в Турции, Джабар уже все знает, проведет воинов ислама куда надо и представит кому надо. Он от нас позавчера вечером ушел. Проводник вернулся, сказал, все хорошо прошло, поплыла группа.

– Дайте и нам этого проводника.

– Как скажете, уважаемый.

Рыбу для отряда приготовили действительно хорошо, и зелень свежую подали. Отряд отправился на три часа отдохнуть на матах, застеленных свежим бельем. Исмаилов, лежа рядом с Молодцовым, тихо спросил:

– Здорово у тебя с этим вышло, который выступать начал. Но как ты определил, что он пил?

– О, Шахбоз, это на меня так сухой закон действует. Нюх обостряется. Я пью мало, правда, но с чувством. Если б не наша «контора», пошел бы в дегустаторы. Я даже курсы в этом направлении оканчивал, да. Так что выпил этот тип точно, пил вино, а вот только какое – определить затрудняюсь. По-моему…

– Плохенький, дешевый портвейн «три семерки», – подал голос Гамлет, лежавший справа от Молодцова. – Ты, Костя, теоретик, а я практик, если не по запаху, то я с завязанными глазами по вкусу то, что в наших магазинах продается, определю с пяти капель.

– Тебя по-прежнему, как беременную женщину на огурцы, к бутылке тянет?

– Нет, все, тут завязка полная. Но опыт-то не пропьешь! А насчет огурцов… Анечка моя их сейчас трескает за милую душу.

– Решились-таки? – обрадованно посмотрел на него Костя.

– Ну, как не пойти женщине навстречу?! И потом, мой дорогой тесть внука хочет. Говорит, будет на старости лет еще одна радость в жизни, ну, кроме внучки, естественно.

– Черт, надо было тебя дома оставить… – вздохнул Молодцов.

4

От проводника узнали главное: Джабар, Ваха Канукоев и три десятка бойцов поплыли морем в сторону Турции. Естественно, не пассажирским лайнером, а на небольшом суденышке вместе с контрабандистами, тут их полно, и никто не обращает на это внимание. Узнав, что нынешний отряд хочет воссоединиться с предыдущим и потому интересуется, куда те поплыли и где высадились, он сказал:

– Я вас тоже к контрабандистам пристрою. Немного заплатите, и они для вас все узнают, у них и рации есть…

Капитаном баркаса оказался человек непонятной национальности и неопределенного возраста. С акцентом он говорил что на грузинском, что на арабских диалектах, да и вообще говорил мало. Молодцов предположил, что это турок. Даже имени своего шкипер не сообщил, попросил называть его просто «мастером». Помощник же его, верткий тридцатилетний Базиль, в рваной тельняшке и красных штанах, с постоянной улыбкой на плоском некрасивом лице, был похож на циркового клоуна. Базиль лез с расспросами, постоянно крутился среди бойцов отряда, незаметно, как ему казалось, ощупывал их сложенные рюкзаки.

– Оружие точно не везете? Смотрите, досмотр устроят – ни нам, ни вам не поздоровится. Хотя, если есть деньги, можно откупиться. Есть деньги, да? Едете зарабатывать или везете доллары Абу Багдади? Вы на бедных не похожи…

– Дагхаб мы ему везем, золото, – сказал Молодцов.

– Хе! Одни ему гениальные идеи везут, другие бомбу, третьи – жен, четвертые – золото! Почему бы так не воевать сто лет? Ладно, располагайтесь, спите, в море спать хорошо, качает, как в колыбели.

Упоминание о бомбе едва не заставило Костю тут же приступить с расспросами, но «клоун» развернулся и побежал по своим делам.

– Слышал? – шепнул Молодцову Шахбоз. – Не о нашей ли мине речь идет?

– Узнаем, – ответил тот. – Плыть еще долго, будет время для разговоров, и спешить с этим не надо. Непонятный он человек, этот красноштанный.

Баркас быстро уходил в открытое море, береговые огоньки исчезли, и только крупные звезды сияли на чистом ночном небе. Какой день предстоял им завтра, можно было лишь гадать, но отдохнуть, конечно, надо было, и Исмаилов тотчас разбил смены: кому надо спать, а кому не смыкать глаз. Около часа ночи к ним воровато заглянул Базиль, определил, что все вроде дрыхнут, и тут же исчез. Костя, встретившись глазами с Арзуманяном, лишь чуть дернул головой, и Гамлет ужом, беззвучно и ловко, выскользнул из кубрика.

У левого борта баркаса стояли капитан и все пять членов его экипажа, а с моря, с еле различимыми топовыми огоньками, к ним подходило другое судно, примерно таких же габаритов. Гамлет, не таясь, подошел к капитану:

– Это кто такие?

Капитан что-то буркнул в ответ, и Базиль перевел его:

– Товар. Что-то берем, что-то отдаем, купи-продай – этим живем. Тут посторонние глаза не нужны, так что иди отдыхать…

Экипаж вел себя вполне миролюбиво, и Арзуманян, отойдя от борта, нашел место, где его трудно было разглядеть, тихо произнес:

– Дела контрабандитские. Но, на всякий случай, надо быть на стреме…

Молодцов услышал его:

– Понял. Если что – давай сигнал.

Баркасы сравнялись бортами, с прибывшего стали перепрыгивать люди: два, три, пять… Одиннадцать человек. Ни тюков, ни другой поклажи они с собой не перенесли. Может, тоже пассажиры? Лучше узнать сейчас, решил Гамлет.

Он вышел из своего укрытия, и тотчас двое прыгнули ему навстречу. Кривые и длинные, как ятаганы, ножи замерли у его лица. Подскочил Базиль, даже сейчас не перестававший улыбаться:

– Дагхаб, говорите, везете? Золото? Да пусть и не золото, любая валюта сойдет! Вы, видно, люди не бедные, не на заработки едете, значит, много что с собой из дому прихватили. Было ваше – будет наше!

– Есть и доллары, и золото, – хрипловато, словно волнуясь, проговорил Гамлет. – Я покажу, где что лежит, только не убивайте нас.

Тревожная лампочка уже вспыхнула на пульте часов Молодцова, и по его команде бойцы приготовили нунчаки, «звездочки» и ножи, ожидая условленного сигнала. А он вслушивался в переговоры Гамлета с бандитами – уже не было никакого сомнения, что в гости к ним пожаловали морские пираты, и экипаж баркаса с ними заодно.

«Не надо его убивать, – говорил сообщникам Базиль. – Пусть будет как заложник. Они сами нам все отдадут. Ну а если нет, тогда уж…»

На том же арабском ему кто-то возразил:

«На кой нам черт эти люди? Свидетели! Все равно их надо резать, и за борт…»

«Все так и сделаем. Но они с виду тоже не хилые, чтоб не кинулись сразу драться, напугаем и обманем, мол, пожалейте своего дружка, мы оставим вас в живых, плотик дадим… Ладно, веди нас к своим, ярый ваххабит, или кто ты там…»

Бандитам понравился такой оборот дела, и они толпой, совершенно не ожидая сопротивления от спящих людей, потопали вслед за Арзуманяном к трюму.

Первыми свалились те, кто шел с ножами рядом с Гамлетом. Свалились беззвучно и сразу, что в первый миг не напугало, а