class="p1">– Немного. Даю совет – когда будете с ними разговаривать, не стоит прижимать платок к лицу.

– За кого вы меня принимаете? – рассердилась Лили, возмущенная до глубины души. – Уж точно не вам меня учить, как себя вести!

Она вскинула брови и, ни говоря больше ни слова, переступила порог квартиры. Здесь Лили пришлось сглотнуть. Несмотря на сырость, во рту у нее внезапно пересохло, от приступа паники перехватило дыхание. Она пригладила непослушные кудри, тайком вытерла пот со лба, спрятала платок в вырез платья и вошла вслед за Болтоном.

* * *

Запах с порога нахлынул на нее едкой, удушливой волной, и Лили машинально прикрыла рот рукой. По сердитому взгляду Болтона она поняла, что запах исходил от раны Пауля Гердера. Она замерла на мгновение, затем медленно опустила руку. Щеки пылали от стыда.

Она понимала, что квартира будет простой, даже бедной. Но темная комната с низким потолком, на пороге которой она стояла, превзошла ее худшие ожидания. Судя по всему, она служила одновременно гостиной и спальней. Вдоль стен стояли две железные кровати, остальную меблировку составляли комод и обеденный стол. Вещей почти не было. За ужасным смрадом от раны едва можно было различить кислый запах капусты и прогорклого жира. На одной из кроватей, устало прикрыв глаза, лежал бледный Пауль Гердер. На другой сидели мальчик и девочка, глядя на Лили во все глаза. Женщина, дежурившая у ложа больного, поднялась навстречу гостье.

– Закройте дверь, – сказала она, подходя к ним. Но тут из угла комнаты послышалось хныканье. Из открытого ящика комода торчала крошечная ручка. Женщина резко повернулась и вытащила ребенка из ящика, по всей видимости, служившего ему колыбелью. Она взяла ребенка на руки, успокаивающе похлопывая его по спине, а затем протянула маленькой девочке.

– Мари, Хайн, возьмите малыша и идите на улицу! – приказала она.

Лили сделала шаг навстречу женщине.

– Фрау Гердер, меня зовут Лили Карстен. Ваш муж пострадал при попытке помочь мне. Это был несчастный случай, но я чувствую свою ответственность. Я очень сожалею о том, что произошло! – неловко выпалила она.

Женщина выглядела изможденной и удрученной горем, вокруг глаз залегли глубокие тени.

– Я верю, что вы сожалеете. Но мужу это не поможет, – сказала она, и Лили содрогнулась. – Рана воспалилась, ему очень плохо. У него лихорадка, – объяснила она, повернувшись к Йо, снявшему картуз.

– Разве он не должен быть в больнице? – спросила Лили и тут же прикусила язык, потому что фрау Гердер немедленно повернулась к ней.

– Конечно, должен, но кто ему это оплатит? – прошипела она.

Лили пристыженно опустила глаза, кулаки ее гневно сжались. Франц даже о лечении не позаботился как следует. И что хуже всего – Лили даже не дозволялось упрекнуть его в этом.

Болтон подошел к женщине, чтобы ее успокоить.

– Мы пришли, чтобы помочь, Альма. – Он достал деньги из кармана и протянул их фрау Гердер.

– Здесь немного, – пролепетала Лили. – Но я подумаю, что можно сделать, чтобы собрать еще.

Этого не следовало говорить. Новых возможностей раздобыть денег у нее не предвиделось. Одна потеря дорогих сережек будет стоить ей больших неприятностей.

Побледнев, фрау Гердер взяла у Йо кошелек, а затем, сурово сжав губы, кивнула Лили. Девушка видела, что дружелюбие давалось жене Пауля с большим трудом. Женщина быстро спрятала деньги в карман фартука.

– Спасибо, – сказала она, не глядя Лили в глаза. – Вам лучше уйти. Он кричит, когда просыпается, вам не стоит этого слышать.

Лили кивнула.

– Конечно, как вам будет угодно, – тихо сказала она. Болтон, помрачнев, быстро шагнул к кровати и сжал руку Пауля Гердера. Затем гости направились к выходу, но когда они были у двери, фрау Гердер поспешила к ним.

– Это было грубо с моей стороны. Благодарю вас, что вы пришли, фрау Карстен. Немногие бы так поступили. Я знаю, что это был несчастный случай. Только… – Она не смогла закончить, ее глаза наполняли слезы отчаяния. Лили порывисто взяла руки женщину и сжала их. Они были холодными как лед.

– Я сделаю для вашего мужа все, что смогу, – пообещала она хрипло. Мгновение они молча смотрели друг на друга, затем фрау Гердер кивнула.

– Спасибо.

* * *

В полном молчании они спустились по лестнице. Выйдя на улицу, Лили споткнулась о камень, и Йо схватил ее за руку. Она высвободилась, и, к своему удивлению, он увидел, что она борется со слезами.

– Теперь вы довольны? – спросила она. – Мне стыдно до глубины души. Вы этого хотели добиться?

Мгновение Йо неуверенно смотрел на нее.

– Я не собирался вас стыдить. Я хотел, чтобы вы поняли, – наконец тихо проговорил он. – Здесь нет вашей вины, это был несчастный случай. И во всем остальном виноваты не вы.

Она кивнула и вытерла слезы, струившиеся по щекам.

– Я ничего не могу сделать, – выдавила она из себя, и он кивнул.

– Вы и не должны… Но все же не стоило обнадеживать их обещаниями понапрасну.

– Я не могла иначе!

– Да, я понимаю, – сказал он. И он действительно понимал.

– Мне лучше уйти. – Она отвернулась, пряча лицо. Видимо, она стыдилась слез.

Мгновение он с беспокойством смотрел на нее. О чем он только думал, когда привел ее сюда?

– Я вас провожу.

На обратном пути он то и дело искоса на нее поглядывал. Слезы не прекращались, но она казалась не столько грустной, сколько сердитой. Каждые несколько минут она вытирала лицо носовым платком, который успел набухнуть от влаги и испачкаться. Йо мучительно подбирал слова, которые могли бы ее утешить, и, к своему изумлению, понял, что сказать ему нечего. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что она плакала, и сбитым с толку, потому что не знал, как ее успокоить.

Когда дома расступились и спутники увидели воды Альстера, Лили вдруг сказала:

– Дальше я знаю дорогу. Спасибо, что проводили! – Голос был холодный, отчужденный. Она злилась на него. И ее можно было понять.

– Я пойду с вами дальше, – настаивал он, но она лишь покачала головой.

– Мне нужно побыть одной. Собраться с мыслями. Прощайте, герр Болтон! – с этими словами она оставила его – подобрала юбки и пошла, почти побежала по улице и скрылась за первым же углом.

Сбитый с толку, Йо почесал голову под кепкой. Потом пожал плечами и повернул назад. Теперь, когда ему больше не нужно было думать о Лили, он свернул в подворотню, и темнота поглотила его. Большая часть гамбургских трущоб была подобна туннелям, настолько застроенными были коридоры и переходы между тысячами дощатых бараков. Йо часто пользовался этими длинными узкими проходами, чтобы срезать путь к удаленным улочкам