Гарьят торжествующе выпрямилась. Процедура получения информации грозила существенно облегчиться. Как все любители наслаждаться чужими страданиями, репты совершенно не выносили собственной боли.

— Кто ты? — спросила Гарьят и подкрепила слова делом. — Где берёшь дрил?

Говорила она негромко, но палец, упиравшийся в особую точку на шее, казался пленнику железным прутом. Из глаз советника уже текли слёзы, ещё немного — и разожмутся все сфинктеры. Скоро Гарьят выяснила, что рептов при Президенте окопалось трое, причём все занимали ключевые посты. Дрил же доставляли из Системы Астероидов, и следующий подкидыш прибудет через Оборот. Имена, координаты, место, время, номера бортов…

Наконец репт выдохся, безвольно замолчал и стал похож на выжатый до последней капли ядовитый лоркасский грушелимон. Раздавленный, но всё ещё опасный.

— Зафиксируй его, — велела артемиту Гарьят, наклонилась к бассейну и принялась отмывать руки. — Борт, это Главная. Подтвердите статус трансляции.

Все подробности происходившего, согласно уставу, в непрерывном режиме транслировались на бот. Это дисциплинировало, помогало собраться и в какой-то мере подстраховывало от ошибок. Хотя, конечно, не ошибается только тот, кто ничего не делает.

— Главная, это Борт, — отозвался оператор. — Информация получена полностью, детали подтверждаются. Оба потенциальных фигуранта идентифицированы, «подсвечены» и взяты на контроль, их местоположение уточнено. Информация у вас на планшетке.

Что с него взять, с оператора. Он обычный артемит, бездушное искусственное создание. Он отличный исполнитель, без него трудно обойтись там, где требуются нечеловеческое терпение и неутомимость. И — да, он зарегистрирует обречённые взгляды детей Несчастья. И даже занесёт их в графу «непорядок». Только немедленно кого-то за это убить ему навряд ли захочется.

— Спасибо, оператор. — Гарьят глянула на экран и отдала приказ: — Активируйте «лифт», заберёте одно тело.

Мысленно она была уже далеко — в Системе Астероидов — и громила подпольную лабораторию дрила.

А уж что она сделает с её организаторами…

— Принято, Главная. Даю «лифт», одно тело, — отозвался оператор. — Концентрация поля на счет «три». Начинаю отсчёт…

Воздух задрожал, вода в бассейне пошла рябью, а на мраморном полу, где скорчился репт, возник ярко-жёлтый круг с пленником в центре. Миг — и круг стремительно разросся вверх, образуя непрозрачный цилиндр. Пых — и всё. Настала тишина. Ни шума, ни плеска, ни президентского советника хуноса Черголайса. Силовое поле перенесло его на бот. Репта ждали изоляция, обследование, дознание… в общем, всё, что необходимо для установления истины. Ну а дальше — как решит Субгалактический оперсуд. Крайней меры для особых случаев никто ещё в Галактике не отменял.

Правда, судьба разоблачённого репта уже не волновала Гарьят. У неё было полно работы. Её ждали первый заместитель Президента и начальник местной безопасности.

— Вперёд, — махнула она рукой артемиту. Сделала шаг к двери и не удержалась, оглянулась на широкий, обтянутый кожей диван. Там, укрытые полотенцами и халатами, спали девчонки. Одна, со смешными хвостиками на голове, тихо улыбалась. Видно, ей снилось что-то доброе и хорошее…

— Таким образом, ваша легитимность, у меня всё. — Министр безопасности выключил планшетку, и гладкие цифры отчётности погасли. — Как говорится, работаем.

Держался он хоть и уважительно, но с достоинством, и его «работаем» не было пустой фигурой речи. Последние события тому свидетельством. Блистательная оперативная комбинация увенчалась взятием злодея Зетха с поличным, тёпленьким. Его фирма прекратила работу, движимое и недвижимое имущество арестовали, каналы сбыта оказались перекрыты. Цены на дивитол взлетели до небес, и легальные столичные фирмы гребут денежки не лопатами — карьерными экскаваторами. За рычагами которых сидит… вот то-то и оно.

