слышала и концертов его не видела, — вспоминает Борис Румшицкий. — Рассмотрев Сергея с головы до ног, она пришла к мысли, что этот молодой человек похож на ее давнего знакомого Яшу Богорада, флейтиста из Симферополя, который всех постоянно разыгрывал. Более полувека назад Яша разбрасывался идеями и мелодиями, а своих сочинений стеснялся и всем говорил, что он — составитель нотных сборников. А на самом деле был гениальным композитором и, в частности, автором популярного марша “Тоска по Родине”. Также он оркестровал вальс “Амурские волны” и марш “Прощание славянки”. Яша дружил с Мариной Цветаевой, и она в эмиграции посвятила ему знаменитое стихотворение “Тоска по родине!..”»

Курёхин настолько вдохновился воспоминаниями Анастасии Ивановны, что начал с энтузиазмом копать эту тему дальше. И тут на Сергея обрушился целый шквал информации. Роясь в архивах, Капитан выяснил, что капельмейстер Яков Иосифович Богорад после армейской службы дирижировал оркестром в симферопольском цирке, где часто звучали произведения «короля маршей» Джона Филипа Сузы и, в частности, знаменитый «Гладиатор».

«У Курёхина ничего не пропадало в голове, всё имело свое развитие и продолжение, — считает Румшицкий. — После встречи с Цветаевой он нарыл, что Богорад в своем творчестве связан с Сузой, написавшим, к слову, знаменитую оперетту “Капитан”».

Так Курёхин вышел на изобретателя сузафона и автора национального марша США The Stars and Stripes Forever, а заодно и на одного из самых новаторских дирижеров первой половины XX века. Как оказалось, Суза создал гастролирующий оркестр нового типа, который затем в воспаленном мозгу Пола Маккартни послужил прообразом обложки Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band.

Исследуя наследие американского композитора, Курёхин обнаружил много полезного. К примеру, Суза, музыканты которого в начале XX века привезли в Европу регтайм, превратил свой оркестр в самостоятельный концертный коллектив. Кроме того, он создал новый тип звучания духового ансамбля, приближавшийся к симфоническому. Плюс масса других музыкальных нюансов.

При этом Курёхин не зацикливался исключительно на музыкальных находках Сузы. В рамках «Поп-механики» Капитан мечтал реализовать идеи, почерпнутые им из трудов по социологии и русской философии XIX–XX веков. К примеру, его настольными учебниками были «Морфология сказки», «Курс общей лингвистики», «Алхимия как феномен средневековой культуры» и «Избранные труды по методологии науки». Сергей зачитывался этими книгами, он находил в них ответы на вопросы о «психологии успеха» и разработке всевозможных формул популярности.

Позднее Капитан признавался, что на его мышление тогда повлияло и знакомство с московскими авангардистами, от Дмитрия Пригова и Льва Рубинштейна до Николы Овчинникова, от Гарика «Ассы» до концептуалистов из арт-группировки «Мухоморы». Увидев в столичном кафе «Метелица» несколько радикальных хэппенингов, Капитан не на шутку призадумался, а потом сказал: «В принципе всё понятно. Кадры решают всё!»

И вскоре он эти «кадры» нашел.

Обратимся в недалекое прошлое. В 1983–1984 годах ленинградский рок-андеграунд разделился на два условных лагеря: поклонников «Аквариума» и фанов новой группы «Странные игры». Команда братьев Сологубов играла модный new wave с элементами ска и смотрелась на концертах, словно банда конченых фриков. Выглядело это действительно залихватски. К примеру, гитарист Гриша Сологуб выходил на сцену в драных черных колготках, натянутых на тонкие ножки. Поверх рубашки болталась цветная жилетка, а на голове красовалась матросская бескозырка с надписью «Забияка». К спине Гриши была прикреплена милицейская мигалка, которая вращалась, подключенная к карманным аккумуляторам. Саксофонист Леша Рахов надевал строгий костюм, черные туфли, галстук-селедку и напоминал музыканта Madness. Барабанщик Саша Кондрашкин был техничен, решителен и косоглаз. Басист Витя Сологуб носил непроницаемое лицо, кожаную кепку, черные очки и винтажную одежду в духе 1950-х.

