позволила пробить проход к лестнице. Я тут же кинулся к отверстию и протиснулся в него.

Выпав из дыры на ступеньки, вскочил и скатился вниз, чуть ли не кубарем, до небольшой площадки. И тут я остановился на секунду, ведь сверху показался темный и я, в эмоциональном порыве, показал ему неприличный жест со средним пальцем во главе, после чего скрылся за поворотом.

— Стой! — раздался громкий окрик и частый стук набоек напомнил мне, что бежать можно и быстрее, перепрыгивая через ступеньку.

Стены мелькали по бокам, слившись в сплошную серую массу. Я летел вниз, боясь только одного — споткнуться. Любая ошибка и я окажусь у нижней ступени очень быстро, но со свернутой шеей. Шаги за спиной докладывали, что враг отстает на пролет.

Широкий шаг, еще один. Развернувшись, я увидел каменный пол первого этажа. До него я добрался, а вот куда дальше? У меня не было времени придумать план, и я действовал в основном на рефлексах, а что теперь?

Никто не даст мне возможность разобрать стену и просочиться в тайный проход. Атрибуты недоступны. Что же делать?

Ноги, между тем, доставили меня вниз. Набойки весело застучали по каменному полу. Окна разбавили унылый серый пейзаж по бокам. А может выскочить во двор? Полная глупость, там стражи — море.

Где спрятаться?

Сам того не понимая, скользнул в проход для слуг. Меня вела вперед интуиция, а не мозг. В голове билась одна простая мысль — спастись, сбежать.

В груди зарождался страх. Они, не стесняясь, пытались меня убить, а значит живым я никому не нужен. Сдаться и выиграть время не выйдет.

— Хит! — воздух разрезал голос Гилкона. — Стой!

Я не стал ничего отвечать, боясь сбить и без того убитое дыхание. В левом боку закололо. Селезенка, мать ее, вспомнила, что она существует. Ноги натружено заныли. Организм, словно издеваясь, начал подкидывать проблемы оптом.

В голове появилась новая мысль — а может остановиться и будь, что будет?

— Су-у-ука! — протяжно простонал я, понимая, что в шаге от того, чтобы сдаться.

Сжав зубы, поднажал. Работать! Я знаю, ты можешь!

Коридор для слуг встретил меня тишиной. А чего им тут делать? Ужин у знати закончился давно. Впереди показалась кухня и спина главного повара дворца. Я бросил взгляд назад, преследователя не видно, но это ни о чем не говорит.

И только тут я понял, что сам загнал себя в угол. Спрятаться в помещениях сбоку не выйдет — Гилкон рядом и заметит открытие или закрытие двери. Ритогон невольно выдаст меня своей реакцией.

Отчаяние начало затапливать сознание. Картинка перед глазами сжалась в точку. Звуки шагов отдавались в голове ударами кузнечного молота по наковальне. Что же я таким глупым уродился?

Однако деваться уже некуда. И потому я влетел на кухню на всем ходу и тут же, оттолкнувшись от левой ноги, скользнул вправо. Рыжий бандит, не веря своему счастью, через долю секунды оказался рядом. Я сжался, скукожился и постарался притвориться ветошью в углу — авось не заметят.

Ритогон насвистывал какую-то песенку под нос и резал что-то на разделочном столе, словно меня и не заметил. Я же пытался поспешно восстановить дыхание, чтобы не шуметь, как пылесос.

В коридоре послышались торопливые шаги и мерное «хэ». Я тут же прикрыл рот руками, стараясь не выдать себя. Звуки набоек сначала замедлились, а следом и затихли. После чего послышалось открывание двери, спустя минуту открылась другая.

— Тварь! — услышал я разочарованный голос и стук каблуков начал удаляться.

Повар дворца стоял, как ни в чем небывало, и продолжал мерно работать ножом. Я откинул голову на дверцу шкафа и погладил кота, который уже покрыл шерстью мои штаны и взялся на рубаху.

— Тебя кормить, Хит? — внезапно резанул голос творца. — Или ты без приглашения завалился по другой причине?

Я отчетливо слышал обиду в словах Ритогона. И когда я успел впасть в немилость?

— Буду благодарен, если порадуешь меня своим талантом в очередной раз. — сказал я, не желая подниматься с пола.

Вот блин! Даже невольно фразу сделал очень длинной, чтобы подольше посидеть на полу без движения. М-да. За последние двадцать минут я знатно вымотался.

Повар что-то поколдовал и выставил пару тарелок на стол. Я, оттолкнувшись правой рукой, воздел себя на ноги и поморщился от боли в локте.

Доковыляв до стула, уселся сбоку.

— А ведь обещал. — обижено выдал повелитель кастрюль. — Обманул меня.

— Да что не так-то? — возмутился в ответ.

Я тут, значит, жизнью рискую. Разыгрываю громадное представление. Меня ищет церковь, да и темные, скорее всего. И не для того, чтобы взять автограф. Внутри поднялась волна примитивной злости.

— Ты, — стукнул правой ладонью повар по столу и подался вперед. — обещал, что будешь питаться только моей стряпней и что я вижу? То на войну, то по делам, а теперь просто сбежал из дворца. И все, чтобы не радовать меня своей довольной рожей.

Сказать, что я охренел, это не передать даже тысячной доли ощущений. То есть он обиделся, потому что я не питаюсь у него на кухне? Это даже не болезнь, это — диагноз.

При всем при этом, злость, что было подняла голову, улетучилась, смытая ошеломлением.

— Пха-ха-ха. — я невольно засмеялся.

Скорее всего сказалось напряжение последних дней, и оно нашло выход.

Ритогон недовольно засопел, что вызвало у меня новую волну хохота, который вырвался из заточения. Я ржал, как конь и не мог остановиться.

Все эти Братства, Патриархи, церковь… все померкло. Показалось таким не важным, детским.

— Ты даже не попробовал еще. — окончательно обиделся повар.

Я, вытерев слезы от смеха, поднял ложку, хохотнул еще разок и вкусил результат чужого таланта. Обычная овсяная каша… но на вкус она показалась амброзией. Что за специи он туда добавил? Почему так волнительно защекотало нёбо?

Бросив удивленный взгляд на повелителя кухни, получил удовлетворенную ухмылку в ответ. Что ж. Больше не желая отказывать себе в радости, накинулся на порцию, как оголодавший. Тем более, это близко к истине.

В любом случае, мне очень сильно повезло. Прямо настоящий рояль в кустах нашелся. Глава темных не полез проверять кухню, потому как подумал, что меня тут нет из-за отсутствия реакции повара.

Сам творец просто был на меня обижен и именно поэтому так себя повел. Его вообще мало волнует что-либо, кроме готовки.

С другой стороны, а если предположить,