так добрый вечер. — Протянул Олег. — И куда это наши партнёры намылились на таком количестве бронетехники, да ещё и с артой?

— Как куда? — С усмешкой спросил Стёпа. — Восстанавливать демократию и мир во всём мире.

— Отставить разговорчики! — Прошипел Пересветов. — Нужно убираться отсюда.

— Есть идеи? — Уже на полном серьёзе спросил Стёпа.

— С вами — “войсками” шансов нет вообще. Нашумите и наследите, как медведи. — Ответил с укором подполковник.

— Ну и чё тогда делать? — Обиженно спросил Стёпа.

— У тебя рация есть? — Спроси Павел.

— Есть конечно. Доложить нашим? — Спросил Стёпа, доставая из нагрудного кармана рацию с длинной антеной.

— Передай, что возможно движение по Узинелор и Мунчештской. Необходимо минирование подъездов к позициям и выставление засад.

— Передаю. — Ответил Стёпа.

В тылу врага

Утро. 19 марта

Чё это они так копошатся? — Прошипел Мишаня наблюдая за улицей.

Сейчас они находились на крыше одной из брошенных двадцатиэтажных новостроек, которые были брошены в первый день войны. С крыши этих домов открывался хороший обзор. Был виден торговый центр Shopping MallDova, сразу после которого шла длинная эстакада. Прямо сейчас возле торгового центра наблюдалось скопление правительственных войск. Однако вели они себя как-то неуклюже. Дозоров не было, за бронетехникой никто не наблюдал. За два часа наблюдения они даже не попытались провести разведку местности.

Удручало лишь то, что ещё позавчера бои шли у института матери и ребёнка. А раз войска уже у торгового центра стоят, значит Долина Роз уже взята. Значит продвижение противника за два дня составило пять километров. Про диверсионную деятельность или партизанские отряды Мишаня не знал, а потому не мог сказать, насколько плотно закрепились войска. Однако судя по столбам чёрного дыма и хлопкам у них за спиной, закрепление шло скорее всего только вдоль основных автодорог и значимых объектов.

Издалека часто раздавались хлопки, коими были взрывы разных калибров. Преимущественно это были гаубицы и миномёты, что соответствует правительственным войскам.

Прокляв, и одновременно порадовавшись за тупость “коллег”, взял на спину Серого, и двинулся дальше. До позиций повстанцев оставалось полтора километра.

Серёга так и не пришёл в себя, и Мишаня начинал уже строить догадки, почему так происходит. Всё сходилось к тому, что сила губительно влияет на организм, сильно изматывая его. Он и на себе ощущал это, ведь бежать уже не мог.

Самое ужасное во всём этом то, что оружия у них не было никакого. Единственное, что Мишане удалось сохранить — старенький потёртый ПМ. Сейчас они находятся прямо в тылу врага, без оружия, связи, еды и воды. Противная ситуация, ничего не скажешь.

Сначала путь проходил через дворы, где было тихо и безлюдно. Мишаня всё мог понять, и объяснить, но одна мысль ему никак не давала покоя: где все люди? И если в первый день ещё были видны какие-то признаки жизни в виде разворованных продуктовых магазинов, аптек и магазинов оружия, то сейчас люди вообще перестали подавать признаки жизни.

Во дворах ещё проглядывалась красота “прошлого”, довоенного Кишинёва. Облагороженного, забитого пробками, освещённого и с ясным небом. А сейчас, каждый день, родной и любимый город всё больше и больше превращается в руины. В руины, где задыхаешься от пыли, глохнешь от раскатистых взрывов крупнокалиберных снарядов и наблюдаешь за клубами чёрного дыма, поднимающимися вверх. Наглядный пример, как “демократия” пожирает сама себя. Начиналось всё с красивых лозунгов про светлое будущее и интернационализм, а закончилось танками на улицах и сотнями, если не тысячами смертей. А если государство и победит, то что дальше? Экономический, финансовый и производственный центр страны уничтожен. Республика Молдова фактически больше не существует. От неё остались лишь трупы, лужи крови, осколки снарядов и руины домов и архитектурных памятников, напоминающие о некогда существовавшей мирной жизни.

Иронично, что свобода и демократия не приходят, а приезжают на танках. А нужна ли такая демократия, которая будет навязываться крупнокалиберными снарядами? И вся либеральная общественность единогласно возникнет, что конечно же им такое не нужно, что это зверство, и так ни в коем случае нельзя делать. Но тем не менее, год за годом, раз за разом, люди продолжают наступать на одни и те же грабли. Мы уже сотню раз видели, как демократия разрывала на части целые государства, чтобы принести “свободу”. Но видимо в Ираке, Афганистане, Ливии, Сирии и десятке других стран построили неправильную демократию. В России в 1993 году видимо тоже не за ту демократию воевали на улицах Москвы. А почему защитники демократии и свободы в виде светлых ангелов из США не помогли Украине отстоять демократию, и ответили на её аннексию лишь новым пакетом санкций для России?

Везде была демократия, и где сейчас эти страны находятся? Весь ближний восток оказался у разбитого корыта, Украина перестала существовать, а Молдова в данный момент разрывает сама себя на куски.

Погружённый в раздумья, Мишаня двигался по улицам, вполне себе стандартным для Кишинёва: улицы с двух полосными дорогами, по краям которых стояли невысокие, зачастую трёх-пятиэтажные дома, на первых этажах которых были магазины. Иногда такие улицы сменялись дворами, по планировке схожие с любым двором в любом городе на постсоветском пространстве.

Такими дворами, Мишаня, вместе с Серёгой на плечах выбрался на перекрёсток двух широких дорог, а вдали была видна наспех сооружённая баррикада. Добрались.

Однако нужно было как-то заявить о себе так, чтобы не расстреляли. Не хватало ещё боя со своими. И Мишаня не нашёл ничего лучше, чем свистнуть и заорать во всё горло.

— Мужики, не стреляйте, я свой! — Крикнул Мишаня, выходя из укрытия в полный рост.

Он почувствовал на себе прицелы нескольких автоматов, по его телу пробежал холод, однако он пытался не виду.

— Назови себя! — Откликнулся хрипловатый мужской голос.

— Михаил Мунтяну, ДРГшник. Мы возвращаемся после неудавшейся операции, у меня трёхсотый! Если не веришь, свяжись с Ремом, он всё подтвердит!

Стрельбы не последовало, что уже хороший знак. Через пару минут голос невидимого человека снова окликнул Мишаню:

— Давайте сюда, сегодня я добрый!

Мишаня отказываться от предложения не стал, и взвалив Серого на спину, двинулся к баррикаде.

Баррикада состояла из наспех накиданных шин, мешков с землёй и песком и колючей проволоки, а справа, из окна двухэтажного дома, выглядывал ствол ДШК. Баррикада с обеих сторон примыкала к домам: с одной стороны — к пятиэтажной панельке, а с другой — к двухэтажному домику. Из-за угла пятиэтажки в сторону дороги выглядывал КПВТ древнего БТР, похожего на “шестидесятку”.

Кроме дежурного и пулемётчика на баррикаде было ещё человек 5.

Дежурный на баррикаде