– В прошлый раз именно вечером она как раз возвращалась домой.

– Том, строго говоря, это был уже не вечер, а почти ночь. То ли братец, даже пьяный, все-таки худо-бедно следит за сестрой, то ли она сама боится оставлять его надолго в таком состоянии без надзора. А может, этот Максим живет в таких условиях, что у него просто негде заночевать. Не знаю и не узнаю, пока сам не увижу. Выехать бы пораньше, чтобы точно девушку не упустить. Но увлеклись мы с тобой вчера распитием крепких напитков, а правами рисковать мне нельзя, они у нас с тобой и так сейчас одни на двоих.

– Почему? У меня тоже… – Тамара хотела сказать «есть права», но осеклась на полуслове, вспомнив, что у нее теперь нет вообще ничего: ни машины, ни прав, ни даже паспорта.

Имя только осталось, но и им тоже можно пользоваться исключительно в узком кругу, чтобы ненароком еще и свободу не потерять, потому что Тамара Затонова находится в розыске. Она смогла убедиться в этом воочию, когда вдруг увидела свою фотографию на экране телевизора, сопровождаемую соответствующими комментариями. Правда, диктор не расписывал в подробностях Тамарины «злодеяния», но все равно было крайне неприятно попасть на телеэкран именно в таком амплуа.

– Господи! – Тамара стиснула руки. – Представляю, что сейчас обо мне думают все мои знакомые! И соседи! И со старой работы тоже…

– Том, – Егор приобнял ее, успокаивающе похлопывая по плечу, – не бери в голову. Кто тебя знает, тот не поверит в эту чушь. А кто не знает, те тебя интересовать не должны. Знал бы я, что это объявление все еще крутят, так постарался бы как-нибудь посмотреть эту передачу, чтобы тебя рядом не было. А теперь тише! Давай послушаем, не скажут ли что-то еще.

Они прослушали весь выпуск до конца, но больше никаких новостей по Тамариному делу не узнали.

– Надо будет на днях снова наведаться к следаку, – сказал Егор, выключая телевизор. – Узнать, не появились ли новости у него. Ну, и своими заодно поделиться. Надеюсь, они у нас вскоре появятся.

– Про шубку уже можно было бы рассказать. Якобы ты ее случайно заметил в толпе.

– Ни в коем случае! Не раньше, чем я сам с этими шубковладельцами поговорю. Иначе следак со своими традиционными методами может так вспугнуть наших пташек, что они затаятся и мы их даже за год больше ни разу не встретим. Да и следак начнет на меня коситься: получится, что как-то уж слишком часто я что-то «случайно» узнаю и замечаю. Тут уж и козе будет понятно, что пытаюсь копаться в этих делах. А ведь он меня предупреждал на второй нашей встрече, чтобы я больше ни во что не совался. Так что если уж и идти к нему с информацией, то с такой, которая будет действительно ценной и сумеет свести на нет все его недовольство моей самодеятельностью.

– Егор, ты только возьми меня с собой, хорошо? – жалобно попросила Тамара. – Я ни во что не буду вмешиваться, я хоть в багажнике ехать согласна, только бы не оставаться здесь одной. Ладно днем, еще куда ни шло, но вечером… Тоска! И тревога изматывающая…

– Том, а что тебе сидение в машине-то даст? Я ведь не собираюсь в ней оставаться, доберусь до места и пойду информацию собирать, так что тебе хоть так, хоть эдак придется быть одной. Но здесь ты бы хоть телик можешь посмотреть, устроившись со всеми удобствами, а там? Из всех развлечений останется лишь смотреть из темной машины через лобовое стекло.

– Пусть, я согласна! Там я буду ближе к событиям, понимаешь? Может, увижу в то окошко кого-то из известных нам с тобой лиц.

– Слабая надежда, я бы сказал, и развлечение весьма сомнительное. Хотя… Погоди-ка! У меня же здесь должно быть переговорное устройство, что-то типа мини-рации! Мы его в экспедициях часто использовали, чтобы не бегать по всему лагерю друг за дружкой, если нужна какая-то информация. Или когда расходились заведомо далеко, на противоположные участки, но связь при этом необходимо было поддерживать. Радиус действия у него хороший, и прием тоже, если только какие-то уж слишком откровенные помехи на пути не возникнут. Если я его найду, то ты, сидя в машине, будешь у меня в курсе всего, в прямом, так сказать, эфире.

– Найди! – взмолилась Тамара, глядя, как Егор перебирает содержимое письменного стола.

Потом и вовсе дыхание затаила, глядя на то, как он достает из ящичка какие-то то ли пилюльки, то ли пуговки: а работают ли?! К ее огромной радости, оказалось, работают! И действительно хорошо. Егор настроил это полезное приспособление и одну пуговку сразу отдал Тамаре:

– Вот. Когда приедем на место, ты ее сможешь пристроить, где тебе будет удобно, хоть просто в руках держать. Но только при этом будь внимательна, чтобы случайно не нажать обратную связь, иначе я со своей половиной рации начну издавать все те звуки, которые ты передашь мне из машины и из зоны ее ближайшего окружения. И – как знать – не случится ли это в самый неподходящий момент. В общем, слушать слушай, а рукам воли чтоб ни-ни!

– Ну за кого ты меня держишь? – возмутилась Тамара.

– Просто предупреждаю, Том.

– Ладно. Тогда кыш. – Тамара отобрала у него вторую пуговку, чтобы потренироваться в обращении с ними.

Это оказалось несложно, устройство было весьма примитивное, но для нее очень и очень полезное, дающее ей возможность получать информацию о событиях из первых рук и быть рядом с Егором в самые волнующие моменты, пусть не физически, но действительно почти как в прямом эфире.

К нужному дому они подъехали ближе к семи часам вечера. Не собираясь выходить из машины, припарковались в этот раз вопреки всем правилам, рассудив, что если кому-то помешают, то сразу отъедут. Снегопад, к счастью, уже закончился, так что для хорошего обзора необходимо было только удачное местоположение. Погасив фары и не включая в салоне свет, Егор взглянул через лобовое стекло на фасад дома с его освещенными окнами и заключил:

– Если у Толика нет гостей, то сестренка его пока дома.

– С чего ты взял?

– Насколько я могу ориентироваться, у них, похоже, свет горит в комнате и на кухне – видишь, в одном окне часть стенного шкафа виднеется? Явно кухонного! Ну, правильно, где еще поддатому братцу сидеть? А что касается комнаты, то я в прошлый раз внимание обратил: вскоре после того, как сестренка вошла в подъезд, так засветилось второе окно, это же самое. По времени как раз хватило, чтобы девчушка зашла в квартиру и прошла к себе в комнату, включив свет.

– А почему ты уверен, что это окна именно их квартиры?

– Том, да разве сложно вычислить, где она находится, зная нужный подъезд? И главное, после сестренкиного возвращения домой зажглось только это окно, я специально высматривал. А еще у меня приятель точно в таком же доме живет, это еще советская постройка, панели местного ДСК. Они узнаваемые, а в те времена проектировщики не блистали оригинальностью. Так что вероятность ошибки невелика. Упс, а в комнатке-то свет погасили! Ладно, Том, если я с квартирой действительно не ошибся, то, думаю, что мне пора на выход. Сейчас только быстренько пристрою машинку в более подходящее место и…