Люк, прищурившись, посмотрел на Макмиллана.

– Вы считали его человеком честным и порядочным?

Макмиллан хмыкнул и ответил:

– Вероятно, понятия «честность» и «порядочность» имеют разное значение в моем и вашем мирах, милорд.

Люк огляделся.

– Хмм. Насколько я успел заметить, мистер Макмиллан, мы находимся в одном и том же мире.

– Верно, верно. – Макмиллан говорил весьма любезным тоном. – Однако я имел в виду вот что: чтобы добиться успеха и богатства, требуется не только трудиться ради этого денно и нощно, но также и бороться за это. Причем иногда способы борьбы не относятся к тем, которыми принято восхищаться.

– Понимаю, – сказал Люк.

Эмма сомневалась, что он действительно понял. Вот она поняла очень хорошо: существует нечто основополагающее, куда более важное, чем деньги, что отделяет людей вроде Люка от людей вроде нее и Макмиллана.

В гостиную вошли двое слуг. У одного на подносе стояла ваза с прелестными небольшими пирожными, у второго – чайник и чашки.

Когда чай разлили и Эмма, поднеся чашку к губам, сделала глоток, Макмиллан заявил:

– Несмотря на все это, у меня никогда не было оснований считать, что Мортон занимается чем-то предосудительным или незаконным.

– Когда вы в последний раз получали от него известия? – спросил Люк.

– Около года назад. Прошлой весной он рассказал мне о новом проекте, в который намеревался вложить деньги, о пивоварне около Бристоля. Он попросил меня о денежном займе, чтобы помочь им с партнером.

Два года назад. Тот самый сезон, который Эмма провела в Лондоне. Когда встретила Генри.

– И вы дали ему деньги?

– Я одолжил ему деньги. Как я уже сказал, он человек компетентный. Я проанализировал предоставленную мне информацию касательно этого бизнеса и счел вложение удачным. Однако его партнер оказался глупцом…

– Его партнер? Как его звали? – нетерпеливо спросила Эмма.

– Кертис. – Макмиллан нахмурился. – Кажется, его звали Гарри.

– Генри, – негромко поправила она.

Генри был в одной упряжке с Роджером Мортоном с самого начала. Эмма уставилась на свою полупустую чашку с чаем и быстро-быстро заморгала.

Люк накрыл ее руку ладонью, остановив неистовую пляску пальцев, выстукивавших по бедру барабанную дробь. Эмма замерла, а когда посмотрела на Макмиллана, обнаружила, что тот с интересом изучает их сцепленные руки.

– Расскажите все остальное, – хрипло велел Люк. – Что случилось с займом и пивоварней Мортона и Кертиса.

Эмма помнила пивоварню – Генри «одолжил» у ее отца несколько тысяч фунтов, чтобы вложить их в дело. Больше отец этих денег никогда не увидел. А сама она была всего лишь пешкой в грандиозной, ужасной интриге, затеянной с целью украсть состояние отца.

Макмиллан покачал головой.

– Иногда люди с небольшими средствами теряют разум, заработав состояние, и предаются пьянству и пороку. Когда я отправил Мортону письмо, напоминая о выплате долга, он сообщил мне, что Кертис пьет и играет в азартные игры, а потенциальные возможности их инвестиций уплывают из рук из-за глупости партнера. И попросил отсрочку.

Лицо Макмиллана посуровело, глаза помрачнели, и Эмма внезапно поняла, почему этот человек так успешен в делах – он не жалеет глупцов.

– Я отправил ему еще одно письмо, на этот раз угрожающее, поскольку он нарушил предписанные договором условия – совершенно законные. В письме написал, что ему следует избавиться от Кертиса и продолжать дело самостоятельно. Предупредил, если он не вернет мне деньги в оговоренное время, я обращусь к властям.

– Полагаю, деньги он вернул вовремя? – спросил Люк.

– Верно. Выплатил всю сумму целиком за неделю до указанной даты.

– А что произошло с Кертисом? – полюбопытствовал Люк. – Он вам говорил?

– Нет. Это имя не упоминалось. Я решил, что он последовал моему совету и избавился от болвана.

Похоже, Мортон избавился от Генри, утопив его ночью в Эйвоне.

– Вам известно, где мистер Мортон сейчас? – спросила Эмма, чувствуя, как пересохло горло.

– Он держал квартиру в Бристоле.

– Оттуда он давно уехал, – угрюмо отозвался Люк. – Как, по-вашему, куда он мог отправиться? Обратно в Лондон?

– Несомненно.

– Но куда в Лондон? – спросила Эмма, чувствуя, как ухнуло в пятки сердце. Город так велик, что найти в нем человека так же не просто, как иглу в стогу сена.

– Последнее, что я слышал, – он поселился где-то неподалеку от доков. – Макмиллан пожал плечами. – Но возможно, его судьба переменилась.

Эмма подалась вперед.

– Может быть, у вас есть какая-то информация, какая-то зацепка, которая поможет нам отыскать место его пребывания, мистер Макмиллан? Есть ли у него семья? Вы знаете кого-нибудь из его родственников?

– О, точно! – Макмиллан постучал пальцем по подбородку. – Родственники. Насколько я припоминаю, у него есть замужняя сестра. Однажды нас совершенно случайно представили друг другу.

– Вы знаете, где она живет? – спросил Люк.

– И как выглядит? – добавила Эмма.

– Простите, милорд, я в самом деле не помню. В тот единственный раз, когда я ее видел, она стояла около церкви в Сохо. Они только что вышли со службы – Мортон, его сестра и ее муж, такой рыжеволосый краснощекий ирландец. Выглядел так, словно только что прибыл в Лондон. А вот как выглядела она… – Макмиллан наморщил лоб. – Темноволосая, как и ее брат. Такого же роста и сложения. Они вообще были очень похожи – я помню, даже заметил что-то на этот счет. Подумал, они близнецы, так и сказал, но они ответили – нет, у них больше года разницы, причем сестра старше.

– А имя ее мужа вы не помните? – спросил Люк.

– О’Бинн или О’Брайан? Я не уверен, извините. Что-то в этом роде. А может, я и ошибаюсь.

– Вы нам очень помогли, – сказала Эмма. – Спасибо огромное.

Люк взглянул на нее.

– Похоже, мы отправляемся на юг?

– Да, – пробормотала она. – В Лондон.

Макмиллан наклонил голову набок, глаза его блестели любопытством.

– Если вы не против, миссис Андерсон, я все же спрошу: что связывает вас с вдовствующей герцогиней Трент? Похоже, вас очень интересует местопребывание Мортона.

Она открыла рот, чтобы ответить, и тут же его закрыла. Она не хотела признаваться, что была замужем за Генри Кертисом. Больше не хотела иметь никакого отношения к этому ублюдку и даже рассеянно подумала, нет ли возможности вернуть девичью фамилию.

– Миссис Андерсон – близкий друг нашей семьи, – пришел на выручку Люк. – Очень близкий. Моя мать всегда умела обращаться с детьми и со временем стала для миссис Андерсон почти родной. Разумеется, она заинтересована. Наша мать для всех нас очень важна.