– Отпусти, я не знаю ничего. Я все сказала Станиславу Азаровичу!

– Ничего ты не сказала! Ничего, ничего! – Он ударил Марину в грудь. Она попыталась коленом врезать ему в пах, но получился всего лишь полуудар, еще больше взбесивший Семина.

Он швырнул девушку на кровать лицом вниз и, надавив коленом ей на поясницу, стал зло бить по спине, по бокам, по голове.

– Не бей, не надо больше! – услышала Марина наконец чей-то голос.

– Что? – крикнул Семин остервенело. – Заступаться за эту сучару вздумал?

Тяжесть мужского тела перестала давить сверху. Марина перевернулась на бок и увидела сцепившихся Семина и водителя.

– Не бей девчушку, прибьешь ее совсем! – кричал Бедретдинов.

– Да я тебя самого прибью! – брызгал ему слюной в лицо Семин.

– Прекратили! – перекрыл всех голос Большого Стаса. Семин с Бедретдиновым отпустили друг друга и вслед за хозяином покинули комнату.

– Не нашли рыбачка? – спросил Вабичевич в зале.

– Подевался куда-то, подлец, – махнул рукой Семин.

– Как думаешь, его сюда Кулак подослал?

– Ну а кто же еще? Больше некому.

– М-да, больше некому. – Вабичевич погладил усы. – Чувствую, пришло время с твоим институтским дружком разобраться.

* * *

– Метров через сто пятьдесят будет перекресток и пост ГАИ, – сказал Андрей Кулаков Виолетте, сидевшей за рулем его «Форда». – Нам налево. На гаишников ни в коем случае не смотри. Поняла?

– Поняла, – кивнула Виолетта. От самой Москвы она ехала аккуратно, ни разу не нарушив правила, чтобы не давать инспекторам ГАИ лишнего повода остановить иномарку. Сейчас было бы неплохо пристроиться за кем-нибудь в хвост и ехать так, словно под прикрытием, но в последние полчаса машины попадались только встречные. На Пятницком шоссе в будний день и в такое позднее время это было неудивительно.

Расположившийся на заднем сидении Кулаков, в очередной раз проверил на себе снаряжение. Бронежилет был слегка великоват, зато весил совсем немного. В кобуре под мышкой покоился пистолет «Макарова», на поясе висел охотничий тесак, патронташ был забит двадцатью патронами, снаряженными картечью. Еще шесть патронов были в магазине и один – в стволе семизарядного «Ремингтона», с пистолетной рукояткой, который лежал в ногах, прикрытый курткой. Больше всего в предстоящем деле Кулаков рассчитывал на гранаты, распиханные по карманам камуфляжной куртки. Его старый клиент Гарик, продавший гранаты, очень их нахваливал.

– Я слышал, у тебя неприятности, – сказал Гарик после завершения сделки. – Если хочешь, твои проблемы станут нашими.

– Проблемы действительно есть, – сказал Кулаков, пожимая ему на прощание руку, – но мне надо их решить срочно и только самому.

К Гарику он приехал сразу после беседы с Клюевым. Кулакову понравился капитан. Понравилось его спокойствие, пусть даже и показное, понравилась его рассудительность, когда за бутылкой коньяка тот изложил ему свои соображения по поводу сложившейся ситуации.

Он как-то сразу поверил в рассказ Клюева про рыбака Гешу Крутова, ставшего свидетелем убийства людьми Большого Стаса его посланника Александра Крупского, и про то, как он сам с бумажкой-паролем заявился в «Снегурочку», чтобы во всем разобраться, но вместо этого оказался на волосок от смерти.

Поверить-то Кулаков поверил, но, сколько ни ломал себе голову, все равно не мог понять, для чего понадобилось убивать Крупского, зачем было так жестоко расправляться с Вакулой и Валькой и одну за другой уничтожать его сауны.

Капитан предположил, что всему виной нагромождение случайностей. Но от этого Кулакову не стало легче – ни своих людей, ни сауны не вернуть.

– На следующем повороте – направо. – Кулаков положил руку Виолетте на плечо. – Я покажу, где свернем в лес. Там меня высадишь, развернешься и будешь ждать. Или я – их, или они – меня. Если часа через два или даже нет – через три не вернусь, возвращайся в Москву.

– Андрей…

– Меньше слов, Леточка, меньше слов, моя королева. – Он взял «Ремингтон». – Если они – меня, то можешь рассказать обо всем своему менту.

– Он совсем не мой…

– Ну да, не твой! Видел я, как он тебе подмигнул на прощание. – Кулаков как-то неопределенно улыбнулся. С Клюевым он расстался по-хорошему. До пожатия рук дело, конечно, не дошло, но ниточка взаимопонимания между ними явно протянулась. Не спрашивая о его планах, Клюев пожелал ему удачи. Кажется, он о многом догадывался.

– Андрей, почему ты не позвал на помощь друзей или хотя бы не нанял кого-нибудь?

– Может быть, я на Рэмбо хочу быть похожим.

– Не шути, Андрей.

– Да какие там шутки, – вздохнул он. – Просто не хочется никого вмешивать в свои дела.

– А вдруг с тобой что-нибудь…

– Здесь сверни и остановись, – прервал ее Кулаков и показал на еле различимый в темноте поворот. Виолетта так и сделала.

– Если со мной что-нибудь случится, Леточка, значит, я сам буду в этом виноват. И все, не надо больше ничего говорить.

Он вышел из машины и, бесшумно закрыв дверь, исчез в ночи.

* * *

Геннадий Крутов сидел на пеньке и спасал свои ноги. Он по очереди опускал их в снег, через полминуты принимался изо всей силы, до боли, растирать и мять заледеневшие бледно-розовые пальцы, а после насухо вытирал шапкой и надевал на них давно насквозь промокшие, носки и такие же ботинки.

Эту процедуру он проделывал уже несколько раз. Ноги промокли, когда Геша опрометью, не разбирая дороги, бросился в лес, услышав за поворотом шум приближающейся машины. Спрятавшись за деревом, он увидел, пронесшуюся мимо «Ниву» – ту самую, что стояла у ресторана, и понял, что не зря подстраховался.

Вскоре «Нива» проехала обратно, теперь уже с гораздо меньшей скоростью. Сидевшие в ней водитель и пассажир, явно кого-то высматривали.

Геша вспомнил, что видел сидевшего рядом с водителем в тот день, когда его чуть не пристрелили. Он наверняка тоже узнал его и теперь за ним охотится. Маринина рукавичка, конечно, валялась в машине неспроста. Неужели самые худшие опасения оправдались, и девушка попала в руки этих гадов?!

Стараясь держаться подальше от опушки, он стал наблюдать за «Тетеревом». В ресторан никто не заходил. Только два человека – Геша не успел разглядеть их лица, быстро из него вышли, сели в «Ниву» и укатили в сторону Москвы.

Время шло медленно. Замерзая, Геша приседал и подпрыгивал, чтобы согреться, растирал ноги. О еде старался не думать.

С наступлением темноты, прячась за деревьями, прислушиваясь и вглядываясь в окна, где горел свет, он обошел ресторан почти кругом. Со стороны деревни между домами и рестораном было ничем не занятое пространство, куда Геша, конечно, не сунулся. Выйти из леса тоже не решался.