Тайное желание парня было всецело удовлетворено: под ним та самая женщина, которую хотелось жестоко выебать на протяжении долгого времени и, казалось бы, чего ещё надо? Но в голову пришла идея, вернее, странное желание — выебать эту женщину, пуская по кругу в университетской общаге, как много раз видел в порно. Удовлетворить его было невозможно, и почему-то до сих пор, как ни старался, Георгий не мог кончить, с наслаждением залив задницу новоиспечённой университетской шлюхи спермой, хотя очень того хотел.

Георгий задумался и, поняв, что таким образом кончить не сможет, вынул член, оставив в покое разодранную женскую задницу. Анна Александровна лежала на парте без сил, восстанавливая дыхание, и не понимала, почему любовник оставил её, так и не закончив дело до конца. С преподавательского стола студент взял линейку. Поднявшись на локти, женщина старалась сжать разъебанную задницу, и тут же ощутила сильный шлепок чем-то твердым по правой ягодице.

Едва не вскрикнув от неожиданности, женщина обернулась и с недоумением уставилась на Георгия, пристраивавшего грязную длинную линейку к её анальному отверстию. В её голове боролись две мысли: о том, как грязно и отвратительно её имеют, и от том, что такое уже непозволительно. Но не переступила ли она грань сама, когда решилась на измену?

Анна Александровна, вжавшись в парту, зажмурилась и стала ожидать, как всегда делала в постели с мужем. Твердая сухая линейка стала постепенно входить в неё, доставляя неприятную боль, и, как только предмет был помещен до упора, тут же боль перекрыло другое чувство — Георгий вместе с линейкой вставил член во влагалище и начал яро двигаться, не заботясь об ощущениях женщины.

Преподавательницу будто разрывало на куски: она зажмурилась, ощущая, как неприятно линейка раздирает нутро, но ещё сильнее старалась выгнуться, выставляя задницу. Не в силах себя сдерживать, Анна Александровна стала постанывать, а скоро и выть, как побитая собака. Георгий, не желая, чтобы их раскрыли, отпустил линейку и зажал ей рот, продолжая трахать.

Вскоре боль в анальном отверстии стала невыносимой, и женщина завыла с просьбой остановиться и вытащить линейку. Парень послушался, но ещё не кончил, поэтому останавливаться не собирался. Развернув женщину к себе, он поставил её на колени и безмолвно направил член на её губы. Анна Александровна, диким взглядом смотря на студента, беспрекословно послушалась его и, взяв в рот его член, сразу ощутила неприятный привкус и подавилась, желая тут же вытащить его. Однако парень, крепко взяв её за голову, начал насаживать ртом на себя, мельком замечая слезу, размазывающую тушь по щеке.

Сколько это продолжалась, женщина не помнила. Она очнулась на скамейке за студенческой партой в нагом виде, вокруг никого, а на дворе — глубокая ночь. Рядом с ней лежала записка: "Повторим или я вкину фотки в соцсети", и женщина поняла, что у неё, в потоке этих безмозглых и ленивых студентов, наконец-то появился круглый отличник.

Во тьме застрявшего лифта

Сеттинг и персонажи: современность, офисные работники.

Аннотация: Катя больше не может находиться во френдзоне и берет ситуацию в свои руки.

На часах почти двенадцать — совсем скоро обед, которого Катя ждала с самого утра. Вся ее работа сосредоточена на бумагах: накладные, отчёты, сверки… скучнейшие вещи, если заниматься ими изо дня в день на протяжении более десяти лет. Месяц назад Катя порывалась уйти, изменить жизнь кардинально, больше никогда не возвращаться к бухгалтерии и даже написала заявление в ворде, но затем в ее жизни, вернее, в их офисе, появился Игнат. Статный мужчина ее возраста с тёмными, как смоль, волосами, острыми чертами лица, мощным подбородком и глубокими голубыми глазами. Это была любовь с первого взгляда. Катя не сумела отвести взор, впервые увидев, как он вместе с кадровичкой шёл в соседний отдел. Позже Катя узнала, что он не женат, недавно расстался с девушкой, что он пользуется одеколоном с запахом коры дуба и любит двойной американо с молоком. Одержимость мужчиной не казалась чем-то из ряда вон выходящим, в конце концов, чувства никому не мешали, кроме ее самой, рыдающей в подушку по ночам от одиночества и неразделенной любви. Мощным моральным пинком Игнат с первых дней отправил Катю во френдзону. Все, что ей оставалось — изо дня в день дожидаться обеденного перерыва, чтобы дойти до столовой и вместе с ним поесть, обсуждая ничего не значащие темы.

Отложив бумаги, которые не закончила вбивать в программу, Катя достала из сумочки зеркальце и помаду. «Не такая уж и уродина, — думала она, смотря на отражение. — Самая обычная, ничем не примечательная женщина. Почему он не может мной заинтересоваться?»

Крайний вопрос разрывал ее сердце на куски, а в последнее время чувства становились все более невыносимыми. Катя уже не могла видеть его в компании других женщин. В голове возникала картина, как Игнат уединяется с любой из них в туалете, в подсобке или в его новенькой машине, где они долго и очень продуктивно занимаются любовью. Думать об этом было невыносимо, потому что Катя отчаянно желала отдаться Игнату сама — везде и как он захочет, лишь бы утолить похоть, лишь бы насытить страдающее сердце плотским удовольствием.

Поправив макияж, женщина убрала косметичку в сумку и накинула на плечи кожанку, до сего висевшую на спинке кресла. Катя как всегда была на низком старте, готовая послать не только на три, но даже на тридцать три буквы любого, кто захочет принести ей ещё немного работы за несколько минут до обеденного перерыва.

Квадратные часы, висевшие посреди стены, громко и напряжённо тикали, отсчитывая последние секунды до встречи Кати с объектом ее невыносимой страсти. Едва ли длинная стрелка коснулась двенадцати, как женщина чуть не спрыгнула со стула. Опередив весь отдел, Катя пошла к лифту: около него уже должен был ждать Игнат, который никогда не опаздывал.

Тоска накрыла женщину с головой, когда около лифта никого не обнаружилось. «Неужели сегодня он ушёл без меня? Нет, не может быть, он никогда так не делал», — оправдывала его Катя. Мимо неё, одиноко стоящей в коридоре, прошли сотрудники ее отдела и соседних. Безответно любимого мужчины, терзающего сердце и не дающего спать по ночам, среди них не было.

Коллеги поочерёдно уехали на лифте, некоторые предпочли спуститься по лестнице, оставив женщину грустить в тишине коридора. Помявшись на месте, Катя проверила телефон — никаких оповещений или пропущенных. Закусив губу, она почти готова была расплакаться, но держалась изо всех сил до последнего,