— Мастер, просто признай, что ты ошибался. Скажи ему об этом, — произнес Сюань Цзи. — Не погружайся в безумие вместе с ним.

Но Вэй Юнь действительно не слышал его и продолжал кусать и без того истерзанные ногти:

— Почему? Почему все так?

Сюань Цзи следовал за ним как призрак. Наконец не выдержав, он измученно произнес:

— Я умоляю вас обоих, просто дайте мне умереть.

Раз за разом, пытаясь перековать меч демона небес, они неизменно терпели неудачу. Множество попыток спустя, Вэй Юнь больше не мог этого выносить. Время от времени он разговаривал с Сюань Цзи, и тот, будучи поблизости, всегда отвечал на его вопросы. К сожалению, они не могли общаться. Стоя лицом к лицу, они разговаривали сами с собой, словно два психопата.

Однажды со стороны плавильной печи раздался голос:

— Почему бы тебе не сказать Его Величеству, что дух меча демона небес мертв?

Сидевшие на земле Вэй Юнь и Сюань Цзи одновременно оглянулись, увидев перед собой высокий и статный силуэт. Незваный гость стоял против света.

Плавильная печь находилась в глубине дворца Дулин, рядом с внутренним Восточным дворцом. Это была запретная зона. Никому, кроме Вэй Юня, не разрешалось приближаться к ней. Но этот человек мог свободно ходить там, где ему вздумается. Его лицо было скрыто, в тени виднелась лишь пара ясных глаз, в глубине которых таилась невыразимая печаль. Этот человек шел очень тихо, и каждый его жест был наполнен небывалым изяществом, словно он ступал по облакам.

Сюань Цзи открыл было рот. Он хотел сказать «учитель», но так и не смог произнести ни звука.

Незваным гостем оказался наставник самого императора, Дань Ли.

Как только Вэй Юнь увидел Дань Ли, у него задрожали колени. Трясясь от страха, он поднялся с земли и с печальным выражением лица произнес:

— Господин Дань Ли, Его Величества сейчас здесь нет…

— Я знаю. Я уже навестил его и дал успокаивающее средство. Он уснул, — Дань Ли протянул руку и со вздохом постучал ладонью по остывшей печи. — Безобразие… Ладно он, он просто дурачится, но вы, люди, не хотите его разубеждать, и вопреки ожиданиям продолжаете следовать за ним.

Вэй Юнь молчал, не осмеливаясь произнести ни слова.

— Его Величество молод и энергичен. Убийство короля демонов и восстановление страны — подвиг, достойный бессмертных. Я боялся, что однажды он зазнается и решит, что весь мир в его руках и что теперь он может делать все, что захочет. Однажды, когда он решил собрать демонов-полукровок и объединить их в тринадцать подразделений, шаманы предали его. Это было предупреждением. Я думал, он запомнил этот урок. Но кто мог знать, что теперь, когда страна еще не оправилась от полученных ран, он решит рискнуть всем и, вопреки всеобщему недовольству, создать «подразделение Цинпин». — Дань Ли говорил очень медленно. Звук его голоса ласкал слух, словно чарующее пение. — Я думал, что вкусив горечь потери он, наконец, придет в себя. После всего этого он так долго мучился. Но это нормально, ведь он сам спровоцировал беспорядки. В любом деле нужно знать меру… Как подданные императора, мы должны выполнять свой долг. Ради его же блага нам приходится льстить ему, убеждать и уговаривать его, верно?

— Я… Я знаю лишь, как ковать железо и мечи. Я ничего не смыслю в делах императорского двора и страны — пробормотал Вэй Юнь

Уголки глаз Дань Ли незаметно поползли вверх, обнажая притаившиеся за улыбкой скрытые намерения.

— Неужели ты действительно ничего не понимаешь, принц Вэй Юнь?

От его тона у Вэй Юня едва не подкосились ноги.

Но Дань Ли продолжал улыбаться. Не удержавшись, он мягко произнес:

— Иди и скажи Его Величеству, что дух меча демона небес мертв. Пусть сдастся. Пора прекратить эти глупости, у него почти не осталось крови. На сегодняшнем утреннем собрании он выглядел больным и с трудом мог сидеть. Неужели он думает, что министры слепы?

Вэй Юнь до смерти боялся Дань Ли, но все равно продолжал настаивать:

— Но… Но такая небрежность равносильна обману. Я принес кровавую клятву и не посмею предать Его Величество. Я действительно…

— Духа меча больше нет. Как это может быть обманом Его Величества? — прервал его Дань Ли. — В тайне от всех ты занимался исследованиями клана демонов, ты должен знать, что он был «духом небес» Чжу-Цюэ. До того, как стать духом меча, птенец не был ни жив, ни мертв.

У Вэй Юня волосы встали дыбом, мужчина опустился на колени.

— Я никогда не занимался такими исследованиями…

Дань Ли снисходительно посмотрел на него. Медленно вскинув руку, он призвал принца подняться:

— Ваше Высочество, этот подданный не заслуживает столь почтительного обращения. Я не терплю коленопреклонений. Тебе и не нужно было этого делать. Дело в самом духе. Это ведь изначально была твоя идея. Ты ведь должен был понимать, что создание клинка подарило жизнь «духу небес» Чжу-Цюэ. Сам он бы никогда не разбил скорлупу, никогда не появился на свет. Даже если тебе удастся полностью повторить процесс создания инструментального духа, ты должен будешь сделать все в точности, как тогда, используя те же ингредиенты. Ты сможешь это сделать? Не будь таким самонадеянным. Как я уже сказал, ты не нарушишь кровавую клятву, Его Величество поверит, что ты говоришь правду.

С этими словами, Дань Ли развернулся и ушел.

Вэй Юнь и невидимый Сюань Цзи сидели бок о бок на земле. Оба были в растерянности, никто из них не мог понять, что именно наставник имел в виду.

Сюань Цзи был потрясен.

Что значит «использовать те же ингредиенты»? Почему ложь Вэй Юня не считалась предательство?

Нахмурившись, Вэй Юнь принялся бродить кругами, как крутящий жернова осел, постоянно повторяя слова «подарило жизнь» и «те же ингредиенты». Мгновение спустя он резко остановился и в ужасе распахнул глаза.

Глава 87

Он… У него нет сердца!

Сюань Цзи показалось, что Вэй Юня поразила молния. Мужчина встал и бросился во внутренние покои, зарывшись в ворох бамбуковых дощечек. Он долго копался в заметках и неустанно бормотал себе под нос.

Расхаживая вокруг, Сюань Цзи слышал, как Вэй Юнь говорил что-то об «общем происхождении» и «жертвенной печи». Юноша ни слова не понял из его речей и с тревогой посмотрел на гаошаньского принца. Множество мерцающих свечей освещали его силуэт. Лицо Вэй Юня было уродливым, как личина мертвеца, не сумевшего купить себе место на кладбище.

Перебрав все имевшиеся у него дощечки, принц, казалось, что-то осознал и в отчаянии рухнул на землю.