же так! Не отравился, но осоловеть уже должен: сижу хоть и в трубе, но не под «миской»-же. Не сквозит (чему я тоже подивился), но воздух-то поступает в жерло над головой — от колоколов.

Тваю… колокола пропали. Спёрли! И лестницы с перекладиной нет! Что за хроньё!

Обескураженный вконец я лёг животом на стол и полез в лаз — на выход. Упёрся в заслонку, но выдавить её руками и головой не смог. Надавил сильнее, не поддалась. Пробовал и пробовал пока не допёр, что света проникавшего по контуру заслонки сейчас не наблюдается. Пошарив, под пальцами не ощутил рифления гофры из пластикового листа, по которому некогда Силыч вырезал надпись «ПРАВЛЕНИЕ КОЛХОЗА. ВХОД».

Заслонка не из пластика, не Силычева из гофры, из металлического листа, сваркой к трубе приварена. Да что за хроньё!

Полез назад. На столе развернулся кругом и теперь пополз на выход ногами вперёд. Не выбить заслонку и ногами. Ни щёлочки — ни лучика света. Точно, приварена.

Выхода через «вход» из правления нет, и я пополз назад в трубу. Поставил табурет на стол и обнаружил… дверца сейфа открыта настежь, внутри пусто. Дна, тыльной стенки у шкафа, нет. Чернота. Провал. Руку опустил по плечо. Тянет холодом. Пошарив, нащупал стену из камня — сырого, склизкого. Ниже наткнулся на скобу.

Колодец! Лаз!

Полки в сейфе убраны. Исчезли ротный штандарт, спецназовские ножи, неприкосновенный запас «свечей». Но в сейфе имелось отделение с дверцей на кодовом замке, в нём хранилось трико-ком погибшего ротного комиссара, его и мой ножи. Код помнил, набрал лихорадочно. Всё на месте. Закреплял — благо, комиссар был моего роста и комплекции — на запястьях браслеты, заметил с изнанки расстёгнутой манжеты рукава гимнастёрки метку нитками «ЯН». Балаянова хэбэлёнка: обмундирование своё так старшина помечал.

А надевал по местам браслеты, больше пущего поразился.

Ногти! Растопырил я свои пальцы. Без «камней»! Подрезаны и наманикюрены!

Сбросил ботинки.

Педикюр!

Провёл вверх, вниз и по сторонам языком во рту.

Нет бюгеля! Зубы! Новые! Должно быть, по японской, как у Камсы, технологии выращены.

И я начал припоминать:

— Марго!

Предполагать:

Я бежал от Марго и Немо?.. Этим подземным ходом. Вряд ли самостоятельно, сюда в отвод меня притащили в забытьи, ведь ни чего не помню. Оставили одного, посчитав, что из правления сам выберусь… Не будь так, наверное, уже был бы конём. Мой «камень» Марго собиралась в мозг Донгуану подсадить, предварительно подшив матку от двенадцати овец. И баранье — муфлона Спасителя — тело по обмену предлагала! Ба-а! Марго и своё тело, то, что в саркофаге, предлагала!

Кто выручил? Лебедько? Балаян? Старшина — его хэбэлёнка. Или дядя? Не Селезень же. Смываться мне надо. Добраться до ЗемМарии и найти возможность сообщить Салавату, что Немо жив. И Марго с ним.

В отделении сейфа оставался пенал с флешками-ком и ротной печатью. Я всё выгреб и вылез из-под стола. Флешки и печать по карманам, ножи — за краги, ошейник на шею.

До неба в трубе три метра. Осталась бы перекладина на месте, ремень с портупеей накинул, и нет проблем. Пяток скоб, но их нет. Можно применить клинки ножей. Правда, их из четырёх штук на нож два только бронебойных, и пробить двухсантиметровую сталь из «патрона» в вытянутой вверх руке, без налёга всем телом на рукоять клинка, не просто.

С табурета на столе, стоя на клинке, дотянусь до среза трубы и подтянусь, прикинул я.

Третий и четвёртый выстрелы дали осечки, пришлось последние полтора метра подниматься «враспорку». Сбросил и взял в зубы Балаяновы ботинки, подтянул и затянул на икрах потуже краги и, пальчиками, пальчиками елозя по металлу, добрался как-то до цели. Подтянулся из последних сил.

Осмотрелся на все четыре стороны света. И у меня заныло в новеньких зубах: из строений в деревне, оставался только гальюн. Будка лежала в стороне от отхожей ямы и вне фундамента ратуши, на плацу. Внизу под оконцем правления валялась сиротливо одна ходуля, булыжником придавленная. Поодаль за околицей различил в пылевой взвеси водокачку. «Змеевик» на месте — таким родным повеяло. «Домна» меня чуть успокоила и придала надежды, что не всё потеряно.

На такой высоте пыль радарам-бит не помеха. У немовцев должны быть, поди, секут всех и всё на острове. Я поспешил приспуститься ниже обреза трубы, «утонул» в ней.

Снял обмундирование, скатал в свёрток с перетяжкой поясом и сбросил под трубу. Как я сумел в положении виса, сидя в распорном шпагате, снять с себя хэбэлёнку, раскатать из ошейника и браслетов рубаху-ком, рейтузы-ком, носки-ком и рукавицы-ком — это лекция не для рекрутов молодых, а для спецназовцев опытных и бывалых. «Пятёрка» забарахлила и я «рискнул здоровьем»: спрыгнул на врезку отвода, спрятав член в рукавицах. Конечно, в таком положении устоять не удалось — с трёхметровой высоты я свалился кулем. Не вставая, раскрутил-таки «чехул».

А хрона теперь меня засекёте и поймаете.

Через дырочку в «чехуле» я помочился на трубу. Прощай, «капэ». Поднимался побежать к водокачке, вскрикнул от боли в ноге — вывихнул. Вправить — нет вокруг ничего сподручного, во что ступню зажать. Свёрток закрепил к ошейнику и вправил в капюшон-ком за затылком, чтобы не засекли радары-бит. Вытащил из-под булыжника ходулю и, опираясь как на костыль, поковылял к водокачке. Весёленько: если высматривали, в мониторах немовцы видели одну только ходулю, шагающую по пустырю.

Боялся, входная дверь башни на замке, а кода отпереть я не помнил, но та оказалась настежь отворённой. По винтовой лестнице поднялся в смотровую и прильнул к окну. То, что я увидел, заставило меня всматриваться и не верить своим глазам. За крестьянским кладбищем на горизонте деревни Мирное не наблюдалось. Пусто, всё исчезло: «миска», силосные башни, водокачка, юрты, чумы. Там где раньше стояли строения, угадывались в пылевой взвеси пляжный берег, за ним океанский простор. У пирса болтались на волнах проржавевшие сейнера, все четыре. Не хватало китобойного судна и шаланд.

Бросился к окну со стороны Быково, и меня сразило совсем. За воинским кладбищем на полпути до Быково нет на месте лифтовой трубы с факелом! Котлован засыпан! Но это что. Всю площадку деревни Быково занимало огромных размеров строение. Прям «египетская пирамида», только, судя по блеску граней, из металла. Вспомнился астероид с пирамидой на спине андроида-самура Альберта.

Вдруг завибрировало под ногами. Я лёг на пол и ощутил всем телом лёгкие толчки. Землетрясений на острове не было, с чего сейчас ему быть. Послышался отдалённый нарастающий гул. Медлить было нельзя.

За секунды, применив станину