– Как я могу чувствовать себя одинокой, когда у меня есть вы? – улыбнулась она.

Стивена этот ответ удовлетворил. Но Оливеру нравилось всматриваться в лица. И он прекрасно видел, что глаза у Женевы погрустнели.

– А я думаю, ты должна жить в замке! – Оливер хотел приободрить ее. – Ты же красивая, как настоящая принцесса.

Она мягко погладила его по щеке и улыбнулась.

– А ты очень милый мальчик.

Он не помнил, что было дальше – они переключились на что-то еще. Но каждый вечер, когда она уходила, он смотрел ей вслед, гадая, куда она направляется. И почему грустит.

В последний раз он наблюдал за ней всю дорогу до машины. У автомобиля она остановилась и обернулась – словно что-то привлекло ее внимание. Она прижала сумку к груди и нахмурилась. Что-то произнесла – он видел, как шевелились ее губы. Потом отошла от машины и скрылась из виду. На улице был кто-то еще, но он не мог толком разглядеть этого человека – громоздящийся посреди двора большой дуб почти полностью закрывал ему обзор. Он попытался найти лучшую точку для наблюдения.

Но тут на него набросился Стивен. Он был зол на Оливера за то, что тот спрятал пульт от телевизора, а мама, застав их за дракой, наказала обоих. Оставшийся лежать на подоконнике айпад, который все еще снимал происходящее на улице, она отключила и отобрала. Все это вытеснило Женеву из его мыслей.

Но когда он позже выглянул в окно, ее машина все еще стояла у тротуара. Перед сном он попытался рассказать об этом маме, но она не стала его слушать.

Машина простояла там все выходные. Это показалось ему странным. Но взрослые делали много странных вещей, которые не всегда удосуживались объяснять. И он снова забыл о Женеве.

Теперь его мучило неприятное чувство, будто он сделал что-то не так. Что-то, из-за чего надолго отбирают айпад.

Стоя за дверью и слушая, как родители врут незнакомцам, он размышлял, не стоит ли вмешаться. Рассказать о чем-нибудь. Например, о том, что он записал уход Женевы на видео. Но он не стал ничего предпринимать.

У него не всегда получалось правильно подобрать слова. И он не раз сталкивался с неприятностями из-за того, что ляпнул что-то, что не стоило. Например, когда сказал маме, что, пока она работает, папа в шортах спит на диване. Или что отец разрешил им поужинать разогретыми в тостере вафлями. Или посмотреть фильм, после которого Стивену снились кошмары.

– Эй, приятель, – покачал головой отец. – Есть такая штука – называется «Кодекс братана». Не сдавай своего старика маме. Это не круто.

Не круто.

Если верить Илаю, хуже ничего и быть не могло.

Поэтому он молчал. И обрадовался, когда незнакомцы наконец ушли. Он надеялся, что никогда их больше не увидит. И что завтра Женева вернется из своего замка. Что завтра все встанет на свои места.

Ложь была похожа на вирус. Распространялась, разрасталась. Одна ложь порождала другую. Мать Селены любила это повторять – особенно если речь шла об отце. Чтобы защитить ту первую ложь, приходилось лгать снова и снова. Эта мысль вертелась в голове у Селены, пока она стояла на подъездной дорожке и смотрела вслед удаляющимся детективам. Она знала, что ей следовало вернуться в дом, но застыла как вкопанная.

Детективы перешли через дорогу. Ветер расшвыривал по лужайке листья, солнце зарылось в облака. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она обернулась и увидела в окне темную фигуру Грэма. На его лицо падала тень. Как только копы ушли, он сбросил добродушный вид, который так умело на себя напускал. Он помрачнел и вернулся в дом, даже не взглянув на нее.

«Кто ты?» – подумала она.

В ее доме, в ее постели, в ее сердце – он был чужаком.

«Куда делась Женева?»

«Все дело в мелочах», – обронила мать Селены, когда рассказывала про многочисленные романы отца на стороне. Случались телефонные звонки в неуместное время. Однажды она чистила машину и нашла застежку от дешевой сережки – несущественно, если задуматься. Как и обнаруженный в кармане чек из ресторана в городе, о посещении мужем которого она не знала. Он много путешествовал по работе, в его жизни были женщины: клиентки, коллеги. Списать все на случайность было проще простого. Она хотела разубедить себя – и прекрасно это понимала. Ведь если бы она признала то, в чем в глубине души не сомневалась, ей пришлось бы принимать меры. Нелюбопытная – так она сказала. Умышленно нелюбопытная.

Со временем отец Селены осмелел и почти перестал прятаться. Мать продолжала слепнуть, у нее начались мигрени. Селена вспомнила закрытую дверь. Вспомнила, как распахнула ее, вошла в темную комнату и увидела мать, лежащую на кровати с влажным полотенцем на глазах. Селена легла рядом, и мать, не проронив ни слова, прижала ее к себе своими тонкими руками. Она, должно быть, была очень несчастна. Как Кора вообще сумела это вынести?

Селена не смогла полностью понять мать, когда она наконец поделилась с ней и Марисоль правдой о любовных похождениях отца – это случилось спустя годы после развода. Она притворилась, будто поняла. Но втайне удивлялась: «Как ты могла, мама? Как ты могла позволить ему так к тебе относиться?» Теперь она поняла, как отворачиваться, пока хватает сил. Пока боль знания и бездействия не станет сильнее страха перед последствиями.

Нужно было прогнать Грэма в пятницу вечером. Нужно было рассказать полицейским о том, что он спал с Женевой. Но как же мальчики?

Что ждало их всех впереди?

Ты когда-нибудь мечтала о том, чтобы проблемы разрешились сами собой?

Проблема была не в Женеве. Проблема была в Грэме.

Она вошла в прихожую и притворила дверь. В доме было тихо – словно все затаили дыхание. Мальчиков не было ни слышно ни видно, сверху доносилось только бормотание телевизора.

– Мне же не нужно объяснять? – Селена вздрогнула. В арке между гостиной и коридором стоял Грэм.

– Что?

– Что бы там ни произошло, я к этому непричастен.

Он не двигался – только сверлил ее взглядом. На мгновение ей показалось, что она видит его впервые. Собственного мужа. Изменщика. Лжеца. Кем еще он мог оказаться?

– Селена, – позвал он. Его голос звучал почти сурово. – Скажи что-нибудь.

Мир закружился.

И тут раздался звонок в дверь – оба испугались. Открыв, она увидела на пороге детектива Кроу.

– Миссис Мерфи, – начал он. – Кажется, мы нашли машину Женевы Марксон. Припаркована на вашей улице. Вы знали, что она оставила ее здесь?

Селена покачала головой, чувствуя застрявший в горле ком.

– Нет.

Она даже не знала, какая у Женевы машина – няня никогда не парковалась на их подъездной дорожке, а мальчиков возила на их с Грэмом второй машине – «Субару» последней модели.