— Господи, в Лондоне гораздо спокойнее. Как бы заставить этих проклятых птиц заткнуться?

Небо было серым, грозовым, дул сильный ветер. Послышалось клацанье велосипедной цепи, и по гравию заскрипели шины. Бен с лаем побежал к дверям спальни.

— Газеты, — сказал Том.

— Как тебе понравился прошлый вечер?

— Неплохо посидели. — Он прищурился.

— Вы с Лорой увлеченно беседовали.

Размешав таблетку алка-зельтцера ручкой зубной щетки, он немного отпил из стакана и скорчил гримасу.

— И о чем это, интересно, вы болтали?

Том помолчал, а потом ответил:

— Да так, ничего особенного.

Окно задребезжало, и порыв прохладного воздуха обдал лицо Чарли.

— Не слишком-то подходящая погода для игры в крикет, — заметила она.

— Может, еще прояснится.

— Что ты будешь делать сегодня утром?

— Да думаю начать обдирать стены в гостиной. Нет никакого смысла красить что бы то ни было, пока строители не разберутся с полом.

Чарли зевнула, оглядывая голые стены и низкий неровный потолок. Она все никак не могла привыкнуть к новому жилищу и каждое утро испытывала странное чувство, словно бы просыпалась в гостинице, а не дома.

— Тебе в понедельник уже снова выходить на работу, — сказала она. — Отпуск заканчивается.

Том кивнул и спросил:

— Ты не собираешься в Лондон на этой неделе?

— Послезавтра хочу съездить, повидать маму. И еще я обещала помочь Лоре парочку часов в магазине. Деньги нам не помешают, — добавила Чарли оправдывающимся тоном.

— Разве это деньги? Да ты на билеты на поезд больше потратишь. — Том встал, чтобы закрыть окно.

— Да, кстати, я тут видела недорогие кухонные шкафчики.

— А есть ли смысл их сейчас покупать? Мне кажется, с этим вполне можно и обождать.

— Но там, в кухне, так тоскливо. Нельзя же все откладывать на потом, так и жизнь пройдет…

Муж юркнул в ванную. Звуки хлынувшей из кранов воды сменились шипением душа. Она сказала громче:

— Том, я бы хотела вновь выйти на работу.

— Это еще почему?

— Да потому, что я сыта по горло тем, что у меня нет собственных средств. Всякий раз, когда я трачу на что-то деньги, испытываю чувство вины. Зря я уволилась.

Том просунул голову в дверь:

— Но это же не навсегда. После того как мы… — Он поколебался. — Знаешь, когда мы заведем ребенка, ты сможешь снова вернуться на работу. Только не на прежнее место, там нагрузки просто бешеные.

— Не знаю, лично меня там все устраивало.

Чарли и впрямь нравилась постоянная загруженность. Босс, конструировавший модные прибамбасы, был настоящим трудоголиком, и его фанатизм заражал Чарли. Она приходила в офис к семи утра, домой же редко попадала раньше восьми вечера. Часто ездила в зарубежные командировки: в Европу по меньшей мере раз в две недели, каждые полгода в Штаты, а время от времени и в Японию. Работа была очень интересная, да и оплачивалась хорошо.

— Если купить несколько новых шкафчиков и немножко подкрасить стены, то кухня приобретет вполне приличный вид. А уже потом, через некоторое время, мы сможем позволить себе отделать ее по-настоящему.

— Если бы ты поместила свою мать в какое-нибудь заведение подешевле, мы бы уже сейчас много чего смогли себе позволить, — заметил Том.

— Вот погоди, припомню тебе эти слова в тот день, когда твой собственный отец станет старым и немощным, — рассердилась Чарли.

* * *

Где-то здесь должны быть те самые камни желаний, о которых ей рассказывал Хью. Чарли перебралась через поваленную березу и остановилась у края большой поляны, чтобы перевести дыхание. Темный лес, окружавший ее со всех сторон, пугал. Бен тоже остановился, возможно что-то почувствовав, и терся мордой о ногу хозяйки.

Сегодня она забралась дальше, чем когда-либо, от того места, где загадочным образом увидела покойного мужа миссис Леттерс, как две капли воды похожего на моряка с пожелтевшей фотографии… Может быть, и впрямь произошло какое-то искривление времени, мало ли на свете всяких аномалий. Хотя, скорее всего, она встретила совершенно другого человека, какого-нибудь невинного старого чудака с рыболовной удочкой, и просто передала его слова не по адресу.

Чарли занервничала, увидев в темноте между деревьями какую-то непонятную тень, двигавшуюся ей навстречу. Женщина испуганно отступила назад, по ее телу поползли мурашки, и тут она сообразила, что это всего лишь куст, трепещущий на ветру.

Пара любопытных глаз наблюдала за ней из-под увядших листьев, откуда потом выскочил и удрал через подлесок кролик. Бен его не заметил. Чарли похлопала пса, радуясь, что не одна в этом лесу.

— Хороший мальчик, — прошептала она.

А вот и первый камень. Тропа шла сквозь папоротник. Чарли карабкалась все выше, под выступ этого камня, мимо узкой, вонявшей мочой расщелины, в которой валялся использованный презерватив. Где-то далеко-далеко позади, как ей показалось, она услышала крик ребенка и ответивший ему женский голос.

Разглядев чуть повыше второй камень, Чарли остановилась. Вне всякого сомнения, это был тот самый, про который говорил Хью и который она… Неужели это возможно?

Камень влюбленных, в форме сердца, да, определенно в форме сердца. Он покоился на вершине небольшого выступа, вырисовываясь темным силуэтом на фоне неба. Именно сюда, к этому камню, Чарли и приходила во время сеанса ретрогипноза.

В поисках рационального объяснения Чарли попыталась вернуться в детство, вспомнить те загородные прогулки, на которые ее регулярно брала мать. По воскресеньям они непременно ездили на автобусе или на поезде за город. Как бы тяжело им ни приходилось, мама настаивала на еженедельной вылазке на природу. Может, они приезжали сюда в одно из воскресений? Или она видела этот камень по телевизору? На картинке в какой-нибудь книге? А почему бы и нет? Хью говорил, что это древний языческий памятник. Может, она встречала фотографию «заколдованного камня» в журнале или же его показывали в документальном фильме?

Перелезая через небольшие камни, Чарли взобралась на склон выступа, крутого и узкого. Перед ней был камень в форме сердца, а позади — заросли кустарника.

Чарли жадно глотала воздух. Дул резкий ветер. Вот он, Камень влюбленных — массивная гранитная глыба, с глубокими трещинами и пятнами лишайника, — окруженный засохшим папоротником, весь покрытый надписями, грубо вырезанными на его поверхности и по большей части уже едва различимыми: «П. любит Э.»; «Крис люб. Лину»; «Мэри, я тебя обожаю! Уилфред»; «Дэн плюс Рози»; «Эдвард и Гвенни — вместе навеки»; «Д. любит Б. Дж.».

Неужели?

Чарли присмотрелась. Да, «Д. любит Б. Дж.». Та самая надпись, которая во время сеанса ретрогипноза показалась ей хорошо знакомой.