля. Он был экспертом по ядам. Несмотря на то что он являлся учителем Александра, у него было достаточно причин не любить своего воспитанника, казнившего племянника философа, историка Каллисфена.

Можно сделать вывод: любой письменный документ того времени, рассказывавший о смерти Александра, составлялся под воздействием страха, предубеждения, пропаганды, цензурных рогаток или нарочитого забвения. Один человек мог пролить свет на всю эту путаницу и дать правдивое описание событий. Птолемей был писателем, которому нечего было бояться. Он являлся личным телохранителем Александра, дегустатором, сатрапом, а позже – царем Египта, основателем культа Сераписа. Птолемей написал собственные воспоминания в начале 280 года до н. э., то есть через сорок лет после смерти Александра, Ознакомиться с ними мы, к сожалению, можем лишь через Арриана, заявившего, что, кроме приведенных в рассказе фактов, Птолемей ничего более не может прибавить к обстоятельствам смерти Александра. Но ведь Птолемей был очевидцем произошедших в Вавилоне событий. У него была возможность точно описать, что тогда случилось, и с помощью старого своего боевого товарища Кассандра оповестить общественность. У Арриана имелось два источника: Аристобул (у того была причина держать рот на замке) и Птолемей, и он ничего нового нам не говорит. Птолемей, писатель, а возможно и брат Александра по отцу, был другом великого завоевателя с юных лет. Он сражался с Александром плечо к плечу, защищал его шатер и отвечал за безопасность царя. Возможность рассказать о последних днях Александра у него, несомненно, была, только он не захотел ею воспользоваться. Арриан заявляет, что, рассуждая о смерти Александра, он просто пересказывает «Дворцовые дневники». Затем он добавляет: «Кроме этого, ни Птолемей, ни Аристобул ничего более не сообщили». Заметно, что отчет Птолемея о смерти Александра почти совпадает с содержанием «Дворцовых дневников», а потому и подозрение, что «Дневники» были работой Птолемея, только усиливается. Однако, как мы увидим, Птолемей помалкивает там, где ему следовало бы высказаться. Написал он свою работу незадолго до смерти. В ней он предстает перед нами в образе грубовато-добродушного солдата, ограничивавшегося военными вопросами. Он заявляет, что был послушным командиром, исполнявшим приказы главнокомандующего. Умалчивая о подробностях последнего пира Александра в доме Мидия, Птолемей просто следует своему жизненному кредо: «Молчание – золото».