рабами. Что это за экономика, как она функционировала, почему государство с этой экономикой победило такую развитую страну, как Германия? На эти и многие другие вопросы поможет ответить наше исследование.»

Думаю, что даже комментировать это нет нужды. И так абсолютно ясно, кто стоит последним в списке «экспертов», нашедших сталинские «наркотики».

Но подписями экспертов сей интереснейший документ не заканчивается. Эти ыкзперды по собственной глупости вписали туда своих помощников и консультантов:

«В работе принимали участие А. Ю. Даниэль и Д. И. Зубарев; за ценные замечания благодарим С. Г. Филиппова и Г. М. Фрейдина.»

Даниэль Александр Юльевич, информация с сайта «Мемориала»:

«Родился в Москве в 1951 году. В 1978 году закончил математический факультет МГПИ. В 1970-х и первой половине 1980-х неофициальным образом занимался информационной работой в правозащитном движении, а также проблемами советской истории: в 1973–1980 гг. участвовал в выпуске самиздатского информационного бюллетеня советских правозащитников „Хроника текущих событий“, а в 1975–1981 гг. был членом редакции неподцензурного исторического сборника „Память“, посвященного проблемам советской истории и издававшегося за рубежом.

В мемориальском движении — с 1988 года. С 1989 года — член Рабочей Коллегии (Правления) Общества. С 1990 — сотрудник НИПЦ „Мемориал“ (Москва), член Совета НИПЦ. Принимал и принимает участие в ряде исследовательских и публикаторских проектов „Мемориала“. В 1990–2009 гг. — руководитель исследовательской программы НИПЦ „Мемориал“ по теме „История инакомыслия в СССР. 1950–1980-е гг.“. С 2009 — сотрудник петербургского НИЦ „Мемориал“, работает в проекте „Виртуальный музей Гулага“.

Автор нескольких десятков статей, посвященных истории становления и развития независимой общественной активности в СССР, а также состоянию исторической памяти в современной России, и опубликованных в различных российских и зарубежных научных сборниках и периодических изданиях, научных и популярных, учебно-методических пособиях и энциклопедиях. Участвовал в подготовке ряда книг и брошюр, выпускавшихся „Мемориалом“ и издательством „Звенья“ (предисловия, комментарии, справочный аппарат).»

Далее еще более интересные личности. Интернет по одной из них выдал мне такую информацию:

«Григорий Моносович Фрейдин (Gregory Freidin) родился в 1946 году, москвич; с 1971 г. живет в США. Доктор славянской филологии Калифорнийского ун-та в Беркли, профессор Стенфордского ун-та (1978–2014). Пишет по-русски и по-английски. Автор критической биографии Осипа Мандельштама, исследований наследия Исаака Бабеля, статей и эссе по истории русской литературы, культуры и политики, напечатанных в США и в России в академической и массовой печати.»

Это какие от иностранного гражданина, пишущего по-русски и по-английски могли получить ценные замечания наши эксперты, передававшие из архивов документы в суд? По Бебелю, что ли?

Вот от С. Г. Филлипова, автора справочника «Территориальные руководители ВКП(б) в 1934–1939 гг.» советы они могли получить. По составу мифических «троек», в которых менялись секретари на протяжении 37–38-го годов. Там нужен был специалист именно со справочными сведениями о руководителях ВКП(б), чтобы не запутаться.

Наконец, последний.

https://scepsis.net/authors/id_563.html

Зубарев Дмитрий Исаевич — родился в 1946 г. в Куйбышеве, в 1968 г. окончил филологический факультет МГУ; автор ряда статей и публикаций о деятелях литературы и искусства России первой трети XX в.; старший научный сотрудник НИПЦ «Мемориал».

А филолог каким тут боком? Я не знаю, как у вас, но у меня есть единственное подозрение — для помощи в сочинении «архивных» документов с соблюдением соответствующего эпохе стиля, в чем он был специалистом:

https://memo-projects.livejournal.com

«21 января исполняется 70 лет Дмитрию Исаевичу Зубареву. Даже сама дата рождения, кажется, подтолкнула Д. И. Зубарева на путь диссидентства: как можно было что-то праздновать в день всесоюзного траура по В. И. Ленину? Круг научных интересов Д. И. Зубарева сформировался еще в студенческие годы: история русской литературы и политическая история России начала XX века, но до начала 1990-х его публикации выходили только в зарубежных изданиях и под псевдонимами.»

Теперь вы мне попробуйте доказать, что обнаруженные группой злобных антисоветчиков и антикоммунистов в архивах документы, изобличающие Сталина, Советскую власть и Коммунистическую партию, можно принять в качестве документального подтверждения факта существования «Большого террора». Тогда уж пусть полицейские при обысках сами и понятыми будут.

* * *

Нужно сказать, что документы, также найденные этими же экспертами по расстрелу поляков в Катыни, попытались представить составу суда по время процесса над КПСС. Суд их даже рассматривать не стал. Даже суд времен правления Ельцина вернул их с брезгливостью. И сегодня в среде левых историков и коммуниздов апелляция к бумажонкам о расстреле НКВД поляков в Катыни сразу становится предметом издевательского глумления.

Мы с вами отчетливо понимаем, что вся катынская история является сочиненным в Министерстве пропаганды Третьего рейха антисоветским мифом.

Почему вся наша лево-коммуниздическая тусовка насчет Катыни всё понимает, а насчет мифа о «Большом терроре», созданным тесно сотрудничавшим с Форин-офис и ЦРУ американским историком Робертом Конквестом (я в выложенных черновиках про это не писал, упустил, в самой книге будет), понимать ничего не хочет и сама рьяно этот миф защищает, да еще и прикрываясь защитой Сталина? Чуть позже объясню, как это связано с троцкизмом.

Но что мы имеем в итоге. В итоге, у нас нет мотивов и причин «Большого террора». У нас нет документов. Я не веду даже речи о степени достоверности или недостоверности имеющихся бумаг. Вся документальная база о событиях 37–38-го годов пока еще не введена ни в научный оборот, ни в качестве доказательств надлежащим образом. Более того, эта макулатура представлена личностями настолько сомнительными, что доверять им может только кретин.

Для совсем полной ясности, все подписанты-эксперты тесно сотрудничают с Гуверским институтом Стэнфордского университета США, одним из ведущих научных сотрудников которого являлся Роберт Конквест, создатель мифа.

У нас, в-третьих, не имеется даже свидетельств приговоренных «тройками НКВД», совсем запредельно, у нас нет и списка реабилитированных лиц, осужденных несудебными органами.

И, наконец, в-четвертых, трупов расстрелянных у нас тоже нет. Массовые захоронения, которые производились согласно мифа о «Большом терроре», не обнаружены до сих пор, за тридцать лет не найдено ни одного внушающего хоть какое-то доверие захоронения.

Что в результате мы имеем? Ничего, кроме «египетских казней», аналога библейского мифа, только вышедшего из стен института, контролируемого ЦРУ, и признаваемого за историческую реальность нынешней российской лево-коммуниздической плесенью.

* * *

Идея насчет включения секретарей в состав «тройки НКВД», несомненно, гениальная, но… фантастическая и взята из фантастического литературного произведения о страшном Мордоре, каковым в этом произведении представлен СССР.

Я вам приведу два отрывка из двух разных книг двух разных авторов:

«На рассмотрение Особого совещания обычно выносились