встречу, но тогда, наверное, ей все казалось каким-то эфемерным. А сейчас она лично умудрилась стать свидетелем подобной сцены.

— Давай не сейчас. У нас слишком мало времени, чтобы разводить все это, — нахожу наиболее подходящий вариант, протягиваю Кудряшке руку.

Она игнорирует. Как-то собирается вся, глядя на меня, осторожно спрыгивает на асфальт и, в обход, забирается на пассажирское место.

До следующей, пока финальной, нашей остановки я гоню уже не так быстро. Придерживаюсь обычной скорости, наравне со всеми.

Лия так больше ничего и не говорит. Когда я пытаюсь завести разговор — отмалчивается. После двух попыток я от нее отстаю. Раз решила уйти в себя, то лучше не трогать сейчас. Не ревет и не бьется в припадке — уже можно расслабиться.

В деревне ничего не изменилось. Даже покосившуюся из-за выпавших шурупов вывеску на магазине так и не удосужились поправить.

На «центральной» дороге мне приходится несколько раз тормозить из-за коров. Одна вообще тыкается в выбитое окно с моей стороны и мычит.

Кудряшка забавно подпрыгивает и оборачивается, чтобы посмотреть на источник звука. Она, видимо, совсем задумалась и не заметила, что у нас тут коровьи пробки.

— Куда мы приехали? — Лия удивленно хлопает глазами, двигается ближе, рассматривая нашу внезапную пассажирку. — Ой, а зачем ей колокольчик?

— Чтобы не потерялась. Задумаешь от меня бегать, тоже такой привяжу, — стараюсь разрядить обстановку.

Я ловлю руку Кудряшки и прикладываю ее к мычащей морде. Малышка как ребенок радуется, глаза немного поблескивают.

— Она его снять не может, а я смогу, — дразнится.

— А я запаяю его прямо на твоей шейке. Для надежности конструкции.

Малышка вертит головой по сторонам, когда я снова начинаю катиться к нужному дому. У нее тонна вопросов ко мне, но она только опять кусает свои губы, чтобы не болтать лишнего. Меня лично все эти попытки сопротивления лишь веселят.

Я быстро нахожу те самые ворота. Здесь уже приходится открывать их руками, сорвав проржавевший замок, который в принципе никогда и не закрывался. При желании можно легко перемахнуть на участок, так что к чему мне лишний гемор.

Обычно я оставляю тачку на улице, потому что приезжаю где-то на пару часов, поэтому новость о яме в земле, куда встревает заднее колесо, становится для меня неожиданной.

— Водить умеешь, малышка?

— Нет, — отвечает быстро.

— Научишься. Просто пересядь на мое место и надави на педаль, я толкну сзади. Постарайся не въехать в дом, — подшучиваю над ней и выхожу из машины.

У нас все получается с первого раза, Кудряшка отлично справляется с ролью водителя. Она даже трогает на пару метров вперед, чтобы я мог захлопнуть ворота.

— Я к соседке за ключами. Со мной пойдешь или здесь посидишь? — киваю в сторону деревянной скамейки возле дома. — Заметь, что я тебе доверяю и не думаю о том, что ты тут же сбежишь.

Кудряшка недовольно поджимает губы. Вроде как намекнул, а вроде и пристыдил заодно. Теперь ей совесть не позволит драпануть от меня.

— Здесь останусь.

— Можешь, в принципе, походить по участку, осмотреться, — пожимаю плечами, мол, решай сама.

Надежду Николаевну, мою воспитательницу, я нахожу возле бани. Копается в каких-то трухлявых досках, как обычно согнувшись в три погибели.

— Ярик! — она радуется при виде меня, снимает грязные перчатки с рук. — Когда ты приехал, мальчик мой?

— Да вот только что. Здравствуй, теть Надь, мне бы ключики, — обнимаю пожилую женщину, наклоняюсь, чтобы она могла мазнуть меня по щеке. Мне не сложно, а ей в радость.

— Сейчас, конечно-конечно. Ты в дом иди, меня не жди, пока я доковыляю. Там пирожки на столе, с повидлом, как ты любишь.

— Тут такое дело, я не один, — закидываю руку за голову, чешу затылок.

— Неужели невесту привез?! Радость-то какая, я всегда хотела, чтобы ты остепенился. А там и детишки пойдут, сразу двоих надо, мальчика и девочку…

— Теть Надь, притормози, — хохочу. — Это по работе, — сухо добавляю.

— Знаю я эту твою работу… — она начинает ворчать, а я, как пацан, быстро сбегаю в дом, чтобы мы опять не поругались.

В прошлый раз мне на полном серьезе предлагали должность охранника в том детдоме, где я вырос.

В итоге уехал на психе, через полчаса развернулся и поехал назад, извиняться. Все-таки эта женщина многое для меня сделала, у нее давление в силу возраста не сто двадцать на восемьдесят.

Я разживаюсь ключами, с собой мне заворачивают свежие, еще горячие пирожки и приправляют все это банкой парного молока. Благодарю и обещаю зайти позже.

Кудряшку я нахожу на лавочке. Выглядит она, конечно, как бедная родственница, которую выставили за дверь.

— Подержи, — сгружаю ей на колени тарелку, накрытую салфеткой. — Здесь замок тугой.

Кудряшка тянет носом и облизывается. Да-а, я даже с расстояния пары метров чувствую аромат, а у нее вообще слюни должны уже потечь.

— Можно? — наивно тянет. Как будто я ее тут голодом морить собрался.

— Нельзя пока, у тебя руки грязные. Помоешь, тогда хоть всю тарелку слопай.

Я пропускаю девочку в дом, сам еще пару раз проворачиваю ключ в замке. Надо будет смазать потом, совсем все проржавело.

Захожу сам, щелкаю переключателями в щитке, чтобы пустить электричество по проводам.

Лия за это время успела занять место за кухонным столом. Опять таращится на меня так, будто я враг народа.

— У меня не было другого выхода, девочка. Или я их, или они нас. Я выбрал первый вариант, — разжевываю ей чуть ли не главный принцип своего мира.

— У них у всех семьи, дети! — Кудряшка моментально взрывается. — Они просто выполняли свою работу. Ты мог отдать меня им, и это все закончилось бы!..

— Стой-стой, ты о чем вообще? Кому отдать, этим уголовникам? Ты не понимаешь, что словила бы пулю в лоб, как ненужное звено, оставь я тебя там?

— Меня бы не тронули. Полиция не трогает тех, кто ничего не сделал!

— Какая, нахер, полиция, малыш? Это были шавки Башарова.

У Кудряшки расширяются зрачки. У нас впереди намечается серьезный разговор.

Как вообще объяснить напуганной девочке, что собственный папаша положил на нее огромный болт?

Глава 18

Лия

Пирожки пахнут вкусно. Из хороших новостей на данный момент это единственное.

Я до сих пор не могу осознать все случившееся. Яр без всяких раздумий выстрелил в человека. А потом еще раз. Я видела, как мужчина замертво падает. Он больше никогда не очнется…

Какого будет его близким узнать о случившемся?..

— Ты мне врешь, — говорю вроде бы спокойно, а у самой внутри все ходуном ходит. — Я ведь