– Они не очень широко распространены, – сказал Бери. – «В убежище обитает не больше одной. Они вообще очень редко встречаются. Они очень медленно передвигаются, и их любят пожирать собаки», – быстро прочитал Бери. – Занятно. Когда я учился в школе, нам показывали Горшок-для-меда как пример того, что панспермия – это сущий вздор. Да, это совершенно уникальная штука. Я не слышал ни о чем подобном. Я так понимаю, что в Институте Блейна принимается теория панспермии?

– Большая ее часть, ваше превосходительство, – ответила Дженнифер.

Бери даже хихикнул от удивления.

– Выходит, торговцы не зря тратят время на изучение цен на товары широкого потребления.

– Совершенно верно.

– Панспермия? – переспросила Руфь Коэн.

– Это очень старая теория, появившаяся еще до времен Совладения, – пояснила Дженнифер Банда. – Существует представление, что жизнь настолько важна, что она случается во вселенной только один раз.

– Omnia cellula e cellula, – пробормотал Реннер себе под нос.

Руфь, нахмурившись, посмотрела на него.

– Извините. Эту фразу учат в школе. Все клетки получаются из клеток. То есть, жизнь воспроизводится не стихийно. Это из древнейших научных открытий.

– Правильно, – сказала Дженнифер. – Поэтому теория гласит, что в конечном счете все успешные жизненные формы развиваются методом репродуцирования, причем на межзвездных расстояниях. Когда мы начали осваивать космос, то обнаружили повсюду органические вещества, и жизненные формы, которые могли преодолеть межзвездные расстояния, совершая путешествия на хвостах комет. Когда-то довольно давно, думаю, это случилось в ранние времена Империи, ученый по имени сэр Фред Хойл теоретически допустил, что разумные существа намеренно передавали биохимические послания через галактику.

– Вы ведь не верите в это, не так ли? – спросила Руфь. Дженнифер пожала плечами.

– Да, действительно, но, видите ли, несмотря на все это, люди всегда считали, что сэр Фред, должно быть, спятил, а мы никак не можем доказать обратное. Космос настолько богат всевозможными невероятными существами... Она на какую-то долю секунды запнулась. И вдруг проговорила: – Полагаю, мошкиты в это верят.

Бери окинул девушку критическим взглядом.

– Вы-то откуда об этом знаете?

– О, прошу прощения. Я уже слишком долго пытаюсь мыслить, как мошкиты. Я хотела сказать, что, по-моему, мошкиты в это поверят.

Голограммы продолжались. Картины миров с аспидно-черными растениями.

– Эти жизненные формы основаны на селене, и потому организованы гораздо сложнее, чем на основе хлорофилла, – проговорила Дженнифер. – Однако нам снова удалось найти аналогии в межзвездных органических веществах. Если они уже успели пустить корни, то у хлорофилла нет никаких шансов, поскольку черные растения намного лучше пользуются желтым солнечным светом.

– На безводных планетах все иначе, – продолжала девушка. – Обычно у их обитателей больше органов. И все же они симметрично расположены. Они всегда симметричны. Здесь какая-то загадка. Если бы вам удалось привести хотя бы несколько семян с Мошки! Или еще чего-нибудь!

Реннер рассмеялся, тогда как выражение лица магната оставалось серьезным.

– Адмирал Кутузов уж очень постарался не допустить подобного. Дженнифер, мы давным-давно приняли теорию, что все асимметричные организмы были выведены классом Инженеров, и что трехрукими они сделались уже после того, как стали разумными.

– Да, да, они в это тоже верят. Но, конечно же, они этого не помнят.

Бери быстро взглянул на нее, но девушка отвернулась к голографическим дисплеям.

И вот Мы ангелам сказали:

«Адаму низко поклонитесь!»

И те в поклоне перед ним склонились,

Кроме (надменного) Иблиса,

Кто был одним из джиннов

И не исполнил повеленье Бога своего,

Так неужели вы его, его потомство,

Возьмете в покровители себе, вместо

Меня?

Они же вам – враги!

Как же порочна эта мена для неверных!

Коран. Таха, 115

– Прошу вас, сюда, – сказала Дженнифер Банда. Она сопроводила их на двадцать четвертый этаж, в застекленную просторную залу, занимающую почти весь этаж Института. За двадцатью столами сидело двенадцать человек. Некоторые из них наливали себе и пили кофе из кофейника с логотипом «Империал Автонетикс». Балконные двери одной из стен залы вели на открытую веранду, с которой открывался вид на далекий залив внизу. Свежий ветерок привносил с собой запах моря.

– Какой чудесный вид, – сказала Руфь.

Кевин Реннер рассеянно кивнул. Атмосфера в зале была весьма необычной. Двенадцать аспирантов. И всем им известно, что Реннер и Гораций Бери побывали на Мошке-1. Они переглядывались друг с другом или смотрели на панораму, расстилающуюся внизу, которую наверняка уже видели не один раз.

– Мак-Куоркодейл. «Философский журнал», примерно полгода тому назад, – произнес кто-то из присутствующих. – Изучение жужжащего дракона в движении.

– Но это же не моя область.

– Это все еще исследуется. Так что – кто знает? Дженнифер провела гостей на балкон. Реннер подошел к перилам и осмотрелся, и только потом заметил, что Руфь так и осталась стоять у двери.

– Астрофобия? – спросил он.

– Наверное, есть немного, – ответила она и села за ближайший к стене столик. Спустя несколько секунд к ней присоединился Бери на своем кресле-каталке. Реннер слегка перегнулся через перила и, наслаждаясь видом, прислушивался к разговорам за его спиной.

Женский голос неистово доказывал что-то по поводу важности паразитов для экологии, в то время как собеседник-мужчина предпочитал молча слушать эти высказывания с нескрываемым интересом. Реннеру припомнились такие же разговоры, когда ему было столько же лет, сколько этим аспирантам, и он снисходительно-благодушно улыбнулся. Кевин испытывал симпатию к этим людям.

Двое аспирантов за соседним столиком пили чай.

– А я все-таки скажу, что это неправильно! Ради Бога, я занимаюсь политическими науками! И вообще не желаю ничего знать об органической химии, тем более то, что не смогу отыскать в своем компьютере.

– Вот это ты и будешь доказывать на следующей неделе, – ответил кто-то с явной насмешкой. – Я ведь только предлагаю тебе помощь, Мириам Энн.

Реннер уселся между Руфь и Дженнифер Бандой.

– Приятное местечко, – проговорил он, вытягивая шею. – Лады, сдаюсь. – И он с улыбкой поднял руки.

Дженнифер вопросительно вскинула бровь.

– Здесь главный центр по изучению мошкитов в Институте Блейна. А мы те, кто побывали на Мошке-1. И, как видите, нами никто не интересуется, – произнес Кевин.