вторую. Ему хотелось иметь больше рук, чтобы одновременно ласкать девушку во всех доступных местах. Соня дышала тяжело, ведь соски были наиболее чувствительным местом. Босс изучал реакцию партнерши, наблюдал за тем, как тело реагирует на различные воздействия. И выяснил, что если параллельно с тем как он разрывает ее мягкое влагалище, стимулировать сосочки, то Соня кончает намного сильнее и ярче. А если при этом касаться клитора, то девушка и вовсе впадает в исступление.

Таким образом Попов играл, то оттягивая приближение оргазма, то заставляя Соню кончить тогда, когда нужно ему. Конечно же, девушка об этом не знала. Дмитрий очень внимательно относился к ее удовлетворению, боясь лишить даже толики удовольствия. Чувствовал, что она пережила многое, о чем пока рассказать не готова. И заслужила любовь и ласку. Как только Соня села на его член, то почти сразу кончила. Боссу удалось продержаться чуть дольше, но ее оргазм и сдерживаемые стоны сделали своё дело.

Пока они готовили ужин, а Кекс с умоляющими бульдожьими глазами клянчил что-нибудь со стола, зазвонил телефон Сони. Она отошла в коридор, Попову не было слышно, о чем говорила его девушка. Однако громкий вскрик вынудил Дмитрия приоткрыть дверь кухни.

– Нет, мама, мне это не нужно. Да, я знаю, что обещала.

– …

– Ситуация изменилась. Я не могу. Нет, не дома. НЕТ!

Соня уронила телефон на пол и закрыла лицо руками. Попов проскользнул в дверь, тихонько обнимая свою милую подчиненную сзади. Девушку трясло, на глазах блеснули слезы. Ее телефон продолжал неистово вибрировать. Попов молча кинул его в сумочку, даже не глядя на экран.

– Что случилось?

Она развернулась и прижалась дрожащим телом к любимому мужчине. Никто в мире не действовал на девушку столь успокаивающе. Однако ничего Попову не рассказала. Он пытался и так подкатить, и сяк. Но Соня весь вечер была задумчива и даже не притронулась к приготовленному ими ужину. Кекс снова примостился у нее под боком и грустно глядел на хозяина.

– Ты мне не доверяешь? – Дмитрий обнял девушку, прижимая к себе, когда они включили недосмотренный ранее фильм, – Соня, кто тебе звонил?

– Мама, – наконец-то подала голос.

– И что сказала?

Попов с ужасом смотрел, как она меняется в лице, пытаясь найти, за что бы зацепиться взглядом и мыслью. Он всегда наблюдал, пытаясь понять и прочитать ее эмоции. Удавалось не всегда, но именно сейчас Дмитрий чувствовал, что его Соня вот-вот заплачет.

– Отвези меня завтра домой, – тихо прошептала, шмыгая носом.

– Почему? – Попов потрясенно взглянул на подчиненную, – мы же хотели провести выходные вместе.

– Я должна помочь родителям, – еще тише пробубнила Соня.

* * *

Что же с ней такое? Девушка выглядела, как зашуганный зверек, ищущий, в какую бы нору забраться. Весь ее вид выдавал желание побыть одной. Попов это принял, лишь еще крепче обнял милого старшего менеджера. Ночью она ему отказала, впервые за неделю. Он попытался соблазнить Соню, но девушка даже не намокла от всех возможных ласк. Уставшая и напуганная, отвернулась и заснула. Попов же глядел в потолок, пытаясь унять тревогу. Проснулся, а его подчиненная уже хлопотала на кухне. Кекс терся у ее ног, довольно хрюкая.

– Доброе утро, – тревога Дмитрия лишь усилилась, когда Соня даже не повернулась.

– Доброе… – пробубнила тем же голосом, что и накануне вечером.

Попов сжал зубы от злости. На кого? Непонятно. Мужчина злился на всех: на Соню, ее мистических родителей, на себя и собственную бесхребетность. Почему молчит сейчас? Ведь должен, как сильный мужик, просто взять и решить все проблемы своей женщины. Однако нутро подсказывало, что Соне помочь он не в силах. Завтракали они молча, затем собрались и Дмитрий отвез девушку домой. Не хотел ее отпускать, ощущал, что обязан удержать всеми силами. Но вместо этого лишь холодно спросил: «Во сколько вернешься?»

Соня даже не смотрела ему в глаза. Открывая дверь машины, тихо произнесла: «В выходные останусь дома, нужно многое сделать, счета оплатить и всякое такое». Дмитрий чувствовал, что нельзя так уезжать, что Соня ждет от него решительности.

– Защити ее! – кричала душа, пока он, как дурак, смотрел вслед любимой девушке.

Рванув с места, мужчина направился к матери, как и обещал накануне. Один. Хмурый, как осенний вечер. Мама усадила сына за стол и заглянула в глаза.

– Димочка, что стряслось? Ты должен был привезти свою девушку, но, как я понимаю, планы поменялись?

– Я идиот, – он взъерошил светлую шевелюру, – просто идиот…

– Все мы порой совершаем ошибки, – вздохнула Клара Алексеевна, – главное – вовремя их исправить, а не сделать хуже.

– Я ее люблю, – выдохнул молодой босс, – и меня трясет от того, что не могу помочь.

– Дай девушке время, – улыбнулась мама, – она сама решит свои проблемы и вернется к тебе. Подожди просто. Ох, ты всегда был нетерпеливым.

Попов улыбнулся. Мама была единственным человеком, который был в состоянии прогнать тоску из мыслей всего парой слов. А еще таким человеком стала Соня. Почему же Дмитрия терзает ощущение, что милый старший менеджер будто ускользает сквозь пальцы? Весь оставшийся день Попов провел в домашних хлопотах у матери дома. Ближе к семи телефон завибрировал. Неизвестный номер.

– Дмитрий? – холодный женский голос ввел мужчину в ступор.

– Кто спрашивает?

– Это больница… ваша знакомая дала нам этот номер.

Что? Неужели?

– Александра Ельских. Попытка суицида, родственников нет. Дала Ваш номер.

Попов шумно выдохнул. Не Соня. Стоп! Саша? Но… попытка суицида?

– Сейчас приеду, – отрезал Попов, записывая адрес.

В последние недели его частенько вызывают в больницы. Мама удивленно взглянула на собирающегося сына.

– Ты куда намылился?

– Дела, мамуль.

Чмокнув ее в щеку Попов сорвался в больницу. Несмотря на то, что с Сашей у них все закончилось, не начавшись, мужчина не мог бросить девушку в беде. По дороге молодого босса преследовало дежавю. Казалось, что всех этих гуляющих людей, веселящихся собак уже видел. При схожих, кстати, обстоятельствах. Дмитрий дал по газам и быстро добрался до нужной больницы. Саша сидела на больничной койке с перебинтованными запястьями. Бледное лицо дополняли черные мешки