стоит ли говорить Велингу о смерти Лены Рейманн. Она покосилась на Макса. Тот едва заметно покачал головой.

– Возможно ли, что партнер Лены Рейманн жестоко с ней обращался? – спросила Лаура.

Велинг ткнул по нескольким лицам на фото.

– Вот эти семь женщин сталкиваются с проблемами насилия в отношениях. Я пытался объяснить им, что в редких случаях любовь может проявлять себя и в форме насилия. Мы игнорируем тех, кто нас не трогает. Гнев – сильное чувство, и человек направляет его на тех, кто для него важен. Как я уже говорил, боль неспособна сломить дух. Еще в Средние века монахи бичевали себя, чтобы приблизиться к Богу. Они возносились, потому что были выше боли. Сила духа может исключить любое телесное чувство, стоит только усердно поработать над этим. Вспомните тех, кто ходит по пылающим углям или остриям копий. Они достигли того уровня, на котором физическая боль теряет свое значение.

Глаза у Велинга загорелись. Лаура не могла отделаться от ощущения, что с ним что-то не так. На первый взгляд он как будто и в самом деле помогал своим подопечным. Но закрадывалось подозрение, что его идеи несли больше вреда, чем пользы.

– А что насчет других участниц? На последнем вашем занятии были все? – спросила Лаура и откашлялась, вдруг ощутив сухость в горле. – И когда состоялось это занятие?

– Мы собирались два дня назад. Лены и Евы не было, как и Паулы. – Он указал на невысокую женщину с длинными темными волосами и грустным взглядом. – Паула Маасен, у нее тоже проблемы в отношениях… Она пропустила уже три или четыре занятия.

– То есть вскоре после исчезновения Лены, – заключила Лаура и нахмурилась. Она чувствовала невыносимую тяжесть в животе. – Вы пытались связаться с ней?

Велинг кивнул.

– Да, но Паула тоже не отвечает на звонки и не перезванивает. Признаюсь, до этого момента я над этим особо не задумывался… Но теперь, когда приходится принимать у себя в студии полицию, я испытываю некоторое беспокойство. Могу я узнать, что произошло?

– Простите, но мы пока не можем делиться подробностями. Нам нужны адреса всех женщин из этой группы. Думаю, мы с вами еще увидимся в ближайшее время.

Лаура избегала его пронизывающего взгляда. Очевидно, Велинг не следил за местными новостями, иначе мог бы сделать выводы из статьи Винкельманна. Впрочем, возможно, он обо всем знал. Странно было уже то, что две пропавшие женщины посещали одну и ту же группу. Если Паула также окажется в числе жертв, их станет уже три. Кроме того, Велинг демонстрировал странное отношение к боли и насилию.

Перед уходом Лаура в последний раз взглянула на Велинга. И по комплекции он вполне подходит под типаж преступника с видеозаписей…

26

Когда они возвращались в участок, Лауре позвонил Симон.

– Я наконец-то взломал ноутбук Лены Рейманн! – Даже по телефону ей передавалось его ликование. – А теперь угадай, с кем договаривалась о встрече Лена Рейманн в день своего исчезновения…

Лауре на ум пришли имена двух человек: Эрик Крюгер и Нильс Велинг. Она склонялась ко второму варианту, потому что с ходу не усматривала связи с Крюгером – по крайней мере устойчивой.

– С Велингом, – объявил Симон, прежде чем Лаура успела додумать мысль. – Лена Рейманн поссорилась с другом и хотела после больницы встретиться с Велингом. То есть он знал, что Лена там. Я еще раз посмотрел его фото. Не могу утверждать на сто процентов, но по росту и комплекции он вполне подошел бы. Знаю, ты предпочла бы что-то более определенное, но качество ночных снимков не позволяет говорить с уверенностью.

Лаура вздохнула.

– Позволь угадаю: партнеры Лены Рейманн и Евы Хенгстенберг тоже подходят по комплекции.

– Читаешь мои мысли, – ответил Симон. – Я как раз хотел об этом сказать. Увы, но если говорить о комплекции, то таких, как наш тип с видеозаписей, в Германии каждый второй. Но это не единственная плохая новость. Я прогнал фотографию убитой с парковки супермаркета через систему распознавания лиц. К сожалению, в Сети не нашлось никаких соответствий. Мы по-прежнему не знаем, кто эта женщина.

Мгновение Лаура не знала, что сказать. Затем кое-что все-таки пришло ей в голову.

– Можешь сделать одолжение и поискать Паулу Маасен? Я отправлю тебе фото. Это женщина с длинными темными волосами справа. Есть вероятность, что она тоже пропала. Нужно проверить базу данных.

Это был точно заколдованный круг. Число пропавших и убитых продолжало расти. И после долгих часов напряженной работы они по-прежнему топтались на одном месте. Две убитые, три пропавшие… Где начиналась эта цепочка? Очевидно, преступник долгое время действовал незаметно и поэтому имел значительное преимущество…

– Без проблем, будет сделано, – ответил Симон. – И все-таки есть одна положительная новость. Объявилась одна из пропавших.

Лаура мгновенно выпрямилась. То, что говорил Симон, казалось невероятным. Она затаила дыхание. Наконец не выдержала и переключилась на громкую связь:

– Какая?

Макс притормозил и остановил машину возле обочины.

– Сабрина Хабих, та самая, о которой Крюгер рассказывал репортеру, – сообщил Симон. – Я прогнал фото через систему и наткнулся на ее профиль в «Фейсбуке»[2]. Вчера Сабрина оставила комментарий на странице своей подруги. Лучше присядьте. – Он выдержал многозначительную паузу. – Женщина пыталась покончить с собой и в результате была направлена в закрытую психиатрическую клинику. Она провела там последние две недели. Ни телефона, ни интернета.

Повисло молчание. Лаура облегченно вздохнула. Значит, Сабрина Хабих в безопасности. Новость не могла не радовать. Но как это отражалось на списке подозреваемых? Можно вычеркивать Эрика Крюгера? Или он так ловко все обставил и намеренно подбросил им эту информацию?

– Кто направил Сабрину Хабих в клинику? – спросила Лаура.

– Наша старая знакомая, – ответил Симон. – Доктор Кристин Гебауэр.

– Что? – Лаура вдруг вспомнила слова Крюгера. Тот сказал репортеру, что «скорая» приезжала за Сабриной Хабих в женский центр. Конечно, оттуда ее доставили в больницу, и, вероятно, доктор Гебауэр снова несла дежурство в отделении неотложной помощи.

– То есть из больницы она отправилась прямиком в психиатрическую клинику?

– Похоже на то, – подтвердил Симон.

Лаура поблагодарила и дала отбой. Макс заехал в подземный паркинг.

В кабинете их дожидался Петер Мейер из экспертного отдела.

– Мы проверили продажи цианистого калия за последние полгода, – сообщил он взволнованно. – Есть некоторые несоответствия. Одному ювелиру был продан такой объем, которого, по нашим расчетам, хватило бы на несколько лет работы. Я звонил в аптеку, но фармацевт отказался назвать имя ювелира по телефону. Это пожилой человек, и он принял меня за мошенника. Пока кто-нибудь не съездит к