— Извините, но о вакцине Рейзон в кругах специалистов толкуют уже не один месяц.

— Но мы далеки от кругов специалистов.

Том поднял руку. Он недоумевал: с чего это она вдруг стала его горячей сторонницей?

— Погоди, Кара. — И обратился к Ольсену: — Значит, вас смущает то, что я увидел это во сне?

Улыбка на лице собеседника расширилась.

— Ну… Некоторым образом.

— Хорошо, уточню… Не совсем во сне. В параллельной реальности. Но давайте на минутку об этом забудем. Независимо от канала получения информации я знаю вещи, о которых еще никто не знает. Я получаю информацию о событиях, которые еще не произошли. Я знал, что французская фирма объявит о создании вакцины еще до того, как это произошло. Я знаю, что неизбежна мутация этого штамма при интенсивном нагревании и что результат этого процесса вызовет катастрофические последствия. Менее чем за три недели вирус поразит всю поверхность земного шара. Все, чего мы добиваемся, это проверка вакцины. Неужели это так сложно?

Ольсен расстрелял взглядами обоих пришельцев.

— Давайте кратенько резюмируем произошедшее. В здание врывается человек, устраивает дикую сцену, призывает на помощь, а после этого заявляет, что некие летучие мыши побеспокоили его во сне и сообщили о неминуемом конце света. Через три недели, если не ошибаюсь. От перегретой вакцины, которая обернется страшной инфекцией. Я ничего не перепутал?

— Через три недели после того, как вирус выйдет на волю, — уточнил Том, но Ольсен уже не обратил на это внимания.

— Знаете ли вы, мистер Хантер, что повышение температуры губительно действует на вирусы любого рода? Неувязочка! Не хуже летучих мышей во сне…

Кара снова вступила в разговор.

— Может быть, именно поэтому они не обратили внимания на эту проблему, так как не проверили вакцину при повышенной температуре.

— Вы все-таки медик, мисс Хантер. Как вы-то могли поддаться на эту чепуху?

— Это вовсе не чепуха! Проверьте, чего вам стоит?

— И как вы представляете мои действия? По-вашему, я должен выпустить в свет документ, в котором буду ссылаться на белых летучих мышей? И после этого отбиваться в суде от юристов фирмы «Рейзон»? Стать посмешищем для всего научного мира и опозорить государственную службу?

— Тогда объясните мне, как я узнал, что Птица Счастья станет победителем сегодняшнего дерби?

— Очень просто: из средств массовой информации.

— Не было ничего об этом ни в каких средствах информации. Два часа назад, когда я поставила на нее, никто еще ничего не знал.

Том резко повернулся к Каре.

— Ты? Поставила?

— Птица Счастья? — Ольсен глянул на часы. — Да, результаты уже должны быть известны. И Птица Счастья на первом месте? Что-то не верится. Какие у нее шансы…

— Ты поставила… — бормотал Том. — Сколько?

— Поставила, поставила! И она пришла первой, была она уж там фаворитом или нет…

— Черт, — пробормотал Ольсен и глянул в окно. — А я поставил тысячу на тройку призеров…

— Не в этом дело, — отмахнулась Кара. — А дело в том, что Том узнал о победе Птицы Счастья из того же источника, что и о вакцине Рейзон.

— Сколько? — снова спросил Том.

Ольсен кисло поморщился.

— Ну что вы мне лапшу на уши вешаете? Я вам не мальчик, в конце концов. Поставили вы на нее или не поставили… Мало ли какой хитрый жучок вам подсказал, серый кардинал, знаток лошадок… И наверняка вы как-то связаны с конкурентами «Рейзон фармасетикаль» и заинтересованы в том, чтобы нагадить проклятым лягушатникам. Очень патриотично, но совершенно не этично. Единственное, что я могу сделать, это зарегистрировать вашу информацию и дать ей нормальный ход, без всякой экстренной помпы.

— Значит, вы все отвергаете? — спросила Кара. — В мусорную корзину?

— Ни в коем случае! Я же сказал… — Ольсен расправил на столе какие-то бумажки. — Вы сообщили, я зарегистрировал. Можете отправляться за своим выигрышем. — И он снисходительно улыбнулся.

Кара резко встала.

— Дурак ты, Ольсен. Не вздумай зажать наш донос! Сам подумай, если существует хоть малейший шанс, что мы не врем, то неприятностей тебе на всю жизнь хватит. Я поставила пятнадцать тысяч, все, что за жизнь скопила, на безнадежную Птицу Счастья, и на мой счет бухнулись сочные триста сорок пять. Только потому, что я поверила Тому. Подумай, не стоит ли и тебе на него поставить!

Она церемониальным маршем направилась к двери.

— Так-то! — бросил Том в сторону Ольсена и поспешил за Карой. Триста сорок пять тысяч зеленых! Ого-го…

Такси желтело у подъезда.

— Кара, ты не наврала?

— Если мы заплатим все, с процентами, твоим приятелям из Нью-Йорка, они от нас отстанут?

— Отстанут, конечно. Ты серьезно?

Она пожала плечами.

— Ты меня не раз выручал. Пришла моя очередь. Кроме того, это настолько же твой выигрыш, насколько и мой.

— Куда едем? — донеслось с места водителя.

Том глянул на сестру.

— В аэропорт. Так ведь, Кара?

— А оттуда?

— В Бангкок. Рейс ровно в десять. Визы не нужны, я проверил.

Она сверлила взглядом спинку водительского сиденья.

— Что ж, поехали в аэропорт!

Машина тронулась с места.

Том кивнул.

— У нас нет выбора, ведь так?

— Пожалуй… С тобой вечно нет выбора, Томас. Сплошные безвыходные ситуации.

— Сейчас все по-другому. Мы не можем делать вид, что ничего не случилось.

Кара пристально смотрела в боковое окно.

— Нужна дополнительная информация.

— Подожди. Вот только засну…

— Ага. Где-нибудь над Тихим океаном, надо полагать…

Через восемь часов после разговора с Вальборгом Свенсоном Карлос Миссириан шагал по Бангкокскому международному аэропорту. Его с комфортом доставил сюда самолет Свенсона. Память с предельной ясностью прокручивала детали беседы со швейцарцем.

«Наш человек в Центре контроля заболеваний принял сегодня нервного посетителя, заявившего, что вакцина Рейзон, если ее выдержать при повышенной температуре некоторое время, мутирует в смертельный аэрогенный вирус с инкубационным периодом в три недели».

«Откуда у этого психа такие сведения?»

Свенсон как будто прожевал нечто неудобоваримое.

«Сон. Несколько необычный сон. Очень выпуклый и убедительный сон об ином мире…»

Каблуки туфель громко цокают по бетонному полу… Может, они сами обнаружили этот вирус? Хотя… Имеющимися у них средствами и при таком подходе… Он глубоко вздохнул. Скоро наступит время, когда простой вдох может привести к смерти. Незаметный вирус, принесенный ветром, ищущий среду обитания, любой человеческий организм. И это не простая «безобидная» игрушка вроде Эболы, которой нужны недели, чтобы толком развиться. Это продукт генной инженерии, которому покорится вся атмосфера, который заразит все население земного шара. Пандемия, которая походя захватит такой вот аэропорт в течение нескольких минут, смертельная болезнь, которая через три недели проявится у всех, кто хоть раз вдохнул этот воздух, а через сутки после появления первых симптомов убьет их.