Сейчас Президент пожмёт ему руку, и он наконец-то сможет убраться из этого склепа. Только не на до смерти надоевшую Храну, а в гостиницу при местном бункере госбезопасности. Там отличный ханумак, прекрасная тринопля, а главное — натуральное спецпитание. О-о-о, рёбрышки хробана под грибным соусом…

— Ладно, молодец. — Президент одобрительно кивнул, но не улыбнулся. Потом величественно, с хмурым видом кивнул ещё раз. — Получишь орден первой степени «За верность». С бриллиантовыми крыльями. И участок на Тилгаресе, от экватора до полюса. Южного. Там ханумак, говорят, растет хорошо. Да и тринопля удаётся.

Он сидел в исполинском каменном кресле, вытесанном ещё по приказу его усопшего родителя. Трон высился на квадратном постаменте, к которому вели высокие массивные ступени. Таков был Малый приёмный зал, величественный и просторный, несмотря на название. Высокие колонны, украшенные резьбой, отражались в зеркальной полировке полов, фрески на куполе светились в полутьме, а в укромных нишах под сводами была устроена самая совершенная охранная система. И в центре всего этого великолепия помещался Президент. Его окружала голубоватая дымка силового поля. Дымка была полупрозрачна и гудела (что поделаешь, новая разработка, ещё не на сто процентов доведённая до ума), но её надёжность сомнений не вызывала, а средств защиты, как известно, лишних не бывает.

— О ваша легитимность, — вскочил министр. — Трижды с поклонами благодарю!

А вот это уже была фигура речи, такой же реликт, как слово «империя» в названии демократического сообщества, возглавляемого Президентом. Министр чинно, как требовала Конституция, начал пятиться от возвышения, потом повернулся, перешёл на бег и скрылся за дверью.

«Взяточник, подхалим, двурушник, патологический лжец, — выдал дистанционный сканер анализ мозговой активности главы государственной безопасности. — Общественно опасная личность».

«Кто бы сомневался». Президент усмехнулся, покачал головой и выключил защитное поле. Встал, потянулся, судорожно зевнул и принялся спускаться с возвышения. И на что родитель, не тем будь помянут, велел отполировать эти ступени?.. Чуть зазеваешься — недолго упасть и шею сломать. А может, скользкие ступени были своего рода ироничным предупреждением всякому, кто сядет на трон?.. Очень может быть, только сам старик к нему не прислушался. Что в конечном счете его и погубило. Всегда наступает момент, когда надо молодым дорогу давать, а родитель этого так и не понял.

«Завтра же насчёт нескользящей обуви распоряжусь…»

Благополучно оказавшись внизу, Президент невольно пригнулся и мелкими шажками направился в дальнюю, задрапированную чёрным бархатом часть зала. Творцы, до чего же он ненавидел этот державный размах, пафосный простор, высоту потолков, глянцевые озёра каменных полов… Ему здесь без конца чудились наёмные убийцы, берсенские диверсанты да просто сумасшедшие, вздумавшие прославиться. Вон за той вычурной колонной… в тени вон той безвкусной статуи… внутри вон той дурацкой прямоугольной ниши…

Он знал: если захотят убить, убьют обязательно. И не помогут ни охранные системы, ни боевые киборги, ни вся система госбезопасности, возглавляемая щедро награждённым министром. Никто и ничто его не спасёт. Кругом предатели, изменники и трусы. Никому на этой планете до конца верить нельзя. А потому — быстрее, быстрее, быстрее в дальний уголок зала, где за тяжёлой бархатной портьерой его ждёт секретная дверь. Спрятаться, исчезнуть, раствориться, запереться на тысячу замков…