Еще раз поцеловать Морриса, что ли? В прошлый раз именно это воспоминание помогло. Но теперь оно уже было не таким ярким, нельзя вечно эксплуатировать один и тот же образ.

Нужен свежий.

Вру, я не готова пойти на это.

С таким решением я распахнула окно в одной из малых гостиных, выходящих в сад, уселась на подоконник и стала неспешно перелистывать одну из новых книг и поедать орехи из тарелочки, стоящей рядом.

Солнечный лучик щекотал щеку.

Приятно. И лакомство ничего. Хотя я бы с удовольствием наведалась в магическую лавку, потом прошлась по магазинам и купила себе что-нибудь симпатичное… Эх. Еще пару дней.

Плюс дорога. Получается долго.

Понимание того, что если бы не любовь к красивым вещам и магическим новинкам, я смогла бы и сама решить вопрос с жильем, мелькнуло на краю сознания и было сразу же мысленно затоптано каблуком. Знаю. И что? Имеет ведьма право на маленькие слабости?

Вот как раз в этот момент перед глазами возникли тонкие длинные пальцы, залезли в мисочку и увели один орех.

Послышался хруст.

— Эй, руки прочь! — Это моя нуждающаяся в подкреплении магия сказала.

На что вредный фейри отвесил полушутовской поклон и заявил:

— Все мое — твое, дорогая.

— Что?.. — удивленно моргнула я.

— Так говорят у дивных, когда… — Он не договорил, осекся. — А, не важно.

Ну и ладно, не хочет говорить, не надо. Я постаралась смотреть мимо него и вообще сосредоточиться на чтении. Еще на солнце и орешках, да.

Скорее почувствовала, чем увидела, что Моррис прислонился спиной к стене рядом с окном.

Игнорировать его становилось все труднее. Я уже трижды бросала на него короткие взгляды.

А он все не уходил…

— Мая?

«Моя». Теперь мне было известно, как это звучит на самом деле.

— Ну что еще?

А это звучало примерно так: «Я занята. Не видишь? Уйди!»

Он никуда не ушел, разумеется. Переступил с ноги на ногу, повел плечами, заглянул ко мне в книгу. Он и раньше так делал. Помню, однажды это оказался весьма откровенный роман. Да, я была любопытной в определенном возрасте, и что? Мама в тот раз ничего не узнала, но Моррис еще пару недель так на меня пялился… В общем, мне сказочно повезло, что сегодня в книге написано про лечение гнойных ран, даже с картинками. Они довольно реалистичные и все романтические мысли губят на корню, так что вот.

— Поднимемся в покои твоей мамы?

Предложение стоило того, чтобы закрыть книгу.

— Зачем?

— Нам лучше разобрать ее вещи, прежде чем туда въедет наследник, кем бы он ни оказался. — Это звучало довольно здраво. — Не хочется, чтобы в них копался посторонний человек. И еще я хотел бы забрать шкатулку.

Надо же, он еще не сделал этого.

Я соскользнула с подоконника.

— Хорошо, только отнесу книгу в комнату.

Само собой как-то сложилось так, что все дни, проведенные в поместье, я избегала комнат герцогини, даже крыла, в котором она жила. Дом большой, ходить туда надобность отсутствовала. Я и не ходила. И теперь вдруг оказаться в пустынной части дома показалось слегка диковатым.

Эмоции виноваты, конечно. Вот появится новый владелец, и все пройдет.

Но сейчас я не стала сопротивляться, когда Моррис сжал мои пальчики.

Демоны! Мою мать убили, а я не делаю ничего и вообще понятия не имею, чувствую ли что-то по этому поводу. Такое поведение, мягко говоря, ненормально. Может, она права, и я бесчувственная?

Рука Морриса была приятно теплой, и он щекотно погладил тыльную сторону моей ладони.

Что-то я все же чувствую.

— Она действительно умерла не сама? — Мой голос звучал очень тихо.

— Да.

— И… это Дерт-Видерский виноват? Точно?

— Он ответит за все, — так же еле слышно отозвался парень, с которым я выросла. — Не думай об этом.

Мы вместе толкнули резную двустворчатую дверь. Внутри что-то неприятно екнуло. В последний раз я входила сюда, когда услышала новость о своем замужестве.

Интересно, как бы все получилось, если бы я не сбежала?

Нет, мне не интересно.

Первой бросилась в глаза пыль. Суеверные служанки боялись сюда заходить. За что скоро получат втык! Надо же использовать с наибольшей пользой то, что я пока являюсь здесь хозяйкой. В носу неприятно зачесалось, и я распахнула окно.

Когда повернулась, Моррис как раз выдвинул ящик, где должно было находиться его наследство.

Изысканно красивое лицо стало озадаченным.

Никогда не имела привычки лезть в чужие дела, но сейчас я направилась к нему. И пока шла, видела, как на лице фейри проступает ярость. Она же разгоралась фиолетовым пламенем в глазах.

Заглянула через плечо.

Ой.

— Это сделала не я! — сама не знаю, зачем начала оправдываться.

На дне ящика лежали горстка пепла и несколько обломков от шкатулки. Словно кто-то специально оставил их для нас.

— Знаю? — Фейри тронул мой подбородок. — Я на тебя и не думал.

Зря. Я бы подумала. В том смысле, что я способна на это. Поступок полностью в моем стиле. Но, честное ведьминское, мне даже в голову не пришло пакостить в этом доме!

— Мне очень жаль, — сказала искренне.

— Мне тоже. — Фейри смотрел куда-то сквозь меня. — Хотелось бы узнать, что там было.

Понимание того, что скоро все закончится, и, возможно, мы больше никогда не встретимся, помогало общаться вполне мирно. Иначе я объяснить этот факт ничем не могла. Мы осмотрели комнату, я прошептала парочку бытовых заклинаний. Тем временем Моррис разжег камин. Когда огонь хорошо разгорелся, я бросила в него личный дневник герцогини.

Никогда не понимала этой сентиментальной привычки. Случись с тобой что, и любой сможет сунуть нос тебе в душу. Герцогине, конечно, уже все равно, но меня слегка коробило.

Так правильно.

Признаться честно, в детстве я как-то забралась в ее будуар и прочла кое-что из личных записей. Очень личных. Конечно, меня поймали и наказали. И Моррис в тот раз оказался совершенно ни при чем, разве что опять таскал мне печенье, которое я не собиралась есть. Что поделать, я была очень непослушным ребенком.

— Проверь вторую шкатулку. Для Филиппа, — попросила я.

— Порядок, — несколькими мгновениями позже сообщил о результатах королевский уполномоченный.

Значит, таинственный кто-то хотел пнуть в больное место именно фейри. Не думать же, что мать положила в ту шкатулку что-то действительно важное?