потоком, смывая горечь, злобу, и боль долгих лет разлуки с сыном. Сюйчжу и сам расплакался, обнимая неожиданно обретенную мать, и радостно улыбаясь сквозь слезы.

Половший брюкву старик удивлённо поглядел на плачущую и обнимающуюся парочку на холме, и, добродушно хмыкнув, вернулся к работе. Жизнь текла своим чередом, даря одним нежданные и счастливые встречи, а другим — счастье иного рода, взращенное кропотливым и упорным трудом. Кто сказал бы, что одно из этих счастий лучше другого?

* * *

— Удобно ли вам, господин принц? — ласковым голосом спросила юная служанка. — Нужно ли мне поправить подушки на вашем сидении, или же взбить их?

Дуань Яньцин едва заметно покачал головой. Аккуратно подстриженный и причесанный, наряженный в богатый парчовый халат, и избавленный от неизменной медной маски, он выглядел совсем другим человеком. Лениво развалившись в роскошном кресле-паланкине, он добродушно щурился в сторону солнца.

— Мне перенести зонт, господин принц? — почтительно осведомилась другая прислужница, не менее юная и привлекательная, чем ее товарка. — Быть может, вы нуждаетесь в тени, или, наоборот, солнечном свете?

Мужчина, некогда известный как Переполненный Злом, вновь качнул головой. Сейчас, он был переполнен разве что расслабленным благодушием. Пальцы его левой руки сделали небрежный жест в сторону стоящего рядом столика, на котором стояли чайный прибор и тарелки с закусками. Понятливые девушки поспешно наполнили чаем нефритовую чашечку, и поднесли мужчине. Тот с довольной улыбкой пригубил крепкий и сладкий пуэр.

Внезапно, раздался нарастающий топот, и запыхавшийся слуга, тяжело дыша, проговорил:

— Государь собирает срочный совет, и желает видеть на нем господина принца. Согласны ли вы присутствовать?

Бросив на вестника заинтересованный взгляд, Дуань Яньцин коротко кивнул, и четверо дюжих слуг, ранее скучавшие неподалеку, подхватили паланкин, утвердив длинные ручки основания кресла на широких плечах. Служанки бережно подняли столик с чаем и закусками, и вся процессия двинулась ко дворцу государя Да Ли.

Внутри, в тронной зале, уже было людно: Дуань Чжэнмин безмолвно восседал на своем троне, рядом с безмятежно поглядывающей по сторонам женой, Трое Высших Министров негромко переговаривались, недовольный Дуань Чжэнчунь вертелся на стуле, а его пасынок шепотом успокаивал приемного отца. По углам залы вытянулись царские телохранители, недавно принявшие в свои ряды четвертого. Тот — молодой, но очень многообещающий воин по имени Лян Цзяжэнь, — глядел с нарочитой суровостью, почти не дрожа коленями.

— Принц Яньцин прибыл! — протяжно возвестил успевший отдышаться слуга-вестник. Кресло Дуань Яньцина внесли в залу, и бережно поставили рядом с троном.

— Папа, — Дуань Юй, привстав, чуть поклонился с добродушной улыбкой, и его седовласый отец благосклонно кивнул в ответ.

— Все здесь, так приступим же к делу, — сумрачно промолвил Дуань Чжэнмин. — Несчастье постигло наше царство, нагрянув, словно гром среди ясного неба. Прошлый год был много урожайнее прочих, и купцы с перекупщиками едва ли не состязались в том, кто из них вывезет из Юньнани больше зерна. Нынешний же обещает быть скудным, даже бедным, на всходы риса, сорго, и прочей растительной пищи. Недород ожидается во всех уголках нашего царства — мои советники твердо уверены в этом. Нужно решить, как помочь людям избежать голода.

— За чем дело стало? — раздражённо вопросил Дуань Чжэнчунь. — Откроем государственные житницы, и раздадим людям зерно. Стоило ли ради такой чепухи вытаскивать меня из… м-м-м, то есть, отрывать меня от важных дел?

— Дело в том, господин принц, что часть содержимого государственных житниц была, хм, распродана в прошлом году, — пристыженно ответил Фань Хуа. — Этот глупый прислужник, незаслуженно занимающий пост министра работ, решил избавиться от лежалого зерна, пока возможно. Того, что осталось, хватит или на семена для следующего года, или на прокорм людей. Молю о наказании, государь…

— Потом, Хуа, — бесстрастно бросил правитель Да Ли. — Мы здесь, чтобы придумать способ помочь людям. Негоже оставлять моих подданных без еды, но и лишаться урожая следующего года также не годится. Высказывайте свои мысли, — сделал он приглашающий жест придворным.

— Можно снять часть солдат с военных поселений, и отправить в леса — охотиться, — предложил Хуа Хэгэнь. — Работы в полях будет меньше, из-за недорода. Пусть те из наших воинов, что умеют обращаться с луком, силками, капканами, и прочим охотничьим снаряжением, восполнят хоть часть неуродившейся на полях еды мясом дичи. Добытое можно закоптить впрок.

— Мысль неплохая, но всех голодных охотой не прокормить, — с сожалением промолвил Ба Тяньши. — В лесах Да Ли попросту не водится столько зверя и птицы. Нужно что-то ещё, что-то надёжное. Предлагаю, вместе с житницами, открыть и сокровищницу. Закупим зерно в Дайковьете, в Сун, да хоть у негодяев-тибетцев, лишь бы у простого люда были на столах полные миски риса.

— Я считаю, что это поспешное решение, и нужно… — заговорил было Дуань Чжэнчунь, но был прерван протяжным воплем слуги:

— Господин принц желает высказаться!

Отчим Дуань Юя бросил на прислужника раздраженный взгляд — лицо этого человечишки определенно было слишком довольным, как для слуги, выполняющего свою работу. Похоже, перебивать особ царской крови доставляло ему немалую радость.

Тем временем, нахальный служка поднял к глазам лист бумаги, исписанный едва подсохшими знаками, и начал читать:

— Земли нашего царства не равны плодородием. Поля юга и юго-запада принесут больше урожая даже в недород. Тамошним крестьянам потребуется мало помощи, или же не потребуется вовсе, если разрешить им употребить в пищу то, что они сами отложили на семена. Сухим и прохладным провинциям севера нужно помочь более тщательно. Мясо, добытое охотой по плану военного министра, лучше отправлять именно туда. Также, закупки зерна провести необходимо, но ни в коем случае не у враждебных соседей. Как я знаю… — слуга смущённо закашлялся, но все же продолжил:

— … Негодный мальчишка Серебряная Змея хвастался торговыми связями своего отца. Пусть договорится с ним по-семейному, чтобы мы не отдавали последнее жадным до наживы перекупщикам, но заплатили честную цену. Хранящееся же в государственных житницах следует сохранить на будущий год, дабы избежать повторения нынешней беды, — слуга свернул свиток, и уставился на Дуань Яньцина преданными глазами.

— Пожалуй, больше здесь и сказать нечего, — медленно проговорил государь Да Ли. — Спасибо, родич, ты вновь помогаешь нам своими опытом и мудростью, — Дуань Яньцин благодушно кивнул, и сделал знак служанкам. Те сняли с его колен доску с бумагой и письменным прибором, и бережно отерли пальцы мужчины от чернильных пятен.

—