не хотелось. А сейчас это было настоящее оружие и бедняга лев, пусть и назывался царем зверей, легко станет несчастной жертвой.

Дротик же я делал легким, метательным с небольшим древком. У него он был принципиально как ручка для метания. Значит и особо прочным и тяжелым ему быть не надо. Тем более, лучшей кандидатурой для него была Наташа, а она была женщина, то есть, слабенькой, с нежными ручками и дряблой спиной. Тут даже речь не шло о метании, воткнуть бы в зверя получше.

Когда вода в котле начинала кипеть, я как раз закончил с оружием и теперь чувством сделанного полезного дела начал класть яйца в кипяток. Заодно посчитал и пришел к неприятному выводу — из-за недостатка яиц двое обойдутся не пятью, а четверыми штуками. И я даже готов сказать, какие это будут мужчины.

Мелочь, а нехорошо. Надо бы Вику все-таки оставить без черепашьих яиц. Да ведь не получится, сам первым начнешь рычать. Как такую девочку лапочку без еды оставишь? Водоросли — это всего лишь трава, с яйцами их не сравнишь, не говоря уже о том, что она находится, как ей и положено, в море, а в мире еще ночь с чернильной темнотой и ревом хищников.

Но горячие яйца с солью были замечательными и даже холодная вода, а не горячий чай не роняли его уровень. Поели, не скажешь, что и теперь не голодны, а все же настроение у всех четверых стало выше. Да и вообще, медицина рекомендует и-за стола выходить чуть голодными. Вот, по науке живем!

Пока завтракали, резко посветлело. Это еще раз нам подтвердило, что мы где-то в районе экватора. Лишь там ночь и день начинались, как по сигналу электрического выключателя. Раз — и нет света, раз — и есть.

Еще распланировали утро, теперь уже детально, как это будет на практике. По предложению Наташи, первым делом сходим порыбачить на море втроем — Наташа, Вик и я, Сергей Леонидович. Вика останется на стоянке поддерживать костер. При чем рыбачить будем способом остроги. Дескать, она умеет.

План этот, кстати, был похерен, но только, к сожалению, частично, в плане комплектации экспедиции рыбаков. Вика заявила, что она одна ни за что не останется. И поскольку из остальных троих никого оставлять было нельзя, даже Наташу, но только не как рыбака, то Вику тоже взяли, оставив стоянку на свой страх и риск.

А вот кандидатуру Наташи никто не отринул.

Ой, какой пессимизм наполнился по всему своему телу! Ой, какой сарказм проявился! Я, в принципе, не очень-то люблю фашистов, более того, я их откровенно ненавижу. Не конкретных людей, а как немецкий народ и фашистскую идеологию. Деды мои воевали и я буду плевать. Но с этим тезисом я полностью согласен — женщины годятся только на три К (по немецки) — дети, кухня, церковь. Ловля рыбы, да еще таким профессиональным способом, в этот перечень не входил и я чувствовал, наловим мы здесь ноль целых, ноль десятых. И ведь не поругаешься, ишь, как она прелестями смотрит. А ведь потом от ворот поворот сделает и грызи камни!

Но потом, после долгих и напряженных размышлений, я пришел к выводу, что ловец рыбы из Наташи плохой, зато, в крайнем случае, она может стать блестящей приманкой. Итак, будет ловить на мелководье (не выше пояса) рыбу и параллельно сама быть мясом для больших морских хищников, типа акул. А я буду их подло подкарауливать. Копьем относительно мелкую рыбу не пронзишь, а вот акулу как раз забьешь и вытащишь на берег.

Так и расположились. Вик и Вика были совсем уж на мелководье, под руководством мальчика собирали всякую съедобную траву, моллюсков, если повезет мелкую рыбешку и различных ракообразных, Наташа было немного поодаль и чуть-чуть глубже, беря более крупную рыбу на дротик. А я, изображая очень влюбленного ловеласа, стоял с ней рядом, но поближе к берегу. Дурачился, читал стихи:

Я эту женщину люблю.Она со мной почти что рядом.Я каждый миг благодарю,За любованье этим взглядом.Я эту женщину люблю.Она мне даже улыбнулась.Я тихо господа молю,Чтобы она не отвернулась.Я эту женщину люблю.Она меня почти ласкает.А я её боготворю.Она меня не отпускает.Я эту женщину люблю.Она меня, наверно, тоже.Я эти годы, подожду.И ей в любви признаюсь позже*.

(*печатается в сокращении)Наташа все-таки должна была выполнить свою роль на рыбалке, предназначенную женщине природой — подманивать хищников. Ну а если мне сильно не повезет и я промахнусь, отдав мою красивую приманку на съедение, то так и быть, приму эту жертву стойко, хе-хе.

На самом деле, конечно, отдавать тело Наташи я не собирался ни сухопутным хищникам, ни морским. Она моя, моя лапушка и это говорю вам я, не доцент и кандидат наук, а, прежде всего, сильный (относительно, естественно) самец.

Хотя она ведь сама в воду полезла, никто ее насильственно не тащил. И про акул в Тихом океане она прекрасно знала, хотя бы теоретически. Что же теперь злится на меня, бедного?

Наташа в конце концов сама стала подозревать, что океан — это не река и здесь можно самой попасть в виде добыче. Но поняла ли она четко я не знал. Единственно, что наводило на такой вывод, так это ее поведение. Она перестала на меня злится и даже охотно и как-то боязно прижималась ко мне. Вот ведь зараза какая, ну как я с ней буду любиться в море, при виде дочери и внука?

Впрочем, через пару часов рыбалки сначала Наташа поймала на дротик неизвестную мне серебристую рыбу, килограммов пять, потом появился санитар моря — большая акула. Хищник, как и положено, к цели подплывал незаметно, Наташа увидела ее только тогда она вышла уже на боевой курс, открыв пасть и показав проклятие зубного врача — частокол великолепных зубов.

Женщина заорала так громко и отчаянно, что копье в моей руке дрогнуло. По-моему, акула тоже сбилась с курса, нацелившись уже на меня. В этот момент снизошло на меня озарение, от чего женщины так громко и визгливо постоянно орут. Ей от природы это дано — отпугивать хищников. А в социальном обществе, где из страшных зверей только несчастные мужчины, ор предназначен только им!

Вот ведь нехорошие образины! Со злости я четко и сильно врезал в искомую цель — глаз животного. Вообще, череп у акулы достаточно прочный и уж мое копье