– Ты всегда так сдержанна в выражениях? – расхохоталась Инна. – Да. Говорила. И что? Имеешь в виду, не хочет ли он купить мне квартиру? Увы, нет. Дело в том, что я частенько остаюсь у него. Иногда неделями живу там. Вот он и питает надежду, что я перееду к нему насовсем.

– А ты не хочешь?

Инна неопределенно пожала плечами:

– Может быть… Со временем… Думаю, Максим понимает, что, если подарит мне квартиру, его шансы заполучить меня в жены отнюдь не возрастают.

Имя «Максим» приятно скользнуло по слуху Киры, словно шарик сливочного мороженого. Но вот ощущение от этого имени осталось теплым – совсем не под стать мороженому…

«Не нагулялась, вероятно», – рассеянно подумала Кира.

– Теперь ты понимаешь, почему я тебе завидую? По-хорошему, разумеется.

Инна задрала голову к потолку, осмотрела люстру, потом покружилась по коридору, даже в комнаты заглянула.

Сообщила:

– Ты даже не представляешь, что бы я здесь замутила, если бы это было мое наследство.

– И что же? – улыбнулась Кира.

– Потрясающее гнездышко. Не в смысле курицы, а в плане – чтобы комфортно, чтобы удобно, чтобы все для удовольствия.

– У меня никогда не было денег на ремонт, – пробормотала Кира.

– Да? Ну, бывает. Сочувствую, конечно. Я просто не представляю, как можно просыпаться каждое утро в таком вот интерьере и еще как-то радоваться жизни.

– А что с интерьером? – не поняла Кира.

– Ты только не обижайся, но… Сплошное старье. Никакого вкуса. Не захламлено, конечно, это приятно. Но в остальном… Признайся, это ведь еще с советских времен мебель осталась?

– Да.

– Впрочем, что я спрашиваю? Это же очевидно. Слушай, Кира, солнышко, я занырну в душ? Что-то прямо взмокла. Не бойся, я на пять минут.

– Конечно. Само собой. Сейчас принесу тебе чистое полотенце, – автоматически сказала Кира.

* * *

Из ванной доносился плеск воды.

Кира стояла в коридоре, выключившись из окружающей действительности. Сейчас Инна, обливая себя прохладной водой, наверняка оценивает старую-старую плитку на стенах, потрескавшуюся ванну, потемневшую занавеску…

Странно. Кира как будто только сейчас увидела свое жилище чужими глазами.

Раньше ей казалось – достаточно того, что она часто убирается, проветривает квартиру, надраивает, избавляется от никчемных безделушек и бесполезного хлама. В доме было чисто практически всегда, и Кира с улыбкой смотрела на комнаты, где выросла, она не чувствовала себя здесь неуютно, ей не казалось, будто она живет в склепе, в памятнике советской деревообрабатывающей промышленности.

Теперь очевидные вещи – одна за другой – прыгали, бросались ей в глаза.

Потертый ветхий паркет во всех помещениях. Белесый, почти лишенный изначального цвета. Хорошо еще, что он оставался на месте. Что не крошился в труху.

Выцветшие обои с изображением старинных камей, штукатурка на потолке – вся в трещинах.

И, конечно, мебель. Самая простая, самая дешевая, не полированная. Сейчас такую мебель редко увидишь даже на помойке – от подобного избавляются с облегчением. Заменяют хотя бы на сносную мебель из «Икеи», которая выглядит более весело, добавляя цвета и компактности.

На кухне – видавшая виды газовая плита, шаткие табуретки.

Шкаф с зеркалом, треснувшим в уголке.

Потертое и продавленное кресло напротив черного журнального столика, служащего одновременно и подставкой для телевизора.

Кира зажмурилась.

Потрясла головой.

Открыла глаза. Осторожно: сначала левый глаз, потом правый.

Картинка не изменилась.

Само собой. Чего же еще она ждала?

Да, сочетание всех этих явлений в совокупности не могло выдать респектабельный интерьер. Это ничуть не было похоже на рекламные картинки спален, гостиных, кухонь из толстых мебельных каталогов, с дизайнерских сайтов.

Кира впервые задумалась.

Интересно, а как это – ежедневно засыпать и просыпаться в роскошной, комфортной, неповторимой дизайнерской спальне, завтракать на кухне, оборудованной по последнему слову бытовой техники?

Судя по Инне, дома она спит примерно в таких условиях. И обедает тоже. Но все равно недовольна: недовольна, что это не в ее собственности, ей не хватает автономности.

А Кира, получив полную автономность, даже не задумывалась о том, как выглядит со стороны ее среда обитания.

Интересно… как насчет золотой середины?

* * *

Инна сидела на кухне, завернувшись в полотенце. Она объяснила это тем, что переодеваться в свою одежду сейчас невозможно: слишком жарко. И даже нижнее белье натягивать на себя не хочется.

Девушки уплетали мороженое с кусочками ягод большими ложками, прямо из упаковки.

– Как бы не простудиться, – заметила Кира. – Тем более, ты только что из холодного душа…

– Мороженое испаряется еще на ложке, – возразила Инна, – оно, черт, даже не холодное.

– Какие планы на вечер?

– Понятия не имею… Зависит от Макса.

– Понятно, – кивнула Кира.

– А что? У тебя были какие-то идеи?

– Даже не знаю. С одной стороны, сколько можно сидеть дома… С другой – никуда не хочется выходить в такую погоду.

Инна засмеялась.

Зазвонил телефон.

Кира напряглась.

Кроме мамы, почти никто не звонил Кире на домашний номер. Уже довольно долгое время.

Она подошла к аппарату (даже он был старым в этой квартире, чтобы набрать номер, приходилось крутить диск), сняла трубку.

– Я вас слушаю!

– Будьте добры, пожалуйста, пригласите к телефону Киру Смолкову.

– Это я.

– Это – Морозова Мария из «Мега Сателайт». Вы еще ищете работу?

Сердце Киры забилось чуть сильнее.

– Да, – быстро подтвердила она.

– Отлично. То есть… мы хотели бы пригласить вас работать у нас. Если помните, вакансия администратора. Вы дольше всех понравились Больскому…

– Что? – оторопела Кира.

– Извините. Заговариваюсь. Вы больше всех понравились Дольскому. Он велел пригласить вас. Вы сможете выйти на работу в начале следующей недели?

– В понедельник? – Кира наконец-то обрела дар речи, до этого она тщетно пыталась сдержать беззвучное хрюканье. Очень уж ее позабавила оговорка Марии.

– М-м-м… да.

– Хорошо. Я согласна. Спасибо за приглашение.

– Тогда приходите к одиннадцати. И возьмите с собой все необходимые документы. Для оформления. Ну, там, диплом, трудовая, пенсионное…