в Киберпанк. — Ответил Мишаня.

— А ну ка, опиши этого робота поподробнее!

— Ну не знаю. Весь обшит листами брони, лица нет. На одной из рук пулемёт, калибром, как наш Утёс, на спине мелкокалиберная РСЗО. И сам по себе крепкий настолько, что его даже РПГ не берёт.

— Сука — Едва слышно сказал Рем.

Повисла короткая пауза, которую своим вопросом прервал Рем:

— Мишаня, ты когда-нибудь слышал что-нибудь про “Фаланга-К”?

— Ну так, было немного. — Замешкавшись ответил Мишаня.

— Ты в курсе, как они выглядят? — Продолжил Рем

— Ну примерно. — Ответил Мишаня, понемногу начиная понимать, о чём говорит Рем.

— Этот робот был похож на кого-то из них? — Спросил Рем.

— Точно! Это Адам Смэшер! — Наконец-то догадался Мишаня.

Этого Рем и боялся. Если отряд “Фаланга-К” пусть и неофициально, но вступит в конфликт, то сопротивление сломается буквально за два дня. Даже если сопротивление не удастся полностью уничтожить за короткое время, то паника, которая будет царить в рядах повстанческой армии на тот момент, сделает своё дело.

— Хорошо, где вы сейчас? — Спросил Рем

— Мы на площади Негруцци, и на пару дней мы тут застряли точно. Серому совсем плохо после боя. — Ответил Миша.

Рем уже думал завершать сеанс связи, но тут его осинило:

— Погоди, ты сказал “бой”? — С ошеломлением сказал Рем.

Собеседник явно замешкался, и понял, что сказал лишнее. Однако деваться было некуда, и он продолжил диалог:

— Рем, я не могу сказать это в эфире. Только при личной встрече.

Рем на мгновение задумался, после чего коротко ответил:

— Хорошо, буду.

Евгения Маркова

Полдень. 19 марта.

К полудню ребята не вернулись. Новостей от них не было, поэтому Женя за них волновалась, и не находила себе места. Ей казалось, что она за них волнуется сильнее всех. Забавно. Вроде бы не родные, вроде бы ещё год назад она даже разговаривать с такими, как они не стала бы, а сейчас она за них волнуется больше, чем за кого-либо. Вообще, война всё изменила. Вещи, которые буквально вчера казались концом света, в миг стали мизерными и незначительными. Сессия, парень бросил, с подругой поссорилась — всё это настолько незначительно, что, Женя даже смеялась над собой, что она когда-то придавала таким событиям большое значение. Сейчас ей хотелось только одного — чтоб ребята были живы…и чтобы наконец-то в городе перестали стрелять.

Однако час назад всё изменилось. Все в миг засуетились, начали проверять снаряжение, по улице заездили грузовики и легковушки. Женя решила поинтересоваться у Егора, который только что вышел из бывшего здания районного управления, что происходит:

— Пацаны на связь выходили. Проблемы у нас. Американцы технику концентрируют вдоль главных дорог, походу в наступление собираются. Мужики сейчас отправляются минировать подъездные дороги и устраивать засады.

Информация, которую она узнала у Егора, была неимоверно важной, однако её интересовало другое.

— А как сами парни? — Спросила Женя, после чего затаила дыхание в ожидании ответа.

— Стёпа с Олегом вроде в порядке, но диверсия провалилась, и они разделились с Мишаней и Серым. Миша с Серёгой на связь не выходили, и сейчас только один бог знает, где они.

Если так посудить, то для Жени были две новости относительно парней — хорошая и плохая. Хорошая новость: Стёпа с Олегом живы и здоровы. Плохая: Серёжа с Мишей непонятно где, и неизвестно живы ли они. Но Женя была рада, что стало известно хоть что-то хорошее.

Что было удивительно, к делу их не приставили, а потому и Женя, и Саша, и Егор, можно сказать, что бездельничали. И что было интересно, за всё время, что они были на Чеканах, Егор ни на минуту не отходил от неё, и всё время оказывал знаки внимания. Не сказать, что он не нравился Жене. Ещё бы, он ей не нравился, Егор парень симпатичный, к тому же неглупый, в общем обладает всеми признаками “парня мечты”.

Однако в данный момент, как и весь этот день, её голова была занята другим.

Саша в этот раз непонятно куда пропал, по крайней мере его не было видно уже где-то часа четыре. Насколько Женя знала, Жил Саша на чеканах, однако не знала где его семья, о которой он впервые им рассказал только позавчера. Женя остановилась на догадке о том, что Саша просто пошёл проверить, что там дома.

Она заметила, что чем дольше она думает о любом из пятерых ребят, тем страшнее, обиднее и грустнее ей становится. Это были самые родные для неё люди в этой, богом забытой, разорванной на куски стране. Стране, где каждый человек был для неё чужим, где всё было другим, не так, как у неё дома, в России, в родной Москве.

Она ощутила, насколько всё чужое, ещё тогда, когда только приехала сюда, только тогда это не было настолько пугающим. Всё-таки тогда она знала, что два года пройдёт и она уедет обратно домой, в родную Москву. Сейчас же в этой стране идёт война, и уже неизвестно, когда Женя сможет выбраться домой.

От осознания того, что дороги домой вероятнее всего уже нет, хотелось забиться в угол и плакать, но Женя старалась не поддаваться эмоциям.

Однако, несмотря на эмоции, всё было не так плохо. Тяжёлая обстановка привела к тому, что люди объединились. Теперь она могла рассчитывать на то, что даже незнакомый человек ей поможет, ведь они на одной стороне. Так же ей не давало окончательно поникнуть то, что здесь есть уже ставшие ей родными люди, которые готовы пойти на всё ради неё: Четверо парней её возраста, которым она заменила младшую сестру и наставник, который смог многому её научить, по крайней мере тому, что сам знал. Осознание, того, что она всё же не одинока, пусть и в чужой стране, поднимало ей настроение и не давало впасть в панику.

От размышлений её оторвал грохот, который был похож на раскат грома. Такого она не слышала за все два дня ведения боевых действий. Похоже на то, что это был принципиально новый вид вооружения, ещё не участвовавший в этой войне.

— Женя! Бегом отсюда! — Надрывая связки, крикнул Егор, подталкивая её вперёд, прочь от этого здания.

Женя не стала задавать лишних вопросов и просто побежала вверх по лестнице, в сторону главного проспекта, прочь от здания. И только она поднялась вверх по лестнице, как за спиной раздался оглушительный грохот, а через мгновение толчок отбросил её метра на три вперёд, повалив на землю.

В ушах зазвенело, спину пронзила острая боль, а