на телефон. А я, знаете ли, любопытный человек. Входите. – Он провел их в квартиру.

Лаура огляделась и отметила, какая чистота царит в комнате. Глазу практически не за что было зацепиться. Книги аккуратно расставлены на полке. На журнальном столике ни пылинки, на диване и кресле ни пятнышка. Лаура невольно задумалась, где хранились вещи Лены Рейманн. Ничто в этой комнате не напоминало о ней. Впрочем, о принадлежности каких-то вещей Милану Цапке тоже приходилось лишь догадываться.

– Присаживайтесь, – предложил Цапке, и в этот момент его телефон издал сигнал.

Он закатил глаза и разблокировал дисплей. Лаура стояла рядом и увидела на экране лестничную площадку. По ступеням поднималась пожилая дама с пакетом в руках.

– Это фрау Кольмайер, – проговорил Цапке и тяжело вздохнул. – Как видите, от меня ничего не ускользает, кроме того единственного раза с Леной…

Он дождался, когда Лаура с Максом устроятся на диване, и сел в кресло напротив.

– Ваши коллеги уже побывали здесь и задали мне кучу вопросов. Кажется, им не очень пришлось по душе, что я в тот вечер был один. – Он покачал головой и снова закатил глаза. – Лена пропала, и ясное дело, что я был один. Как и в тот вечер, когда ее нашли мертвой. Я теперь главный подозреваемый? Обычно это супруг или партнер, верно?

– Вы неплохо осведомлены, – спокойно заметила Лаура и посмотрела ему в глаза.

Цапке выглядел опечаленным, но это не скрывало его нагловатой манеры.

– В рамках любого расследования мы подробно опрашиваем людей из ближайшего окружения жертвы. Конечно же, мы не утверждаем, что вы преступник, но ваши показания окажут неоценимую помощь. Вам известно о близком человеке куда больше, чем может выяснить вся полиция, вместе взятая. Эти знания зачастую выводят нас на верный след.

Цапке потеребил ворот футболки и отогнал от себя муху.

– Как я уже говорил, в тот вечер, когда Лена исчезла, я ничего не заметил. Она выбежала из дома и поехала в больницу. Прошли сутки, а она так и не появилась. Тогда я начал искать – и искал всю ночь. Но Лена как сквозь землю провалилась…

Он не стал продолжать. Всем и так было известно, что произошло с Леной Рейманн. Как и то, что она, вероятно, не просто так выбежала из дома, а спасалась от побоев. Тем не менее на шее Милана Цапке проступили красноватые пятна. Но Лаура как-то не замечала в нем глубокой скорби из-за постигшей его утраты. Казалось, они обсуждают какого-то постороннего человека, а не женщину, с которой у Цапке была интимная связь.

Он хлопнул ладонями по бедрам.

– Так что еще вы хотели спросить?

Лаура положила перед ним групповое фото с занятия по йоге.

– Скажите, вы узнаёте кого-то еще, кроме Лены?

Цапке взял фотографию и внимательно рассмотрел.

– Ева и Паула как-то были здесь. Знаю их не очень близко. Других видел периодически, когда провожал или встречал Лену с занятий.

– У вас, случайно, нет номеров Евы и Паулы? – спросил Макс.

Цапке помотал головой.

– Нет, как я уже сказал, мне самому не было до них дела. Это подруги Лены. Да и приходили они почти год назад… – Он потер подбородок и добавил: – Лена редко куда-то выбиралась.

– В ходе следствия мы пришли к выводу, что она подвергалась домашнему насилию. Что вы об этом скажете? – Лаура вернула себе инициативу.

Цапке ничуть не смутился.

– Что тут можно сказать? Может, я пару раз и прикладывался, но только потому, что Лена вела себя как упрямый подросток. – Он пожал плечами. – По-своему ей это даже нравилось. – Ухмыльнувшись, Цапке поиграл бровями.

– Это преступное действие, – невольно заметила Лаура. – Вы не вправе поднимать руку на других. Постарайтесь это уяснить! Подобные действия подпадают под статью о причинении телесного вреда.

– Если б Лена меня слушала, то не отправилась бы в больницу из-за пары синяков. Тогда она сидела бы сейчас на этом диване и была бы жива. Так что не надо меня поучать.

Цапке понемногу показывал свое истинное лицо.

Лаура не стала и дальше провоцировать его. Хоть было очевидно, что врачебная помощь потребовалась Лене исключительно после побоев. Она взглядом показала Максу, чтобы тот сам продолжал разговор.

– Почему вы сами не отвезли Лену в больницу? – спросил Макс напрямик.

– Потому что она убежала из дома, а у меня были другие дела. Если честно, в тот момент я и сам не желал ее видеть. И вот каким дерьмом это обернулось…

– Из-за чего вы поссорились? Должно быть, вас что-то серьезно разозлило.

Спокойный голос полицейского, похоже, умиротворял Милана Цапке. Он откинулся на кресле и сосредоточил внимание на Максе.

– Мы думали пожениться. Но ей непременно хотелось еще и ребенка. Я покупал таблетки и следил, чтобы Лена регулярно их принимала. – Цапке стиснул кулаки. – Она пыталась отказываться и тайком выбрасывала таблетки. А зачем мне такой груз на шее? Лена работала в детском саду и целые дни проводила в окружении мелких соплежуев. Зачем ей еще и собственный?

Цапке в который раз уже закатил глаза. Очевидно, он полагал, что нашел в лице Макса своего сторонника.

Тот натянуто улыбнулся. Все-таки для него семья была на первом месте.

– В общем, я дал ей понять, что не позволю себя дурить.

– Ясно, – проговорил Макс и полистал блокнот. – Что было в ту ночь, когда нашли тело Лены? Нашим коллегам вы сказали, что находились в квартире. Это так?

Цапке кивнул. Лаура видела, как напряжен Макс. Вероятно, напарник также прилагал серьезные усилия, чтобы совладать с собой. Лаура не могла припомнить, когда в последний раз сталкивалась с кем-то подобным. С тем, чья картина мира основывалась на средневековых убеждениях. Который считал себя выше противоположного пола. Она смотрела на Милана Цапке и задавалась вопросом, мог ли спор о ребенке послужить мотивом для убийства. Но вскрытие показало, что Лена Рейманн беременной не была. Так что у него не было причин убивать подругу по этой причине. И что могло побудить такого человека, как Цапке, убить Еву Хенгстенберг? Ей с ходу пришли на ум такие слова, как «сила», «доминирование» и «садизм». Цапке сам признался, что бил Лену всякий раз, когда она отказывалась подчиняться ему. Стал бы он принуждать к послушанию с помощью молотка? Лаура посмотрела в голубые глаза Цапке и с содроганием вспомнила собственного похитителя. Она не увидела в его глазах злости, но и теплоты в них не было. Должно быть, Милан Цапке умел скрывать чувства. Качество, которым обладали многие серийные убийцы.

– С тех пор как Лена исчезла, я