— Не зря Алиса тебе не доверяла. У нее чутье. Но ты не прав. Меня нанял второй муж Алисы. Первым был русский, и сейчас она уехала на его похороны. Сентиментальная женщина. Зачем же ты, Рок, себя выдал? Изображал бы дурачка и дальше.

— Не вижу смысла. Я подумал о том, что мы можем играть в одной команде. И у меня есть предчувствие, что мы может выиграть лучшую партию в нашей жизни.

— Догадываюсь. И каковы ставки?

— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить…

Слетаясь с разных концов света, они появились в усадьбе бывшего мужа почти одновременно. Первой прибыла Лиза. При виде ее Сергея постигло разочарование. Женщина, безусловно, эффектная, но приехала в скромном платье и без багажа.

— Где ваши вещи, госпожа?

— Меня ограбили в поезде. Когда меня разбудили, на месте не оказалось ни пассажиров, ни вещей. По глупости я даже деньги держала в чемодане.

— Сочувствую вам. У нас в поселке есть филиалы всех известных бутиков, и вы можете подобрать себе любую одежду. Покупки отнесут на счет хозяина. Это мелочи.

— Непременно воспользуюсь вашим предложением. А вы кто?

— Я личный секретарь хозяина и по совместительству смотрящий за домом и хозяйством.

— Даже у миллионеров есть «смотрящие», — рассмеялась Лиза. — Значит, и они живут «по понятиям». А где же Гена? Почему он сам меня не встречает?

— Я должен ввести вас в курс дела. Геннадий Алексеевич бо́льшую часть времени спит. Он очень тяжело болен. Если передвигается, то в инвалидной коляске. Вы приехали первой, первой он вас и примет, как только ему позволят силы. Идемте, я покажу вам вашу комнату. — И Сергей направился к помпезной лестнице.

— Эй, приятель, что значит, я приехала первой? Тут что, намечается карнавал?

— Нет, юбилей будет отмечаться очень скромно. Мы ждем еще трех человек. До торжества три дня, но, вероятно, все приедут уже сегодня. Вы будете обеспечены всем необходимым. Но я не могу вам дать гарантию, что вы будете видеть Геннадия Алексеевича по первому желанию. Он очень слаб.

— Чтобы Гена был слабаком, никогда не поверю. Черт! Я не видела его больше двадцати лет. Это же целая вечность. Неужели он превратился в развалюху?

— С его смертельным диагнозом он держится молодцом. Во всяком случае, я не слышал от него жалоб. С таким оптимизмом и самообладанием можно победить любой недуг. Но врачи лишь разводят руками и не в силах ему помочь, а он смеется над светилами медицины и говорит, что всех их переживет. Такова его натура.

— Что касается его натуры, можете мне не рассказывать. Я прожила с ним пять незабываемых лет. Могла бы и сейчас оставаться его женой, но тогда я была молодой дурой. Боже! Сколько же здесь комнат!

Они шли по коридору второго этажа, по обеим сторонам которого были двери. Одну из них секретарь открыл. Это была громадная светлая комната со старинной мебелью — кушетками, секретерами, огромным зеркальным шкафом и широченной кроватью.

— Мне здесь нравится.

— Днем. Вечером вам придется сидеть при свечах. У нас нет электричества, а соответственно радио и телевизоров. Это не современно, но со вкусами хозяина дома не спорят.

— А почему нет замочной скважины? Дверь не запирается?

— Только снаружи.

— Так ко мне может войти кто хочет и когда хочет.

— Вас никто не побеспокоит. Здесь живут деликатные люди. А сейчас вы можете отдохнуть с дороги. Обед в четыре часа. Столовая на первом этаже. Я вам напомню.

— Нет. Спать я не буду. Расскажите мне, где я могу купить себе барахлишко. В этом наряде даже к столу выйти стыдно.

Они подошли к окну, и Сергей объяснил дорогу, ориентируясь по разноцветным крышам домов.

— Я дам вам визитную карточку хозяина с его автографом, этого достаточно, чтобы с вас не требовали денег.

— Коммунизм на отдельно взятом клочке земли?

— Что-то в этом роде.

— Выпивку мне покупать или в доме найдется?

— У вас есть встроенный бар со всем необходимым.

— Очень кстати. Я так устала, что мне надо принять дозу и хорошо выспаться.

Когда Лиза уходила из дома, Сергей видел по ее лицу, что она всем осталась довольна. Правда, когда она познакомится со своими конкурентками, радости у нее поубавится.

Сергей поднялся в кабинет хозяина и застал Гортинского танцующим со стулом под пластинку аргентинского танго.

— Лиза приехала без вещей и, судя по всему, побывала в серьезной передряге, — доложил секретарь. — Я не стал говорить, что у нее платье порвано в двух местах на спине. Она сказала, будто ее обокрали в поезде.

Гортинский рассмеялся:

— Лизу даже годы на рельсы ума-разума не поставили. Я бы скорее поверил, если бы она обчистила карманы пассажиров, но ее обворовать невозможно. — Он поставил стул и сел на него. — А если честно, я видел Лизу в окно и мне ее стало жалко. У нее взгляд загнанного в угол волчонка.

— Кажется, еще одна машина подъехала, — сказал Сергей.

Оба подошли к окну.

— Прибыла Марго из Самары. В последний раз я видел ее двадцать семь лет назад. Мы развелись, когда ей было двадцать три. Значит, сейчас пятьдесят. Выглядит чудесно. Иди, встречай. Но будь осторожен, этот ларчик с двойным дном. Рита умеет всех и всегда оставлять в дураках. Правда, со мной у нее фокус не прошел, а потому я не ушел от нее, а сбежал. А на вид она самая безобидная из всех четырех.

— Попробую подстроиться.

Когда Сергей распахнул входную дверь, он увидел женщину в слезах.

— Скажите правду, Гена еще жив?

— К счастью, жив. Заходите. Ваши вещи в машине?

— Да. Шофер их сейчас принесет. Денег ему не давайте. Он и без того получил с излишком.

С видом вдовы-мученицы Рита переступила порог и тут же начала ощупывать обивку мебели, осматривать занавески и поглаживать дерево с видом оценщика, готового поторговаться за каждый предмет.

— Я провожу вас в вашу комнату, — предложил Сергей. — Очевидно, вы устали с дороги.

— А как же Гена? Я его не увижу?

— Увидите, но позже. Сейчас у него время сна. Режим, прописанный врачами, соблюдается очень строго.

— А вы какую роль здесь играете?

— Меня зовут Сергей. Я приглядываю за домом и выполняю поручения Геннадия Алексеевича.

Шофер внес в дом три чемодана. Похоже, Рита собиралась здесь гостить целую вечность.

— Не беспокойтесь, я подниму ваши вещи, но сначала отведу вас в ваши апартаменты.

— Хорошо бы. Я очень устала.

— Обед в четыре.