«У нас были такие фирменные движения, когда тело стоит на месте, а гитара передвигается слева направо, такой полу-Kraftwerk-автоматчик, — вспоминает Виктор Сологуб. — Я думаю, что Капитан обратил на нас внимание, потому что мы всё время что-то придумывали на сцене».

Это действительно было свежо и весело.

Призвав под свои знамена музыкантов «Странных игр», Курёхин начал готовить первое выступление «Поп-механики». Официальный дебют курёхинского оркестра состоялся в столичном ДК Москворечье. Чувствуя, что намечается нечто необычное, за организацию акции взялись директор местной джазовой студии Юрий Козырев и барабанщик Михаил Жуков, который утром 14 апреля 1984 года встречал Курёхина на Ленинградском вокзале.

Жукова удивили две вещи. Во-первых, Сергей отказался от зафрахтованного автобуса и поехал с музыкантами на метро. Во-вторых, всё время Капитан провел исключительно на сцене, репетируя и в спешке доделывая дебютную программу. Похоже, перфоманс обещал быть неординарным. Так, собственно говоря, и случилось.

В этот вечер вход в ДК Москворечье зрители брали штурмом. По городу разлетелся слух, что приехали «запрещенные питерские рокеры», и несколько растерянных милиционеров пытались натиск поклонников сдержать. Когда концерт наконец-то начался, к микрофону подплыла колоритная дама, которая прочитала по бумажке: «А сейчас перед вами выступит «Оркестр Сергея Курёхина» с новой программой «Поп-механика № 2»!»

Это была очередная мифологическая задумка Маэстро — представить новый проект таким образом, как будто некая «Поп-механика № 1» уже состоялась. И неважно, когда и где — то ли в Питере, то ли в каком-то другом городе. Курёхин был верен себе и, как всегда, оставлял зрителям пространство для игры воображения.

В этот вечер Сергей, который играл на фортепиано и тенор-саксофоне, усилил биг-бенд Валентиной Пономарёвой, Александром «Фаготом» Александровым, саксофонистами Сергеем Летовым и Игорем Бутманом, скрипачом Володей Диканским, тромбонистом Николаем Ольшевским, немецким кларнетистом Хансом Кумпфом и ритм-секцией «Звуков Му» — Сашей Липницким и Михаилом Жуковым.

Как только погас свет, к центру сцены с разных сторон начали двигаться два джазовых мутанта-киборга в черных очках и с саксофонами в руках. Это были Курёхин и Бутман. Затем на сцене появились остальные музыканты. В первом отделении «Поп-механика» напоминала карнавальное шествие, где попурри из Паганини и похоронных маршей чередовались с саксофонными проигрышами в духе Фаусто Папетти, а в обрывки цыганских мелодий вплетались остинатные гитарные риффы «Поп-механики».

Полный фурор своими шаманскими заклинаниями вызвала Пономарёва — «то как зверь она завоет, то заплачет, как дитя». Носясь по сцене в брючном костюме и с белой розой в распущенных волосах, она имитировала голосом взбесившийся синтезатор, а потом уносила мелодию куда-то вверх, в кратер «неведомых Фудзиям». С момента выступления Курёхина и Пономарёвой на фестивале в Ярославле прошло всего три года, но насколько сильно выросло их взаимопонимание!

После антракта Капитан вывел на сцену биг-бенд Виктора Мельникова, состоявший из музыкантов студии ДК Москворечье, исполнявших джаз с элементами свинга. Сергея подобная приверженность традиции умиляла, поэтому второе отделение представляло собой соревнование «новой музыки» и джазовой классики. К этому моменту в