В дверь позвонили. Кесси нехотя вышла из ванны, завернулась в полотенце и пошлепала в коридор, оставляя за собой цепочку мокрых следов.

Она была уверена, что это пришел Дэвид. Кесси хотела позвонить ему, чтобы отменить сегодняшнюю встречу, но забыла.

— Привет, дорогой. — Она впустила его в квартиру. — У тебя же, кажется, есть ключи, так почему ты звонишь?

— Я подумал и решил, что не имел права делать дубликаты. Так что я оставил их тебе, — сказал Дэвид, — положил в верхний ящик твоей тумбочки. Ты не заметила?

— Я не открывала этот ящик.

Дэвид прижал Кесси к себе и поцеловал ее в губы. Она не ответила на поцелуй. Вообще никак не отреагировала. Кесси смотрела на Дэвида пустым взглядом и молчала.

— Что произошло? — спросил он.

— Мой пациент умер.

— О, мне так жаль! — Дэвид сочувственно улыбнулся. — Бедняжка моя. Тебе, наверное, так тяжело. Я даже представить себе не могу, что именно ты чувствуешь.

— Опустошение. — Кесси издала протяжный вздох и обняла Дэвида. — Мне так плохо, Трейс.

— Опять? — Дэвид оттолкнул ее.

— Ой, я снова назвала тебя чужим именем, — вяло произнесла Кесси. — Я становлюсь предсказуемой.

— Мне это не нравится. — Дэвид нахмурился.

— Еще бы. Прости, больше такого не повторится. — Кесси извинялась, но ничто в ее лице не указываю на то, что она испытывает хоть какие-то эмоции.

— Я не об этом. — Он поморщился. — Мне не нравится, что ты ничего не чувствуешь.

— Я чувствую, — возразила она. — Я ведь уже сказала тебе, что мне плохо.

— По-моему, у тебя депрессия. — Он подхватил ее на руки и отнес в гостиную, где усадил Кесси на диван. — Так было с моей сестрой, когда она развелась с мужем. Она целыми днями лежала в постели, но не спала, ничего не ела, не улыбалась, не плакала… словно превратилась в куклу.

— У меня нет депрессии.

— Тогда что с тобой?

— У меня умер пациент, — повторила Кесси, не глядя на Дэвида.

— Я это уже слышал. Но если бы я был виноват в чьей-то смерти, то злился бы или был подавлен, но не вел бы себя так, будто мне на все наплевать.

— С чего ты взял, что я виновата? — Кесси наконец ожила.

Дэвид развел руками.

— Если бы ты была непричастна к смерти твоего пациента, стала бы ты впадать в депрессию.

— Ты ничего не понимаешь, — вздохнула она.

— Наверное, потому, что ты ничего мне не объясняешь!

— Я хочу есть, — сказала вдруг Кесси и пошла на кухню.

Дэвид тихо застонал. Ему было невероятно тяжело общаться с этой женщиной. Она нравилась ему. Даже больше чем нравилась. Кесси была странной, сумасбродной, безрассудной. Он мог бы сравнить ее со спящим вулканом. Внешне спокойная, но внутри бурлит обжигающая лава, которая может вырваться наружу в любую минуту, сметая все на своем пути. Именно непредсказуемость и привлекала его в Кесси. Однако Дэвид нередко ловил себя на мысли, что быстро устает — как морально, так и физически, — находясь рядом с этой женщиной. Кесси словно высасывала из него энергию.

Постоянно находиться в напряжении, не знать, как она отреагирует на самый твой безобидный поступок, — это ужасно выматывает, подумал Дэвид.

— В субботу я еду к своим родителям. Они устраивают семейный ужин, — сказала Кесси, открывая холодильник. — Я забыла тебе сказать.

Дэвид скрипнул зубами от злости. Вот, опять она рушит все его планы!

— Мы же собирались пойти в ресторан. Я уже заказал столик…

— Мой брат приезжает.

— И что? Ты не можешь повидаться с ним в другой день?

Кесси взяла из холодильника стаканчик йогурта и захлопнула дверцу.

— Я с удовольствием пропустила бы семейный ужин, но, увы, моя мать не простит мне этого. Хочешь сам поговорить с моими родителями и объяснить им, почему я не приеду к ним в субботу?

— Ну хорошо, — смягчился Дэвид. — Так и быть, этот выходной мы проведем в доме твоих родителей.

— Мы? — удивленно переспросила Кесси.

— Так ты не берешь меня с собой?

— Вообще-то не собиралась.

— Кесси, я так больше не могу! — Дэвид вцепился пальцами в свои волосы. — Давай уже или что-то изменим в наших ненормальных отношениях, или расстанемся.

— В чем дело? Что тебя не устраивает?

— Все! Меня не устраивает все!

— Может, объяснишь спокойно? — Она взяла ложку, зачерпнула немного йогурта и отправила его себе в рот.

— Ты совершенно безразлична ко мне.

— Это не так.

— Да неужели? — с сарказмом произнес он. — Кесси, определись, будь так добра, что тебе нужно от отношений в частности и от жизни в целом. Позволь мне быть с тобой или прямо скажи, что у нас ничего не выйдет. Я стараюсь понравиться тебе, пытаюсь найти с тобой общий язык, я из кожи вон лезу, чтобы ты наконец хотя бы искренне улыбнулась мне. А ты всем своим видом показываешь, что я тебе в общем-то и не нужен. Однако и прямо ты мне не говоришь, что хочешь избавиться от меня. Одного не понимаю: ради чего я стараюсь? Ради секса? Не могу сказать, что секс с тобой был таким уж феерическим — ты постоянно витаешь в облаках, думаешь о ком-то другом, называешь меня Трейсом… Знать бы, кто это! Так, что еще меня удерживает рядом с тобой? Твой прелестный характер? О, это уж точно полная чушь! Перспектива жениться на тебе и сделать тебя матерью своих детей? Нет, и это не так! Ты в первый же день нашего знакомства сказала, что детей пока не планируешь. Так зачем нам быть вместе? Ты сама-то как считаешь? Я тебе вообще нужен?

Кесси поставила стаканчик с йогуртом на стол, аккуратно положила ложечку рядом и подошла к Дэвиду. Она обняла его за шею, посмотрела прямо в глаза и тихо произнесла:

— Я ужасно запуталась, Дэвид.

— Это я и так вижу, — раздраженно произнес он.

— Ты мне симпатичен. Я успела привязаться к тебе. Ты очень милый…

— Скажи уже хоть что-нибудь по существу!

— Дорогой, ты прав: я сама не знаю, что мне нужно.

— Так что же мы будем делать?

— Дай мне немного времени, если это возможно, — сказала Кесси. — Наверное, я прошу слишком много, но я не стала бы делать и этого, если бы твердо решила, что не хочу быть с тобой.

— Кесси, я начал в тебя влюбляться. — Он отстранился от нее. — Ты понимаешь, что делаешь мне больно? И чем дольше ты будешь размышлять, тем хуже мне придется. Тебе нравится мучить людей?

— Я врач, я людей спасаю!

— Сейчас ты не на работе.

— Дэвид, мы познакомились в очень трудный для меня период, — попыталась объяснить она, — и поэтому я так странно себя веду. Мне очень жаль, что я тебя, как ты выразился, мучаю. Моя жизнь сейчас похожа на ворох спутанных ниток, которые я пока не могу смотать в один клубок. Однако я пытаюсь это сделать!