Как и следовало ожидать, честные подсказки помогали испытуемым реагировать примерно на 25 мс быстрее, чем ложные. Однако люди в обоих случаях замечали цель при наличии подсказок быстрее, чем без них, потому что знали, чего ждать. Этот эффект обеспечивается различными нейромедиаторами, которые заставляют нейроны возбуждаться раньше, чем в отсутствие подсказок.

Вернемся к диким животным в городе. Поскольку мы не ожидаем их увидеть, то в большинстве случаев не видим их. Однако, зная, что мы быстрее замечаем вещи, которые ожидаем увидеть, можно попробовать смотреть на мир так, будто он содержит “подсказки”. Я решила проверить эту теорию немедленно. Мой взгляд упал на изрисованную граффити стену слева. За ней был школьный двор, заполненный юными футболистами с щитками на ногах, скакавшими по искусственному газону. Стена на первый взгляд не заслуживала интереса, однако я, с моим повышенным вниманием к знакам присутствия животных, почувствовала: там что-то есть. На кирпичной стене висел маленький неровный кусок металлической сетки. Он кое-как прикрывал щель. Хадидиан проследил за моим взглядом:

– Думаю, это нужно для защиты от кого-то.

Он помолчал и, словно отвечая самому себе, прибавил: “Да, скорее всего, это защита от грызунов. Не лучшая. Сетку просто сунули между кирпичами”.

Увиденное не было крысой, однако крыса здесь когда-то была! Скорее всего, люди соорудили самодельную защиту из-за избытка крыс. Это произведение действительно не было впечатляющим. Мы остановились, чтобы его рассмотреть. Куски сетки, как паутина, покрывали стену: второй кусок помещался прямо под первым, а еще один – метром правее. Мы не увидели никаких признаков животных, от которых должна была защищать сетка. Если уж на то пошло, эти выросты, торчащие из стены, могли лишь привлечь крыс. “Хм, – могла подумать пробегающая крыса. – В каком бы месте мне забраться внутрь этой симпатичной стенки? Ага! Вот прекрасный вход!”.

Я вспомнила, как Хадидиан вздохнул, когда мы, за два квартала до этого, прошли мимо мусорного бака на тротуаре. Бак был обычным, довольно опрятным, как и большая доля здешних баков. Крышка была приоткрыта. “Ненадежный” мусорный бак – так определил его Хадидиан. Ночью это место наверняка посетят еноты.

Как и следовало ожидать, приглядевшись, мы увидели свежепожеванные обрывки бумаги, высовывающееся сквозь сетчатую стенку бака. Определенно работа крыс: непрерывно растущие зубы заставляют их грызть, жевать и измельчать все, что попадет в рот.

Оказалось, что мы только что применили один из способов поиска городских животных – или их следов. Способ заключается в том, чтобы искать ловушки, ограждения и другие сооружения, которые устанавливают, чтобы отпугивать животных или преграждать им путь. Мы двинулись дальше, и шуршание заставило нас посмотреть вверх. Кто-то повесил на древко от флага полоски полиэтилена, трепетавшие на ветру. Ближайшие подоконники и уступы были утыканы недружелюбными на вид зубцами, препятствующими “праздношатанию” животных. Однако полиэтиленовая “лапша”, предназначенная для отпугивания птиц, судя по всему, их, напротив, привлекала: у нас на глазах неподалеку удобно устроились три голубя Columbia livia. Голуби вообще часто встречаются в местах, где установлены приспособления для отпугивания голубей. На пожарной лестнице сидела пластиковая сова. Хотя теоретически она отпугивает праздношатающихся голубей, те отлично понимают, что неподвижная сова, не издающая никаких запахов, опасности не несет. Напротив, она может означать, что рядом есть чистый еще подоконник с доступом к вкусным объедкам, выброшенным живущими неподалеку людьми. По словам Хадидиана, сова указывает голубям “удобное местечко, где можно присесть”.

Точно так же ловушки на крыс – коробки с ядовитой приманкой и входом размером с крысу, которые должны привлекать грызунов, – это часть городской этологии. Домоуправы или жильцы выставляют ловушки в тех местах, где они видели крыс, и расположение ловушек образует своего рода карту распространения городских крыс. В одном квартале я заметила, что за многоэтажным домом открывается прямой выход к идущей южнее улице: это редкость для Нью-Йорка, где почти нет переулков между зданиями. Я указала на это Хадидиану, и он заметил: “Это проход. Замечательный проход для животных”. Иными словами, это потенциальная дорога для животных, которые желают перемещаться по городу, но предпочитают избегать людей и транспорта. На уровне первого этажа мы увидели цепь ловушек, выставленных вдоль стен зданий. Да, здесь проходит крысиная магистраль.

Расстановка ловушек указывает не только места распространения крыс, но и рассказывает об их повадках. Все ловушки стояли вдоль стен, поскольку для крыс характерен тигмотаксис: склонность передвигаться вдоль стен, прикасаясь к чему-нибудь. Животные, которым свойственен тигмотаксис, или тигмофилия – любовь к прикосновениям, – передвигаются вдоль сооруженных человеком объектов. На стенах иногда можно увидеть пятнышки кожного жира. Тигмотаксис характерен для мышей и тараканов. Тот же феномен, проявляющийся немного по-другому, заставляет гусениц образовывать длинные процессии, в которых каждая гусеница соприкасается с гусеницей, ползущей впереди (или даже наползает на нее), а та соприкасается со следующей гусеницей, и так далее.

Этот факт сообщает нам кое-что о биологии таких животных. Животные, у которых наблюдается тигмотаксис, вероятно, используют стены для ориентации в пространстве. Хотя их сенсорные системы нередко чувствительны, присутствие стены сокращает территорию, безопасность которой приходится оценивать. При этом каждое животное делает то, что умеет лучше всего. Например, крысы улавливают низкочастотные звуки – по сути, вибрации – с помощью вибрисс. Незаметные подергивающиеся волоски на мордочках представляют собой главное средство, с помощью которого крысы определяют, что именно перед ними, насколько далек объект, как быстро движется и насколько он крупный. Вибриссы (более чувствительные, чем кончики пальцев у человека) помогают крысе оценить, например, размер щели, в которую она собирается нырнуть. Если вибриссы повреждаются, крыса становится настоящим инвалидом. Исследователи, отрезавшие у крыс вибриссы, обнаружили, что такие животные не только медленнее учатся проходить лабиринт, но и, когда их помещают в воду, сразу тонут.

Мы, люди, стараемся не трогать предметы в общественных местах. Крысам, напротив, нужны прикосновения – чтобы получать информацию о мире. Поэтому, если вы ищете животное с вибриссами, следует изучить места, обеспечивающие как можно больше соприкосновений с поверхностью. Места, в которые нужно протискиваться. Узкие отверстия. Заваленные опавшими листьями места. Прогрызенные ходы. Трубы, желоба. Бордюры.

И тут мы увидели ее. Из-за бордюра выглядывала серая крыса (Rattus norvegicus). Неожиданно крупная, она балансировала на задних лапах, задумчиво приподняв передние. Она заметила нас первой. Нос был вздернут вверх – она изучала нас, – а длинный завиток хвоста служил опорой.