– Ах, я давно не получал таких приятных известий!

– Насколько я помню, она собирается во Францию.

– Ее нужно остановить.

– Но как? Вы можете помешать подданным Его Величества покинуть страну только, если у вас есть на то очень веские основания.

– Веские основания! Да я умру, если она уедет!

– Его Величество не сочтет это достаточно веской причиной, – решительно заявила Георгиана, – потому что на самом деле вы не умрете. Просто ваше сердце будет разбито – вот и все!

– А по-вашему, это не веская причина?

– Да я бы изменила любой закон, лишь бы вы были счастливы! Но я же не король!

– Будь он проклят!

– Смотрите, вас обвинят в измене. Да и потом что толку проклинать короля? Это нам не поможет! Нет, мы должны за эти два дня что-то придумать… Я верю, удача нам улыбнется! Залогом этого служит одно обстоятельство.

– Какое, моя милейшая Георгиана?

– А такое, Ваше Высочество, что миссис Мария Фитцерберт влюблена в принца Уэльского!

* * *

– О, Чарлз! – воскликнула Георгиана. – Как хорошо, что вы поторопились. Я в полной растерянности. Боюсь, принц способен на все… буквально на все!

– Вы имеете в виду женитьбу, дорогая герцогиня?

– Совершенно верно.

– Но это же абсурд! Вы забываете о Брачном кодексе. И потом Мария – католичка. Уже одного этого достаточно для того, чтобы принц лишился престола.

– Я знаю. И он тоже. Но ему безразлично.

– Он ведет себя как дитя.

– Или романтичный возлюбленный, – тихо молвила герцогиня.

Фокс расхохотался.

– А известно ли вам, что эта женщина поддерживает партию тори?

– Известно, – с грустью откликнулась герцогиня.

– Мало ей католической веры, так она еще и за тори! Боже мой! Если бы Его Величества это не касалось еще больше, чем нас, я бы заподозрил, что он сам все затеял, желая нам насолить.

– Как по-вашему, он в курсе происходящего?

– Нет, он благополучно укрылся в Кью и гораздо больше интересуется тем, как крестьяне сбивают масло, нежели тем, что все мы тут сбились с ног, угождая его влюбленному сыну. М-да, нужно как-то заставить миссис Фитцерберт сделаться любовницей принца! Тогда события будут развиваться естественным путем и подойдут к своему логическому завершению.

– Но она упорно твердит о женитьбе.

– В этом-то вся и загвоздка! Мы должны уговорить ее сдаться.

– Она непреклонна, Чарлз. Я беседовала с ней. Виной всему ее религия. Право же, мне кажется, принц способен проследовать за Марией во Францию!

– Но он не может решиться на это! Принцу Уэльскому нельзя покидать страну без согласия короля.

– Он способен на все. Чарлз, принц еще ни одной женщиной не был так увлечен! Надо посмотреть правде в глаза. Больше всего эта история напоминает роман с Пердитой, однако принц никогда не выражал желания жениться на Пердите.

– Просто она слишком быстро сдалась. Пердита не отличалась умом.

– Что ж, Марию Фитцерберт глупой не назовешь. Вдобавок она действительно говорит то, что думает, и этим еще больше пленяет принца. Он чувствует, что она от природы добродетельна, Чарлз! И лишний раз убеждается, что только с ней он может быть счастлив. Вы же знаете принца! Азартные игры, шутки, скачки на лошадях, состязания – все это он обожает… но главная его страсть – женщины.

Чарлз мрачно кивнул.

– А если устроить свадьбу?.. Не совсем настоящую, конечно… Но такую, чтобы успокоить нашу щепетильную дамочку.

– Разыграть комедию? – пробормотала Георгиана.

– Что ж, можно назвать и так, – рассмеялся Чарлз. – Боже мой! – воскликнул он, оборвав смех. – Да это отнимает у нас столько же времени, сколько принятие Декларации о независимости!

– Нет, я уверена, что для принца история с Марией гораздо важнее.

Чарлз передернул плечами.

– Что ж, давайте потеряем северо-американские колонии. Пусть на нас нападут Франция и Испания! Пусть трон зашатается, пусть виги провалятся в преисподнюю! Какое это имеет значение? Главное, что Георгу, принцу Уэльскому, охота улечься в постель с Марией Фитцерберт!

– Чарлз, – усмехнулась герцогиня, – право же, вы очень точно передаете чувства, обуревающие Его Высочество.

– Пожалуй, мне следует повидаться кое с кем из его придворных. Может быть, нам удастся что-то устроить. Кто прислуживает принцу? Саутгемптон, Бувери и…

– И еще Онслоу. Вы можете на них положиться.

– Ладно, я поговорю с ними. У меня появилась идея. На первый взгляд дикая, но, может быть, вполне подходящая для данной ситуации. Я буду держать вас в курсе дела.

* * *

Мария собиралась покинуть спой дом на Парк-стрит. Через несколько часов она отправится к морю; ее багаж был уже почти упакован. Марию очень удивили письма дяди Генри и братьев, Уолтера и Джона: хотя родственники не дошли до советов уступить ухаживаниям принца, они тем не менее намекали, что не видят в этом никакого бесчестья. Как же они сбиты с толку, как ослеплены блеском королевской власти! Мальчики-то еще ладно, они молоды и были в детстве лишены благотворного отцовского влияния, однако дядя Генри мог бы иметь голову на плечах! Ах, милый дядя, он всегда был к ней добр, но, однако, Мария не обольщалась на его счет и прекрасно понимала, что он прежде всего светский человек, это в нем главное.

Да, уехать во Францию – хорошая мысль! Там она сможет довериться монахиням, сможет рассказать без утайки о своих чувствах. Чем чаще она видела принца, тем сильнее становилась ее привязанность к нему, и Мария уже понимала, какой болью отзовется в душе разлука. Как легко было бы ей полюбить принца! И Эдварда, и Томаса полюбить было гораздо сложнее, хотя Мария считала счастливыми оба своих брака. Она уезжала, не только пытаясь избежать ухаживаний принца, но и боясь пасть жертвой своих собственных чувств. Нужно смотреть правде в глаза. Ей будет без него очень грустно. Но все уже решено! Меньше чем через час она уедет.

Снизу донесся шум приближающегося экипажа. Было еще рановато. Мария подошла к окну. К дому подъехала королевская карета. Мария отпрянула от окна и притаилась за занавесками. Однако из кареты вышел не принц, а четверо его придворных. Троих Мария знала в лицо: это были лорд Саутгемптон, лорд Онслоу и мистер Бувери. Четвертый человек был ей неизвестен.

Она услышала, что они обратились к ее дворецкому:

– Ради бога, скорее проведите нас к вашей хозяйке! У нас очень важное дело.

Мария решительно вышла к ним навстречу.

– Я как раз собираюсь уезжать…