«Ты так уверена?»

Черт, Белла была уже ни в чем не уверена. Её утешало только одно: чужими духами от Оуэна, когда он вернулся домой, не пахло.

Уходя в университет, она впервые порадовалась, что по большей части у них с Оуэном в этом году не одинаковое расписание. Белле хотелось ощутить себя не просто «девушкой Оуэна Грина», а самой собой. Впервые, быть может, за последние несколько месяцев — ей всё время казалось что с тех пор, как они съехались, её вообще перестали воспринимать, как отдельную личность.

Быть девушкой Оуэна Грина — приятно, однако недостаточно, чтобы… что?

У неё были свои амбиции. Белла мечтала сделать карьеру, а не просто превратиться в жену успешного «белого воротничка», но даже собственные родители перестали воспринимать её кем-то, у кого есть мечты и цели. А воспринимал ли её Оуэн?.. Или он тоже видел в ней красивое «приложение» к самому себе?

Белла злилась на себя за то, что могла хотя бы предположить такое. Она хорошо знала Оуэна; знала, что он не думает о ней, как о какой-нибудь «стэпфордской женушке», но его поведение никак не укладывалось у неё в голове.

— Эй, — Линда подтолкнула её локтем. — Ты выглядишь так, будто по тебе проехались асфальтоукладчиком. И не смотри на меня, я знаю сложные слова, хоть и блондинка!

В аудитории собравшиеся по группкам студенты что-то обсуждали, хохотали. Кто-то спешно дописывал решение заданной макроэкономической задачи к следующему семинару.

— Я не… — начала Белла. До лекции по политологии, единственной у них с Линдой совместной, оставалось несколько минут, и уложить все свои переживания в короткий рассказ она бы не смогла, даже если очень бы захотела. — Просто дерьмовая ночь и дерьмовое утро.

«Действительно, куда уж дерьмовее…»

Линда решительно запихнула конспект в сумку и, поднявшись на ноги, потянула Беллу за руку.

— Пошли. Лекция как-нибудь и без нас пройдет.

— Куда? — Белла чувствовала себя такой разбитой, что почти не сопротивлялась. — А как же?..

Линда фыркнула.

— Я вижу, что тебе плохо, и я не могу оставить тебя в таком состоянии. Мы пойдем в кафе, попьем кофе, и ты мне всё расскажешь. Лекция никуда не денется, потом у кого-нибудь возьмем диктофонную запись.

Сердце Беллы едва не выскочило из груди, когда она столкнулась на выходе из университетского корпуса с каким-то парнем, выше её на целую голову и определенно не знакомым. От него пахло чем-то приятным и терпким — вроде травами?

— Осторожнее, — он придержал её за талию, тут же отдернул руку.

Прикосновение будто ударило током, даже сквозь ткань её блузки. Белла вздрогнула, подняла взгляд.

Лицо показалось ей смутно знакомым — смуглая кожа, темные, убранные в пучок на затылке волосы, карие глаза, четкие черты. Впрочем, здесь, в Шарлоттаунском университете, все так или иначе сталкивались между собой, хотя бы раз или два.

Он смотрел на неё в ответ. Внимательно, жарко — так, что ей невольно вспомнился незнакомец в баре, чьи джинсы она облила коктейлем. В памяти его лицо совсем не сохранилось, испарившись вместе с утренним похмельем, но взгляд запомнился. И этот парень сейчас на неё глядел точно так же.

Непрошенный жар опалил ей щеки, полыхнул в груди и ухнул в низ живота. Белла влипла в тягучий темный мед чужих глаз, чувствуя, как её затягивает всё сильнее, а дыхание сбивается.

Парень хмыкнул.

— Извини, — пробормотала Белла, смутившись.

Торчит тут как идиотка, прямо в дверях корпуса, глупости какие-то сочиняет. Даже если на неё как-то там и смотрят, она не может этого запретить. Разве она виновата, что весьма симпатична? Белла всегда и знала, что очень даже ничего, и старалась поддерживать себя в форме.

Правда, ради Оуэна, а не ради других парней. Им можно было смотреть, но не трогать, а Белле и Оуэну нравилось, что другие пускают на неё слюни.

«Зато сейчас ты почему-то стушевалась, — ехидно заметил её внутренний голос. — С чего бы это, дорогуша?»

— Ничего, — произнес парень, разбивая неловкую паузу между ними. — Бывает.

— Белла, — Линда вернулась, подхватила её под руку, — пошли уже, — она потянула Беллу к выходу из корпуса.

Даже не оборачиваясь, Белла знала, что ей смотрят вслед, и от этого её бросало в приятную дрожь.

…Линда сделала глоток капучино. Взяв по стаканчику кофе в кафе недалеко от территории университета, они заглянули в небольшой парк и нашли скамейку подальше от основной аллеи.

В воздухе пахло осенью, и, хотя дети всё еще с гиканьем гоняли на велосипедах по улицам и дорожкам городских парков, а взрослые ещё не успели влезть в осеннюю одежду, особый аромат осени уже щекотал ноздри, мешаясь с запахом кофе.

— С тобой что-то не так, детка, — произнесла Линда, глядя на Беллу, старательно изучавшую свой стаканчик. — Ты сама не своя с некоторых пор. Вы поссорились с Оуэном?

Поссорились ли они? Утром даже не разговаривали, и Белла теперь понятия не имела, что между ними происходит в последние дни… недели? Месяцы? Как давно это началось? С тех пор, как ему начали сниться кошмары? Или это были не кошмары, а эротические сны с участием другой девушки?

Или с тех пор, как он стал отказываться трахаться с ней?

Вокруг Оуэна всегда вились девчонки. Порой их даже не смущало присутствие Беллы рядом — они кокетничали, невзначай сбрасывали бретельку майки или топа с плеча, крутили на палец волосы, закусывали губы. Полный набор флиртующей идиотки. Оуэн обычно их осаживал, мягко или жестко, по настроению. Белла чувствовала себя особенной.

Но что, если в той фирме, где он стажировался, нашлась девушка, перед которой он не устоял? Или нашлась среди каких-нибудь студенток или даже сокурсниц? Эта мысль въелась в мозг.

«Реветь ты сейчас не будешь, — приказала Белла себе. — Ещё чего не хватало, в людном-то месте! И тушь потечет»

Линда смотрела на неё выжидающе.

Можно было отшутиться. У подруги полно своих проблем: и этот её любовник, которого Белла никогда не видела, а если и видела, то не знала, что это он; и Дилан с его изменами, даже если они договорились о свободных отношениях. Сваливать на неё свои проблемы хотелось меньше всего.

Можно было перевести разговор, но Линда только казалась дурочкой — большие голубые глаза, блондинистый хвост волос, пухлые губы, типичная миленькая «Барби».