Вбежав в дом, она крикнула:

— Что случилось?

Джоана, которая спустилась в гостиную, поднялась навстречу ей.

— Заходи и садись. Я все тебе расскажу.

Слушая ее, Керен сжала кулаки.

— Он не умрет. Я этого не допущу. Ради Эрика я сделаю все, чтобы он жил.

Она вскочила, чтобы бежать в комнату отца, но Джоана схватила ее за руку.

— Стой! Пока не ходи туда. Мама с ним.

Хотя девушка была настроена решительно, она села снова, ее руки нервно дрожали.

— Я узнала сержанта, который был здесь.

— Узнала?

— Его имя Карл Мюллер. Он долгое время жил в нашей деревне, когда немцев селили здесь по плану Нансена. Я не думаю, что он уехал бы из своей приемной семьи, если бы его овдовевший отец не женился бы снова и не забрал его домой в Мюнхен. Он писал мне какое-то время. В его письмах не было ничего романтического, как мне хотелось. Вместо этого он рассказывал, что фюрер мечтает, чтобы Германия стала великой. Каждое письмо было вскрыто, и на обратной стороне конверта стояла марка цензора. Нацисты не доверяли даже своим людям.

— Сколько тебе было лет, когда ты видела его в последний раз?

— Нам было по пятнадцать.

— Он узнал тебя?

— Да. Я в этом не сомневаюсь. Надеюсь, он живет далеко отсюда, и я никогда больше не увижу его. Когда-то он мне нравился, а теперь я ненавижу его.

Джоана никогда не слышала, чтобы Керен о ком-нибудь отзывалась так резко. Она разделяла мнение Керен и тоже надеялась, что никогда больше не увидит сержанта. Он уже и так принес в дом достаточно неприятностей.

Спустя три дня Карл Мюллер вернулся, приехав на мотоцикле. Джина открыла дверь и увидела его на пороге.

— Я здесь не по работе, фру, быстро сказал он. — Керен дома?

— Если вы не по работе, то можете не заходить в дом, — ответила она. — Если Керен согласится поговорить с вами, вы можете пообщаться на улице.

На его лице появилось суровое выражение.

— Если Керен откажется выйти, я могу воспользоваться своими полномочиями.

Джина с отчаянием подумала, что враги над всем имеют власть, она боялась за девушку.

— Я скажу ей, что вы здесь.

Он остался ждать на крыльце. Он замерз, пока ехал из Алесунда, сейчас дни были совсем короткие и холодные, а вечеру становилось еще холоднее.

Раньше ему бы никогда не пришлось ждать на пороге норвежского дома. В деревне, где жила Керен, он ходил вместе с ней в школу и знал ее дом так же, как тот, в котором жила приютившая его семья. Но он всегда хотел вернуться в Германию. Там была его родина. Возможно, тогда он и хотел иммигрировать, как делали многие, но это было еще до прихода фюрера к власти, который снова сделал немцев великой нацией, способной заставить дрожать весь остальной мир.

Он резко повернул голову, когда Керен вышла из дома, и вырвавшийся теплый воздух обдал его.

— Ты не изменилась, Керен. Я сразу узнал тебя.

Выражение ее лица осталось невозмутимым.

— Чего ты хочешь?

Он мог просто ответить, что одинок, что ему хочется женского внимания и он устал от жизни в казармах.

— Я только хочу иметь возможность снова поговорить с тобой.

— О чем?

— О старых временах. Ведь мы были хорошими друзьями. Разве это не причина, чтобы пообщаться? Мне так интересно узнать о каждом, кого я знал в деревне.

— Ты бы мог написать своим приемным родителям, после того как уехал, и узнать все, что хотел.

— Я писал несколько раз, но с тех пор, как я вернулся в Германию, моя жизнь круто изменилась, и часто совсем нет времени. — Он потянулся, чтобы взять ее за руки. — Мы можем пройтись? Ты замерзнешь, стоя здесь. — Она проигнорировала его порыв, тогда он подошел ближе. — У тебя нет причин злиться на меня. Я писал тебе.

Она начала спускаться по ступенькам, но остановилась.

— Злиться? Ты думаешь, меня волнует что-нибудь из того, что ты сделал или не сделал сто лет тому назад? А вот сейчас я ненавижу тебя за то, чем ты занимаешься.

Мюллер понял, что их хорошие отношения в прошлом не станут мостиком к восстановлению дружбы.

— Ты сумасшедшая? Я не причинил тебе никакого вреда н не собираюсь это делать. И я скажу тебе, что если бы кто-нибудь другой пришел сюда вместо меня, то старый фермер из этого дома умер бы в кузове грузовика. Ты должна быть благодарна мне!

Он увидел, что выражение ее лица изменилось. Она всегда отличалась здравомыслием и не могла отрицать правду, которую он только что рассказал, хотя ее отношение к нему от этого не изменилось.

— Прежде всего, никто не должен был приходить за ним. Нельзя так обращаться с тяжелобольным человеком. Его слабое сердце могло этого не выдержать.

Он быстро ответил, не задумываясь:

— Я прекрасно знаю о его состоянии. Можешь не сомневаться в нашем докторе.

— А у меня есть сомнения по поводу того старого врача, который приходит к нему. Ты можешь рассказать, что ваш врач написал в рапорте?

Он увидел, что она очень хочет получить информацию, которую ей мог дать только он.

— Может быть, Эдвард мог бы получить какие-то другие лекарства, способные облегчить его боль. Старый доктор слишком консервативен.

Надежда вернулась к Мюллеру. Ей так не терпелось узнать то, что было известно только ему. Он решил, что она, возможно, удостоит его своим вниманием, если он все расскажет ей.

— Хорошо. У него анемия. Может быть, эта болезнь влияет на его сердце.

Она ничего не знала об этой болезни.

— Спасибо, что сказал. Я думаю, это ничего не изменит, но я все же расскажу об этом медсестре.

— Где она живет?

— Вниз по долине.

— Мы можем сходить туда прямо сейчас?

Она повела его по долине так, чтобы не видели другие жители. Она ни за что не хотела, чтобы кто-нибудь из друзей иди знакомых увидел ее в компании немецкого солдата.

— Вот видишь, я всегда хотел для тебя и твоей семьи всего самого лучшего. Но я вижу, что ты презираешь меня.

Он сделал движение, давая понять, что собирается уйти. Как он и предполагал, она окликнула его.

— Я спущусь по дороге с тобой.

Спускаясь вниз по долине, они разговаривали, вспоминая события прошлых дней. Она не могла сдержать улыбки, погрузившись в детские воспоминания.

Он остался ждать ее на дороге, когда она вошла в дом медсестры. Через десять минут она выбежала, спустившись к нему по заснеженной тропинке.

— Эта анемия лечится. Возможно, еще не совсем поздно. Медсестра готова сейчас же пойти и встретиться с доктором. Если он даст согласие, она начнет делать уколы Эдварду, а еще он должен соблюдать диету для печени, но, живя на ферме, это легко сделать. Она очень разозлилась, услышав, что старый доктор не сделал анализ крови. Подумать только! Его можно вылечить!