хватки Гундара, — тихо засмеялась переливом колокольчиков Абисса, появившаяся рядом со мной.

Короткий миг и она касается моего плеча своей рукой, а меня словно током ударило. Дыхание перехватило и тело стало таким непослушным, что даже пальцем пошевелить не смог.

— Здесь очень красиво, — встала богиня по праву руку от меня и прижалась к моему плечу. — Степь, тёмное звёздное небо и ветер, приносящий сюда тонкий аромат смерти врагов моей веры.

Спустя несколько вдохов, я всё же смог заставит себя двигаться. Оглянулся, желая остановить возможные действия гвардейцев, но лишь обнаружил что они спят. Стоят, повесили головы на грудь и тихо посапывают.

— Ты смело шагаешь по выбранному тобой пути, — тихо произнесла богиня, спустя долгую минуту томительного молчания. — Сегодняшняя победа тому доказательство.

— Не более чем стечение обстоятельств. Мы застали врага врасплох.

— Судьба интересная штука. Для одних она сегодня уготовила победу, для других смерть. Но сути это не меняет. Ты победил. Твоя армия сильна. Твоя Империя наращивает мощь день ото дня, а твой единственный враг тот, кто был твоим врагом ещё до того как ты стал Императором. Ты ведь помнишь, что всё могло быть иначе?

— Могло бы быть, используй я глас властителя по-другому.

— Верно. Ты внял моему совету и всё сложилось как нельзя лучше. Так что, может быть хочешь услышать ещё один совет?

— Хочу.

— Ты должен уничтожить храм Ллос в столице Эфора. Только тебе это под силу, ведь ты мой первожрец. На тебя не падёт её гнев, я огражу тебя от этого. Даже если бы я захотела, то никого другого, так как тебя защитить не смогу, мы связаны. Тебе не страшен гнев паучихи.

— Могу я узнать, с чем связан этот совет?

— На то есть три причины. Я назову тебе каждую. Первая причина, то что мой и её главные храмы находятся слишком близко друг к другу. Нам обеим не достаётся всей веры этой части мира. Проходы в инферно уже открыты, пройдёт не так много времени и дьяволы поймут что они могут вновь смело ступить в этот мир. И каждый их шаг по этой земле будет сопровождаться разрушениями, смертями и хаосом. Заполучив в свои руки все эти земли, я смогу огородить эти земли от большей части опасности исходящей из инферно. Вторая причина, единство тёмных эльфов. Ллос смогла заполучить себе в первожрецы дроу. Такого же как ты, пришлого из вашего мира. И он по её воле отбирает под свою руку часть тёмных эльфов. Забрал бы и всех, но больно руки коротки. Разрушь её храм, ослабь её силу, и они смогут уйти за тобой. И наконец, третья причина. Та по которой ты не стал первожрецом паучихи. Её повадки, её сущность, она уже отравляет жителей Эфора и некоторые кланы пришлых, что обитают в столице их несчастного королевства. Апироль подвергается нападкам её прихвостней. Вырезаются деревни, многих жителей угоняют в рабство, чтобы затем уложить на жертвенный алтарь. Воины Генриха не справляются с напастью. Здесь у вас почти нет солдат Кхарана, потому что они давят Апироль, а сам горделивый король считает, что это дело чести. Старается справиться сам, хотя уже отдал под пяту врага четверть своих земель. Уничтожь храм, и силы воинов Кхарана исчезнут.

— Думаю, причин ты назвала достаточно, — с лёгкой улыбкой посмотрел я на свою богиню.

— Я рада, что ты меня услышал. Только прежде чем я тебя покину, давай немного постоим тут ещё, — произнесла она и положила свою голову мне на плечо.

Так мы и замерли, наслаждаясь видом и обществом друг друга. А спустя пять минут, богиня исчезла, словно её тут и не было. Только прохлада от поцелуя у меня на щеке напоминала, что я стоял тут не один.

— Э, ты чё заснул?

— А сам-то, я видел ты глаза вместе со мной открыл!

— Да закройтесь, охраннички! Такой момент испортили, — вскинул я руки к небу, хватаясь за голову.

Глава 11

Эфор, Резиденция клана Северные волки, личный кабинет главы клана, раннее утро

Тук-тук-тук-тук…. Звук удара ногтя о деревянную столешницу раздаётся в кабинете уже больше часа. Непрерывный, размеренный, но оттого не менее раздражающий. И всё же, никто не жалуется. Некому жаловаться. Астах сидит в комнате один. Взгляд бывшего криминального авторитета пуст, ровно как и хрустальный бокал, который он сжимает в руке. В этот раз алкоголь не помог. Да, когда Борис Афанасьевич выбрался из капсулы после случившегося, то бутылка виски опустошённая им почти залпом на время примирила его с тем что он пережил. Но так было лишь по началу, после стало только хуже. Весь вечер и всю ночь Астах не мог сомкнуть глаз, вновь и вновь переживая те минуты ужасной пытки, что ему довелось перенести. И нет, он не сломался, его стержень выдержал, иначе он наплевав на всё нажал бы кнопку экстренного выхода ещё во время самой пытки. И всё же, всё же, цена оказалась велика. Не непосильна, но велика. На целую неделю глава крупного клана, депутат и бизнесмен выпал из реальности. Он сидит тут, в кабинете, пьёт и смотрит в пустоту, словно это что-то может изменить.

— Не надоело ещё? — раздался чей-то голос рядом с Астахом, вырвав его из пучины собственных мыслей.

На одном из стульев для гостей сидел Кристиан Мари, собственной персоной. Наверное только он один из всех знакомых Астаха мог зайти в кабинет без приглашения и стука. И словно этой наглости мало, он уже сам себе налил выпить, заодно прихватив сигару из стоящей на столе шкатулки.

— Ты не торопился ко мне прийти, — невольно дёрнул щекой Астах, выдавая своё раздражение.

— Дела клана. Я не могу заниматься чем мне хочется, всё строго по расписанию. И да, помнится в прошлый наш разговор, ты назвал меня на вы и проявлял куда больше вежливости.

— Это было до общения с твоим сыночком, — процедил сквозь зубы Борис Афанасьевич.

— Наслышан, — хмыкнул Кристиан. — Мы теперь и правда, почти родня.

От этих слов лицо Астаха дёрнулось, словно ему влепили звонкую пощёчину. Желваки заиграли на его щеках. Того и гляди, маска скрываемых эмоций даст трещину. Она и так держится на соплях, на морально волевых соплях.

— Прежде чем скажешь какую-нибудь глупость, вспомни, твой клан и ты сам лично получили всё что я обещал? — произнёс гость и сделал глоток из своего бокала.

— Да, всё в полной мере. Выборы на пост губернатора ещё не проходили, но вашими стараниями всё предрешено.

— Вот и славно, я