Грумы крепко спали, лошади были привязаны к деревьям. Мне захотелось размять ноги, прежде чем будить грумов, и я пошла к ручью. Во рту у меня пересохло, а вода наверняка будет свежей и холодной.

Я знала, что ручей недалеко, потому что Гарри водил туда лошадей, и знала, в каком направлении идти. Вот и она, прозрачная чистая вода.

Я оглянулась. Грумы и лошади скрылись за деревьями. Мне нельзя было задерживаться: мои люди встревожатся, если проснутся и увидят, что меня нет. Кроме того, нам уже пора отправляться в путь, чтобы до наступления ночи найти трактир.

Едва я наклонилась к ручью, как услышала движение за спиной. Я обернулась. Внезапно меня обхватили чьи-то сильные руки. Я вскрикнула, и мне мгновенно закрыли рот, а на голову накинули что-то вроде капюшона, так что я не могла кричать.

— Хорошая работа, — сказал кто-то. — Теперь к лошадям.

Я попыталась бороться, но это было бесполезно.

Я очень испугалась. Мне было неизвестно, кто захватил меня, но я боялась, что это имеет отношение к Френшоу. Они гнались за мной до «Восходящего солнца», а утром обнаружили, что мы уехали. Дорога шла на юг, и мои преследователи знали, что я поеду по этой дороге, поэтому им не составило труда найти меня.

Я не знала, что делать. Нечего было и пытаться на такой скорости вывернуться из рук моего захватчика. Мне оставалось одно: ждать, чтобы узнать, чего они хотят от меня.

Казалось, прошло несколько часов скачки; темп начал сбавляться, и я догадалась, что мы прибыли на место назначения. Затем мы въехали во двор.

— Браво! — услышала я голос Френшоу. Меня сняли с лошади и сорвали с головы капюшон. Несколько мгновений я ничего не видела, потом разглядела дом. По обе стороны от входа горели факелы, в дверях стоял человек. Это был Френшоу.

— Введите ее, — сказал он.

Меня схватили за руку и потащили в дом вслед за Френшоу. Мы оказались в зале — небольшом сравнительно с Эндерби; по потолку были проложены тяжелые балки, в большом камине горел огонь. У меня кружилась голова, ноги не гнулись. Меня слегка покачивало.

— Дайте ей стул, — сказал Френшоу. Приказ был выполнен, и я села.

— А теперь я хочу, чтобы вы немедленно рассказали нам, что вы узнали в Хессенфилде и кому послали свое сообщение.

Я была поражена тем, что меня схватили и привезли сюда таким образом. Я боялась этого человека с того самого момента, как увидела его в замке; но и до этого мной владело жуткое предчувствие, что в его руках ничего хорошего мне ждать не придется.

Я сказала, заикаясь:

— Вы ошибаетесь. Я ничего не знаю и ничего никому не посылала. Я не разбираюсь в ваших делах. Они меня не касаются. Я не интересуюсь…

— Ваш дядя поступил не правильно, отослав вас, — сказал Френшоу. — Он ответит за это. Я сам застал вас подслушивающей у двери. Совершенно ясно, что вы были посланы шпионить за нами. Генерал Эверсли проинструктировал вас, что надо делать. Ему казалось гениальной хитростью послать молодую девушку в лагерь врага. Для него счастливой случайностью стало ваше родство с Хессенфилдом.

— Вы совершенно не правы. Никто даже не говорил о том, что я должна что-то разведать. Про эту попытку посадить другого короля на трон я узнала только приехав в замок.

— Не думайте обмануть нас детским лепетом. Вы знаете, что мы уже много лет пытаемся вернуть трон истинному королю.

— Я не думала об этом.

— Как же, как же… находясь в самом рассаднике приверженцев ганноверца! Все мы знаем, что генерал Эверсли — один из командующих Георга. Скажите нам, что вы обнаружили. Нам известно, что вы послали какие-то сведения генералу в Йорк.

— Ничего подобного я не делала. Я не имела с ним никакой связи с тех пор, как оставила его в Йорке.

— Думаете, мы поверим вам?

— Не имею ни малейшего понятия. Один из охранников ударил меня по лицу. Я вскрикнула от боли, и Френшоу сказал:

— В этом нет необходимости… пока.

— Она была груба с вами, сэр.

— Со временем она все скажет нам.

— Когда же? — спросил человек, которого я только сейчас заметила.

Я безумно устала, и только схвативший меня ужас не давал мне уснуть. Прошлую ночь я совсем не спала, мне удалось только часок вздремнуть в лесу, как раз перед моим пленением. Я была голодна, но больше всего хотела спать.

— Мы узнаем от нее все, что хотим, — сказал Френшоу. — Сейчас она ничего не соображает.

— Она же прошлую ночь не спала, поскольку посреди ночи покинула «Восходящее солнце». Посмотри, она совсем без сил.

Я поняла, что лучше всего притвориться уснувшей. Это даст мне время подумать, что делать и можно ли отсюда убежать.

Когда Френшоу поднялся и подошел к моему стулу, я закрыла глаза и уронила голову набок. Он наклонился и встряхнул меня. Я сонно открыв глаза, спросила:

— Где… я? — и вновь закрыла глаза.

— Ты прав, — сказал Френшоу. — Запри ее на ночь. Мы поговорим с ней утром. Время еще есть.

Меня растолкали и поставили на ноги. Я стояла, зевая, пока меня не потащили через зал к лестнице. Сквозь полуприкрытые веки я попыталась заметить, куда меня ведут. Когда мы вышли из зала, двое людей, сопровождавших меня, взяли свечи с полки у лестницы и стали освещать дорогу. Мы поднялись на площадку, на которую выходили несколько дверей. Меня подтолкнули к другой лестнице; мы поднялись по ней; она вела на длинную галерею. Мы пошли по этой галерее, дошли до деревянной двери, за которой находился коридор со множеством комнат. Потом мы поднялись на несколько ступеней в своего рода мансарду. Мансарда была большая, с крутой крышей, в которой было два окна. Я увидела кровать, стул и стол. Меня толкнули внутрь, захлопнули дверь, и я услышала, как в замке повернулся ключ.

Я стояла в центре комнаты; сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Мне совершенно не хотелось спать, несмотря на усталость. Как же выйти отсюда? Окна расположены на крыше. Чтобы выглянуть из них, надо встать на стул, и все равно я увижу только небо. В одном конце комнаты висел занавес. Я подошла и отдернула его, обнаружив за ним крохотную ванну и маленький стол. Я повернулась, подошла к кровати и села на нее.

Как бы мне убежать? Если я скажу им все, что знаю, это их не удовлетворит, потому что я не знаю ничего такого, что имело бы большое значение. Общеизвестно, что якобиты всегда представляли собой угрозу. Это длится уже много лет. Что сказать?

Они не поверят мне.

Я легла на кровать и, несмотря на мое замешательство и страх, несмотря на растущее предчувствие чего-то ужасного, быстро уснула.

Когда я проснулась, мансарда была залита светом, проникавшим в окна на крыше. Меня сковал холод. Сначала я не могла вспомнить, где нахожусь, но потом, к своему ужасу, все поняла.