– Мне показалось… что за мной гонится шкаф, – пробормотал он. – Можете, конечно, смеяться…

Но никто не засмеялся.

– Какой шкаф? – спросил Кошачий Глаз.

– Когда я был маленьким… – Сетка неопределенно взмахнул рукой. – У нас стоял большой старый шкаф. Дубовый. А на его двери… было… на двери было что-то похожее на лицо. – Он посмотрел на не менее деревянные лица своих напарников. – Я имею в виду не настоящее лицо, просто замочную скважину обрамляли всякие украшения, какие-то листья, цветы… а все вместе было похоже на лицо… так вот, этот шкаф поставили в мою комнату, потому что он был огромным и больше никуда не помещался, а по ночам… по ночам… по ночам…

Все они были взрослыми мужчинами – ну, по крайней мере, прожили на белом свете несколько десятилетий, что в некоторых обществах считается эквивалентом взрослости. Но очень редко можно увидеть лица, так искаженные ужасом.

– По ночам – что? – прохрипел Кошачий Глаз.

– …Шкаф начинал что-то шептать, – едва слышно, как мышка в глубоком подземелье, прошуршал Сетка.

Все переглянулись.

– Что именно? – спросил Средний Дэйв.

– Не знаю! Я всегда накрывал голову подушкой! И давно это было, в раннем детстве, всего уж и не упомнишь. В конце концов отец избавился от шкафа. Сжег его. И я собственными глазами видел, как он горел.

Все сразу выпрямились и расправили плечи – в общем, начали вести себя как люди, разум которых вновь увидел дневной свет.

– А я боялся темноты, – признался Кошачий Глаз.

– Слушай, хватит, а! – перебил его Средний Дэйв. – Кстати, ты совсем не боишься темноты. Даже знаменит этим. Я уж полазил с тобой по подвалам. Именно так ты и получил свою кличку. Потому что видишь как кошка.

– Ну да, конечно… Нужно ведь бороться со своими слабостями, верно? – откликнулся Кошачий Глаз. – Кроме того, став взрослым, ты начинаешь понимать, что в подвалах ничего нет, кроме темноты и теней. Но в нашем подвале была совсем другая темнота.

– Ага, – догадался Средний Дэйв, – значит, когда ты был ребенком, темнота была совсем другой? Совсем не такой, как нынче?

Но его сарказм остался незамеченным.

– Да, – просто сказал Кошачий Глаз. – В нашем подвале темнота была другой.

– А наша мама нещадно нас порола, если мы спускались в подвал, – сообщил Средний Дэйв. – У нее там стоял самогонный аппарат.

– Правда? – спросил Кошачий Глаз словно откуда-то издалека. – А наш папа лупил нас, если мы пытались из подвала выбраться. Давайте больше не будем об этом вспоминать…

Они спустились на первый этаж башни.

И увидели полное отсутствие кого-либо. В том числе и тела.

– Он же не мог выжить, как вы думаете? – удивился Средний Дэйв.

– Я видел его, когда он пролетал мимо, – сказал Кошачий Глаз. – Шеи не могут так изгибаться…

Он прищурился и посмотрел вверх.

– Кто это там лазает?

– А шея у него случаем не изогнута? – дрожащим голосом осведомился Сетка.

– Так, расходимся! – крикнул Средний Дэйв. – И поднимаемся по разным лестницам. Чтобы они не удрали!

– Кто они? И что они здесь делают?

– Кстати, а что мы здесь делаем? – спросил Персик.

Он сделал шаг и оглянулся.

– Наверное, явились за нашими денежками! И это после всего того, что мы вытерпели от него!

– Ага… – рассеянно пробормотал устало тащившийся за другими Персик. – Э-э… никто ничего не слышал?

– Что именно?

– Ну, такой… странный лязг.

– Нет.

– Нет.

– Нет. Тебе, видимо, показалось.

Персик только кивнул.

Он поднимался по лестнице, а тени внутри камня следовали за ним по пятам.

Сьюзен взлетела на очередную площадку и потащила о боже по коридору, в который выходило великое множество белых дверей.

– Кажется, нас заметили, – выдохнула она. – И если это зубные феи, то убереги нас боги от политики равных возможностей…

Сьюзен наугад распахнула дверь.

Окна в комнате отсутствовали, зато она была ярко освещена самими стенами. В центре комнаты стояло что-то вроде выставочного стенда с открытой крышкой. Пол был завален пустыми картонными карточками.

Подняв одну из них, Сьюзен прочла:

– «Томас Агу, возраст – три года и почти три четверти, Сто Лат, Замковая улица, 9».

Карточка была заполнена аккуратным почерком.

Она вышла в коридор и заглянула в другую комнату, где увидела такую же картину опустошения.

– Теперь мы знаем, где хранились зубы, – подытожила она. – Потом их отсюда вынесли и сложили внизу.

– Но зачем?

Она вздохнула.

– Это волшебство настолько древнее, что практически перестало быть волшебством. Добудь чей-нибудь волос, ноготь или зуб – и ты сможешь управлять этим человеком.

О боже попытался сосредоточиться.

– То есть та куча управляет миллионами детей?

– Да. Но некоторые из этих детей уже взрослые.

– И ты можешь заставить их думать, что захочешь, и поступать так, как захочешь?

– Да, – кивнула Сьюзен.

– А детей ты можешь заставить открыть папин бумажник и перевести содержимое по нужному адресу?

– Об этом я не думала, но, наверное, да, это возможно…

– Или спуститься вниз, разбить все бутылки у себя в буфете и пообещать никогда больше не пить? – с надеждой в голосе спросил о боже.

– О чем ты говоришь?

– Тебе этого не понять. А вот лично я каждое утро смываю свою жизнь в сортир.

Средний Дэйв и Кошачий Глаз добежали до развилки коридора.

– Ты пойдешь туда, а я…

– Почему бы нам не пойти вместе? – предложил Кошачий Глаз.

– Да что с вами такое? Я собственными глазами видел, как ты порвал пасти двум сторожевым псам! Ну, помнишь, когда мы проворачивали то дельце в Щеботане?! Может, ты теперь еще за мою руку будешь держаться? Значит, так. Ты проверяешь двери в этом коридоре, а я – в этом.

Средний Дэйв ушел.

Кошачий Глаз настороженно заглянул в свой коридор.

Коридор не был слишком длинным, и дверей в него выходило не очень много. Кроме того, Чайчай как-то сказал, что тут нет ничего опасного, за исключением того, что они принесли сюда сами.

Кошачий Глаз услышал голоса приближавшихся к нему людей и сразу же успокоился.

Уж с людьми-то он справится.

Но тут какой-то звук заставил его оглянуться.

Тени подкрадывались к нему со спины. Спускались по стенам, заполняли собой потолок.

Они соединялись и становились темнее. Еще темнее.

А потом они встали на дыбы. И бросились на него.

– Что это было? – спросила Сьюзен.

– Похоже, кто-то пытался кричать.

Сьюзен распахнула дверь.

Там никого не было.

Хотя было какое-то движение. Она увидела, как сжимается и бледнеет темное пятно в углу, а чья-то тень скрывается за поворотом коридора.

А на полу она увидела пару башмаков.

Сьюзен принюхалось. Пахло крысами, сыростью и плесенью.