Разговор о моем парне, кажется, она говорит о нем, верно? И сердце затрепетало. Сегодня я приеду домой и дождусь его, а потом…

— Он чертовски похож на твоего соседа. Они еще уехали после скандала, помнишь?

Голова была такой пустой и легкой, что никак не удавалось ухватить нить беседы, а тем более попытаться проанализировать то, что говорила подруга.

— Только его звали иначе…

— А!!! Вот вы где! — Элли напала сверху, прижимая нас к себе за шею. — Мои любиииимые и родные! Как я вас обожаааааю!

Она поочередно чмокнула нас в щеку звонкими поцелуями, а потом дождавшись когда мы обе ответим ей тем же слегка неверным жестом подозвала фотографа.

— Сейчас вылетит птичка!

Мы замерли, позируя для фотографии, и после дико рассмеялись, так как сохранять невозмутимые лица не удавалось. Начались кривляния, и в итоге ни одного приличного кадра! И весь все мы взрослые люди! Могли бы хоть раз нормально сфоткаться для истории…

— Я поищу его фотку дома…

Уже не понимала, о ком толкует подруга, и когда Элли услышала любимую песню и с визгом убежала на танцпол, схватила за руку Алекс и потащила за сестрой.

Собственно, это последнее, что я помню о вчерашнем вечере.

— Малышка…

Ноет голова, горло пересохло, в висках стучит, и даже волосы болят.

— Кажется, кто-то сейчас разнесет дверь.

Так вот, почему в висках стучало. Это в дверь стучали так громко, что я поморщилась.

— Виктория немедленно поднимайся, иначе ты проспишь свадьбу! — Из-за двери послышался строгий голос мамы, видимо она нервничала так сильно, что готова была снести деревянную перегородку. — Парикмахер уже пропустила тебя и начала делать прическу тёте Кларе. Если ты проспишь еще хотя бы пару минут, пойдешь на торжество как лохудра!

Застонала и попыталась подняться, и меня тут же притянули обратно в кольцо сильных рук.

— Почему она так орет? — Шепнула в губы Аполлону и тот подарив мне утренний поцелуй и прогнав тем самым остатки сна, заговорил, глядя в глаза.

— Она уже третий раз нас будит. И каждый раз мы кричишь, что встаешь, а сама продолжаешь спать…

Ах, черт!

— Виктория!

— Встаю, мам!

— Со мной этот номер больше не пройдет, дорогуша! Открой дверь и посмотри на мать, иначе я так и буду стоять тут полдня.

Закатила глаза и попыталась подняться, но осознав, что на мне ничего нет, ойкнула, и начала оглядываться в поисках халата.

Приведя себя в надлежащий вид, царственно подплыла к двери и открыла, глядя на уже вполне бодрую и хорошо выглядящую маму.

— Доброе утро, соня. — Она всунула мне в руки стакан с аспирином и чмокнув в щеку удалилась, напевая себе под нос.

И что это было?

Улыбнулась, глядя ей в след и залпом осушила напиток, слегка морщась от едких пузырьков.

Ммм. Так гораздо лучше. По крайней мере горло уже не такое сухое.

— Все в порядке? — Марк сел на постели, и я залипла, глядя на его точеную фигуру, прикрытую лишь тонкой простыней.

— Да. И правда пора собираться. Почему ты меня не разбудил раньше?

— Ты думаешь, я не будил? — Он поднялся и ни сколько не стесняясь своей наготы, прошествовал в ванную и включил душ. — Просто вместо того, чтобы просыпаться, ты отворачивалась и грозилась убить меня, если еще раз посмею тебя потревожить.

С трудом верилось в такое, о чем я немедленно сообщила Аполлону.

— Оооо. В Следующий раз запишу на диктофон твои угрозы, ведь вторая попытка вышла еще хуже, ты грозилась убить не только меня, но и всех кто мне дорог и даже мою собаку.

— У тебя есть собака?

— В том то и дело, что нет. Но тебя это не остановило.

— И после этого ты сдался? Слабак! — Обронила эту фразу, нанося пасту на щетку, и тут же взвизгнула, когда сильные руки обвились вокруг талии и развернули меня лицом к Марку.

— Повтори, женщина!

— Слабак! — Сказала и тут же расхохоталась, когда ноги оторвались от земли и я ощутила как меня тащат в сторону душевой.

— Нет, нет не смей!

Но было поздно.

Меня уже сунули под душ прямо в халате и тапках, и я отплевываясь смеялась и визжала, когда Марк ступил следом за мной в тесную кабинку.

— Никто не смеет называть Марка Великого слабаком! — Он специально делал такой голос, от которого я снова расхохоталась.

— Да, сэр! — Халат полетел на пол, как и промокшие тапочки.

А потом я поняла, что снова опоздаю на прическу…

Церемония была назначена на одиннадцать, и мне повезло, что в доме была гостья, умевшая делать укладки. Они в четыре руки с нанятым парикмахером завили мои волосы и уложили их в небрежную прическу, из которой то тут то там выбивались волнистые пряди. Казалось, что я совсем недавно вышла из постели и просто заколола волосы наверх.

Безумно красиво.

Платье для подружки невесты село идеально, и нежный абрикосовый цвет удивительно шел, оттеняя легкий золотистый загар.

— Ну как ты, детка? — Заглянула в лицо сестренки, которая сейчас стояла и нервничала и была такой бледной, будто она труп, а не невеста.

— А можно пропустить церемонию венчания и сразу перейти к части «жили долго и счастливо»? — Нервный смешок сорвался с её губ, и я, перехватив странный взгляд Алекс, взяла руки Элли в свои.

— Волноваться перед свадьбой — нормально. Просто представь, что сейчас сотня гостей ждет, когда прекрасная невеста появится перед ними и они наконец увидят то, ради чего сюда пришли. И ты покоришь их всех.

Сестренка снова нервозно улыбнулась и кивнула, касаясь моей щеки ледяными пальцами.

— Я люблю тебя, Вик.

— И я люблю тебя, маленькая проныра. Давай соберись и задай им жару!

А я буду ждать тебя там, у алтаря, рядом с таким же волнующимся женихом.

Когда последняя из подружек невесты скрылась за дверью, я взяла букет и приготовилась идти по длинному проходу к своему месту у алтаря как первой подружки невесты.

Аромат свечей и ладана вплетался в звуки органа, создавая какую-то нереальную, сюрреалистичную картину в стенах собора.

Зал был полон народа, и едва уловимый гул голосов напоминал, что это все происходит наяву. Крепче перехватила букет повлажневшими ладонями и с высоко поднятой головой двинулась вдоль прохода к алтарю, где пустовало место рядом с Алекс, озабоченно смотревшей на меня.

Звук шагов утопал в ворсе темно коричневой ковровой дорожки, и шелк платья скользил по ногам при каждом шаге. Грудь сдавило, от осознания, что сейчас моя сестренка выйдет замуж и навсегда упорхнет из родительского гнезда, а еще лицо дяди Тома смотрящего на меня глазами полными слез, сыграло со мной злую шутку, и я почувствовала, как все вокруг расплывается.