– Уже пишут, – жестко заметил Ермакович. – Правда, из двоихгреков только один находится в розыске. Тот, который приехал к нам не совсемзаконно. А второй как будто в порядке, он даже бывал у нас в Донецке.

– Вот как раз о нем и хотел с вами переговорить, – осторожнопроизнес Серафимчук. – Дело в том, что он действительно приезжал к вам вДонецк.

– Ну и что? – рявкнул Ермакович. – Будучи губернатором, япринимал столько людей, что всех не упомнишь. Среди них мог быть и этот тип.Ничего удивительного.

– Верно. Но он встречался не только с вами. По указаниюпрезидента наши спецслужбы проверили данные на этих двух греков. Так вот,Хортакиса интересовали возможные инвестиции в наши спортивные объекты, в томчисле и по донецкому «Шахтеру». Вы меня понимаете?

Ермакович сжал зубы. Он сразу все понял. Если его никоимобразом нельзя связать со скандалом вокруг ареста Назаренко, то почему бы непривязать имя премьера к его родному футбольному клубу, за который он болел всюсвою сознательную жизнь?

– Я думаю, что в «Шахтере» сами разберутся, кто им друг, акто враг, – заметил Ермакович.

– Согласен. Но я хотел, чтобы вы об этом знали, – продолжилСерафимчук. – Я вообще хочу, чтобы вы знали самое главное. Мы на вашей стороне,Виктор Викторович. При всех обстоятельствах. Я уже дал указание АлисеНарочницкой иметь в виду нашу позицию.

Нарочницкая была пресс-секретарем президента. Ермаковичподумал, что администрацию президента в первую очередь волнуют собственныеинтересы. Они понимают, что в случае крушения правительства падет и сампрезидент. И хотя у них разные интересы, в данном случае они действительнобудут играть на одной стороне.

Попрощавшись, Ермакович положил трубку. Потом несколькоминут посидел, тяжело задумавшись. Он правильно сделал, что послал Кольчугина вДонецк. Нужно узнать все и про эту фотографию, и про этого Хортакиса,неизвестно откуда появившегося в Донецке несколько лет назад и так некстатиубитого в Киеве, в такой «славной» компании. Значит, те, кто готовил этупровокацию, решили увязать ее с Донецком и таким образом нанести упреждающийудар, чтобы не позволить Ермаковичу выдвигаться в президенты страны.

Но он еще не знал, что это лишь начало тяжелого дня.Буквально через час ему доложили, что приехал Онищенко – вице-спикерпарламента, возглавляющий проправительственную фракцию. Виктор Викторович сразуже пригласил его в свой кабинет.

У Онищенко, человека среднего роста, с редкими волосами,зачесанными на правую сторону, и крупными чертами лица, были маленькие, умныеглаза.

– Здравствуйте, Семен Андреевич, – приветствовал гостяЕрмакович, поднимаясь из-за стола.

– Добрый день. – Онищенко прошел к столу, тяжело уселся настул.

Премьер устроился напротив него.

– Что случилось? – спросил он, понимая, что произошло нечтоэкстраординарное.

– Вчера вечером наша оппозиция внесла парламентский запрос.Сразу две фракции вместе. От Мищенко и Милашенко. Они считают, чтоправительство намеренно прячет часть бюджетных поступлений. Примерно на сумму вдесять миллиардов. Требуют парламентского расследования.

– Что? – В этот момент нужно было сохранить хладнокровие,чтобы не продемонстрировать собеседнику своих настоящих чувств.

– Они считают, что наше правительство прячет часть бюджетныхсредств, – повторил Онищенко. Он видел, как нахмурился премьер-министр, нопосчитал, что это обычная реакция Ермаковича на возможные провокации оппозиции.

– Вы уже приняли запрос к рассмотрению? – уточнил ВикторВикторович.

– Литвинец пообещал рассмотреть этот вопрос на сегодняшнемдневном заседании.

– Ясно. – Ермакович встал, подошел к телефонам. Затем поднялтрубку, попросил Ольгу Пархоменко срочно зайти к нему и подождать в приемной.После чего вернулся к своему гостю. – И чем они мотивируют этот запрос? –мрачно поинтересовался он.

– Мищенко считает, что деньги аккумулируются длявнебюджетных источников финансирования. Или финансирования различныхмероприятий в обход утверждения Верховной рады.

– У нас же есть соответствующий комитет Верховной рады,зачем создавать специальную комиссию? Есть для этого и Министерство финансов.

– Рейтинг Мищенко все время немного падает, – сообщилОнищенко, – а ваш рейтинг так же упрямо растет. Они понимают, что к осени всеможет измениться и вы останетесь единственным реальным претендентом. Вотпоэтому и торопятся со своими запросами.

– Я привык к честной игре, – строго проговорил Ермакович, ив этот момент секретарь доложила, что в приемной ждет Ольга Пархоменко.

– Извините меня, – попросил премьер, обращаясь к Онищенко, –я сейчас вернусь. – Ему не хотелось говорить с Пархоменко при нем. Когда онвышел из кабинета, секретарь удивленно взглянула на него. – Убитые имелиотношение к бюджетным деньгам? – сразу обратился Ермакович к своемуэкономическому советнику.

К чести Ольги Павловны, она соображала мгновенно. Поэтому,ничего не переспрашивая, тут же ответила:

– Да.

– Каким образом? Ты же говорила, что они отвечали за нашивнешнеэкономические контракты.

– Но в том числе и по бюджетным средствам. У Министерствафинансов основной источник – бюджетные поступления. И кабинет министров тожеможет оперировать только этими деньгами.

– Это я знаю, – сжал зубы Ермакович, – но я думал, что ониосуществляли переводы по зарубежным поставкам.

– Нет, я проверяла. Опять что-нибудь случилось?

Ермакович повернулся, посмотрел на испуганнуюдевушку-секретаря. Она понимала, что происходит нечто непонятное. Потом сноваобернулся к Пархоменко. Ей можно сказать.

– Вчера в Верховную раду внесен запрос о расходованиибюджетных денег, – пояснил он. – Они считают, что правительство прячет частьденег, утаив примерно десять миллиардов.

– Какая чушь! – сразу же отреагировала Ольга Павловна. – Унас, конечно, есть резервный фонд, но… – Она замерла. Затем, изумленно глянувна премьер-министра, тревожно произнесла: – Эти убийства…

– Да, – кивнул Ермакович, – все связано. Сначала громкоепреступление в Киеве, затем вдруг появляется фотография. Сегодня утромСерафимчук сообщил мне, что Хортакис приезжал к нам в Донецк и, возможно,встречался не только со мной, но и с Самедовым. Они хотят таким образомзамазать все мое окружение. А вчера вечером они внесли запрос, потребовавсоздания парламентской комиссии. Ты понимаешь, что это значит? И тут появитсяэта фотография…

Пархоменко молча смотрела на него.

– Сколько времени тебе нужно, чтобы проверить всюдеятельность убитых за последние два года? – поинтересовался Ермакович.