Чарли коснулась камня: на ощупь он был твердым, гладким и холодным. Тишина вокруг. Бен носился внизу, ломая папоротник. А здесь, наверху, царила тишина. Только легонько шумел ветер. Она снова уставилась на инициалы.

Совпадение? Проделки подсознания? Не слишком ли много всего: засохшая жевательная резинка, конюшни, мужчина с удочкой?

«Д. любит Б. Дж.».

И еще жестянка. Та самая, которую она притащила сюда, наверх, во время ретрогипноза. Только и вправду ли это происходило здесь? Сердце ее бешено колотилось.

Чарли вспомнила, как Том рассказывал ей про один китайский деликатес: в землю закапывают банку, полную червей. А когда пару недель спустя ее откапывают вновь, то выясняется, что черви уже сожрали друг друга. Остается только один, самый жирный и сочный, сумевший выжить.

Она припомнила место, куда во сне положила жестянку. Вон там, в кустарнике, менее чем в десяти футах отсюда. Увидев, что в подлеске что-то блестит, Чарли направилась туда. Однако, раздвинув кусты, испытала разочарование: это оказался всего лишь осколок бутылочного стекла. Она встала на колени.

Вот здесь. Ну и что дальше?

Чарли поднялась и побрела прочь, чувствуя себя глупо. Глядя вниз, на чудесный пейзаж, она попыталась сопротивляться, но ее тянуло назад, и, вернувшись, она снова опустилась на колени. На этот раз Чарли попробовала разрыть землю руками, под ногти мигом забился песок. Появился Бен и лизнул хозяйку в лицо, полагая, видимо, что она затеяла какую-то игру.

— А ну-ка, малыш, помоги мне! Там закопаны очень вкусные косточки!

Он сел и заскреб землю. Чарли углубилась на несколько дюймов и почувствовала что-то жесткое, оцарапавшее ей палец, разгребла вокруг почву и увидела, что это выступ камня.

Она расширила ямку, больно ободрав руку о какой-то другой острый камень. Под ним Чарли обнаружила дождевого червя, холодного и скользкого, мигом прилипшего к ее пальцу, и, поморщившись, стряхнула его.

«Глупо копать землю руками, — подумала она, вставая. — Тут нужна лопата».

Она стряхнула с рук землю и уставилась на выкопанную ею небольшую ямку, похожую на норку крота. Часы показывали без четверти одиннадцать. Капля дождя ударила Чарли по лицу. Она сгребла мыском сапога землю обратно в ямку и, плотно утоптав ее, поспешила к дому, то пускаясь бегом, то переходя на шаг.

* * *

Уже перевалило за полдень, когда она вернулась обратно, вся потная, запыхавшись от быстрой ходьбы.

Несколько минут Чарли посидела, прислушиваясь к тишине вокруг. На небе появлялись голубоватые прогалины, стало светлее. Она повертела в руках мастерок: заржавленный старый инструмент, с затвердевшей коркой земли по краю, был слегка изогнут.

Она огляделась.

Позади нее устало тащились вверх по тропе туристы в оранжевых дождевиках, но на развилке они свернули в другую сторону. Ветер трепал волосы, бросая их в лицо Чарли. Какой-то голос внутри ее шептал: «Немедленно возвращайся назад! Брось ты эту затею!»

Возле кустарника Чарли опустилась на колени. Сердце бешено колотилось, а горло перехватывало от волнения. Она еще раз оглянулась по сторонам, а потом начала рыть землю.

Спустя полчаса небо еще немного прояснилось. Чарли выкопала воронку дюймов в восемнадцать глубиной и призадумалась: «А чья, собственно, это земля? Можно ли здесь вообще копать ямы? А вдруг это владения какого-нибудь фермера? Или государственная собственность? Не появится ли сейчас из-за деревьев рассерженный лесничий?»

Бен убежал куда-то, и Чарли почувствовала себя совершенно одинокой и беззащитной. Вокруг стояла жутковатая тишина.

«Брось ты ерундой заниматься, нет здесь ничего. Никакой жестянки». Она воткнула мастерок в землю, испытывая разочарование и размышляя, стоит ли продолжать рыть, машинально надавила на ручку и… услышала металлический звон.

Она застыла.

Приподняв мастерок на дюйм, Чарли еще раз толкнула его вниз. Звук повторился. Сначала она рыла осторожно, осматривая все вокруг, но потом отбросила мастерок и стала копать руками. Что-то острое оцарапало ей палец, и в грязь упала капелька крови. Она опять взяла инструмент, срезая почву по обе стороны.

И вот наконец Чарли, как рычагом, подняла мастерком какой-то маленький, облепленный грязью предмет. Он был легким и едва ли весил больше, чем прилипшая к нему земля. Внутри что-то дребезжало, потому что руки у нее дрожали.

Чарли лезвием соскребла грязь, из-под которой проступил металл, поцарапанный и помятый. Небольшая прямоугольная жестянка, три дюйма в поперечнике и дюйм в высоту. Стенки местами проржавели почти насквозь. Чарли сжала находку в кулаке и вдруг отчетливо услышала голос Эрнеста Джиббона.

Что вы несете? Почему вы закопали это?

В тот раз металлическая коробочка, которую она несла, была совсем новая, блестящая. И все же Чарли была уверена, что это та самая жестянка. И боялась ее открывать.

Она заглянула в яму-воронку. Две половинки червяка извивались на дне.

Порой, когда ты открываешь банку, червяк оказывается гораздо больше, чем ты ожидаешь.

Крышка не поддавалась. Чарли еще раз попыталась приподнять ее, но тщетно. Тогда она сунула под нее лезвие мастерка и повернула его как рычаг. Край крышки приподнялся, а потом она со звучным хлопком соскочила.

В жестянке лежал медальон в форме сердца.

Чарли оцепенела. Ярко-красное эмалевое сердечко, размером не больше дюйма, на потускневшей золотой, холодной как лед цепочке, которая, выскользнув, свешивалась сейчас с ее запястья. Цепочка тускло посверкивала в свете солнца, пробившегося сквозь тучи. Чарли прищурилась.

Она уже видела прежде этот медальон. И знала, что обнаружит внутри его аккуратно сложенную записочку. Сердце ее бешено колотилось, а перед глазами все расплывалось. Вынув из жестянки ставшими вдруг неповоротливыми пальцами медальон, она увидела крошечную петельку и еще меньшего размера застежку, хотя и немного заржавевшую, но все же сдвинувшуюся, когда Чарли нажала на нее ногтем большого пальца. Внутри медальона обнаружился маленький, буквально микроскопический, кусочек бумаги, пожелтевший, хрупкий, сложенный в несколько раз. Ветер принялся трепать его, и Чарли закрыла медальон, боясь, что листок сдует. У нее кружилась голова.

Она смочила пальцы слюной и потерла их о джинсы, после чего, защищая крохотный квадратик от ветра, вынула его и развернула. Расплывшиеся, смазанные чернила побурели от времени, бумага же стала такой хрупкой, что Чарли испугалась, как бы она не рассыпалась прямо у нее в руках.

«Дорогой Камень, — с трудом разобрала она, — я люблю его. Пожалуйста, верни мне его. Барбара».

— Что это вы делаете?

Чарли вздрогнула. Внутри ее будто бы кто-то нажал рычаг, и кровь бешено запульсировала по жилам. Обернувшись, она увидела незнакомого мальчика с каштановыми волосами и серьезным веснушчатым лицом, который внимательно смотрел на нее.