— Ладно, позже разберусь.

Прошептал себе под нос Намикадзе, отводя взгляд на полку со свитками. Его поза была величественна и в тоже время грациозна. В прошлом Хирузен потратил много времени на создание особой манеры поведения в роли правителя для Минато. Так как его репутация бескланового, получившего силу путем упорных тренировок, не сближавшегося ни с одним кланом, ведь даже после свадьбы он оставил свою фамилию, а не взял Великое имя Узумаки, предполагала некую мягкость и простоту в голосе, но без инфатилизма и с очень уверенной нотой стального, непреклонного характера. Все же Намикадзе был Легендой в мире шиноби, сравнимый с Хаширамой и Тобирамой.

— Югао, я единственный кто может сражаться с Узумаки Наруто и победить ее. Никто в деревне на это не способен…

— Подождите! Сейчас в Конохе оба санина и…

— Югао Узуки…

Голос Минато прозвучал угрожающе, а его стальной тон правителя вкупе с ощущаемой сильной КИ легендарного шиноби испугал девушку, что ее волосы на голове зашевелились. АНБУ на потолке тоже заерзали. Аура Минато была сильной, а из-за того что он был еще очень молод, ее плотность превосходила таковую у Хирузена. Ощущения были странными, даже при том, что этот состав пятнадцать лет охранял Третьего после кончины Йондайме. Намикадзе тяжело выдохнул, сбрасывая напряжение, скопившееся в уме, чтобы случаем не нарычать на подчиненную.

— Я и Наруто Узумаки используем одинаковую технику пространственно-временного характера. Я сделал ее джинчурики пятнадцать лет назад и только я могу ограничить ее способности в использовании силы биджу. Также мне будет легче сражаться с ней, если не будет посторонних людей, что не позволят использовать масштабные техники или разрушительные. Понятно?

— Да, господин.

Югао склонила голову, стоя на одном колене. Воспитание высшего состава выводило из себя Четвертого, словно перед ним был не капитан элитного подразделения шиноби Листа, а только-только ставший токубецу-джоунином чунин.

Неужто старому козлу нравилось все объяснять по три раза… Нравилось. Профессор же, чтоб ему на том свете лысину напекло.

— Хокаге-сама!!!

Крик только-только убежавшего чунина заставил Минато немного встрепенуться. Парень, как было видно, умел бегать очень быстро и уже успел выполнить его поручение. С трудом стерпев повторившееся нарушение дисциплины, натянув мышцы шеи до предела, с милой улыбочкой на лице Намикадзе готов был слушать.

— Анко-сан передает, что такое возможно! Как только будете готовы, она…

— Отлично. Прямо сейчас.

Услышав первую «радостную» новость за прошедшие дни, Минато резво вскочил с кресла, подходя к клерку. Парень не ожидал такой резвости от Хокаге, поэтому опешил.

— Я готов, передай Анко, что может призывать.

Перемещение сквозь мир призыва довольно некомфортное путешествие, а перемещение сквозь чужой план призыва еще большее. Минато пришлось переходить грань реальности в пасти серебряной змеи, что являлась личным призывом Митараши. Мужчина оказался на главном острове страны Моря и здешний климат немного отличался от Коноховского. В нос ударил успокаивающий, густой запах моря, влажность здесь была на порядок выше, а температура ниже. Воздух в стране Огня в большинстве своем был сухой, а зной чередовался с серыми тучами. Осадки были редкостью, но когда проходили все затапливало, что требовалась помощь шиноби.

Намикадзе вышел из пасти змеи весь в слюне и слизи, что естественно не добавляло тому радости. Оказавшись в импровизированном лагере, где остановились генины вместе с назначенным джоунином, Минато удивился, увидев бессознательную фигуру Анко, лежащую на земле. Можно было подумать, что она потеряла слишком много чакры на двойной призыв, но нет, техника не была столь затратной, а плотность ее ауры никак не изменилась практически. Причина крылась в горящей татуировке на левом плече.

Трое генинов, что до прибытия Хокаге бегали по округе, устанавливая растяжки и другие мелкие ловушки резко попривествовали правителя, мигом отчитавшись о поставленной задаче и проделанной работе. Мужчина кивнул, повелевая им продолжать работать над поручением джоунина. Внутренне он похвалил их, так как его появление было неожиданным, Митараши не сообщила генинам, что прибудет Хокаге, дети не растерялись и действовали по писанным правилам этикета. Возможно на сим сказалось то, что двое парней были своего рода аристократами, а девочка – дочка оружейного барона, который занял весомую нишу в товарообороте между страной Железа и Конохой. Впрочем, он это учел.

Когда генины скрылись по своим делам, Минато отнёс бессознательную Анко в возведенную палатку, где поставил небольшой барьер, скрывающий его от чужих глаз. Он наслышан о проклятой печати и уже работал с подобным покалеченным конструктом на плече Саске. Притронуться к разработке было интересно, но Намиказде умел держать себя в руках и свой интерес. Сняв с девушки плащ, вместе с сетчатой майкой, оставив грудь девушки полностью оголенной. Минато с решительным выражением лица перевернул ее на живот, убирая «холмы» с глаз подальше. Все же он был мужчиной двадцати пяти лет и его либидо никуда не делось, а стресс накапливался. Даже при том, что его сердце было верно Кушине, его «младший брат» не был верен даже старшему.

Сложив с десяток мудр, Минато коснулся конструкта фуин, начав углубленно изучать его. В ходе он выяснил, что сие изделие является неким изощренным паразитом с куском сознания создателя. Игрушка «забавная» и очень опасная, но чтобы ее ликвидировать нужны определенные условия и подготовка. В данный момент он не мог уничтожить джуин, лишь заблокировать и минимизировать его влияние на организм. Сконцентрировавшись, Намикадзе достал небольшой набор с кистью и чакропроводящими чернилами. Плавными движениями он стал выводить по окружности вокруг печати символы фуин, подготавливая ограничивающий печать-барьер. Данная техника помогала ему тренироваться в улучшении контроля чакры, когда источник искусственно ограничивался и в ходе этого потоки чакры дестабилизировались на некоторое время, а иногда и вовсе прекращали течь, как при чакро-истощении.

Создание ограничивающей печати заняло примерно двадцать минут. Не отвлекаясь, Минато сунул кисть в зубы, чтобы не тратить время. Следом он начала складывать череду печатей с разной скоростью. Каждая сложенная печать создавала один импульс чакры разной силы и плотности колебаний. Минато использовал мудры не как «конструкт» для создания техники, а как элементы управления кодировки. Каждая печать запускала определенный фуин на теле Анко, а в последовательности активирующиеся печати образовывали код хитроумного сплетения. Работа с СЦЧ довольно кропотлива даже в минимальных изощрениях. Потребовалось еще полчаса, чтобы создать нужный «код» который ограничивал влияние наглой и очень сильной печати. Джуин пытался сопротивляться, ощущая подобную силу, стремящуюся