– Куда? – лениво поинтересовался тот.

– Далеко, за океан. Есть там один островок.

– Ого! А маяк на нем есть? Как ты туда пойдешь-то?

– Нет, но он не нужен. Я и без маяка дорогу знаю.

– Ну-ну, вам, элям, видней, – он задумчиво отхлебнул порцию горячего орешка и вдруг посмотрел вполне трезво. – А я тебе зачем? У тебя что, денег нет? – ехидно усмехнулся Садух.

– С деньгами порядок. Все оплачу.

– Ну тогда какие проблемы?

– Уры. Сына привезли – каникулы. Только начались, а я уже намылился. Короче, они слух пустили, и капитаны отказываются со мной договариваться.

Садух хихикнул:

– Эль-подкаблучник!

– Грешно смеяться над больными людьми, – упрекнул его я.

– Именно что больными. Илья, тебя что, привязали? Ну, каникулы, слышал, дело важное. Соответствуй! Сделай, что положено, и потом лети, куда хочешь. Чего тебе неймется? Ты же сына, как я понимаю, и не видел толком.

– Садух, дорогой, я все понимаю. С сыном, конечно, нехорошо получается, но и ты пойми, меня всего аж корежит, печет в одном месте от близости решения. Да и не люблю я, когда у меня свободу отбирают!

– Чего это ты решать собрался? – перебил он.

Я махнул рукой:

– Это образно. Считай, боги мне задачку задали: решишь – станешь одним из нас. Нет, нам все равно! Тысячи лет ждали, еще подождем, пока очередной эль не дорастет до нас, – я наклонился к старосте. – Я уже почти решил, уже совсем близко. Меня всего трясет от возможности покончить с этим затянувшимся приключением, а вместо этого – каникулы. Я считаю, что отец не должен нянчиться с сыном, он должен ему пример собственной жизнью, своими поступками показывать! Или у нас завтра переведутся великие исследователи, зато заведется куча великих воспитателей. Только дети не так устроены, они смотрят не на то, что родители говорят, а на то, как те живут! Понимаешь? Для меня на глазах у сына отказаться от большого и важного ради его каникул – неправильно! Не так я устроен, не таким я хочу, чтобы он вырос, – домашним мальчиком, маменькиным сыночком. Я же вижу, как он на меня смотрит, он ждет, что же сейчас его папенька вытворит, ждет с восторгом!

Я отхлебнул орешка, что-то я раздухарился, может, это пойло и на меня начинает действовать? Грустно продолжил:

– И чего он дождется? Пойдем, сынок, в зоопарк сходим? Я пивка попью, ты мороженое слопаешь?

– Куда сходим?

– Извини, заговариваться начал. Это слово такое с Земли, забудь. Ты же понял, о чем я.

– Да понял, понял. – кивнул он, – Но, как по мне, перегибаешь ты. Что у тебя, выбора нет? Можешь же потерпеть, а сыну, да и семье твоей, будет приятно. Сходишь с ним в этот самый, не помню, «пивка» – это типа орешка, так? – я кивнул. – И чего не выпить?! Польза же! И тебе, и ему хорошо! С кого он пример брать будет, если ты опять сгинешь лет на двадцать? С рассказов о тебе?

– Поверь, дорогой, иногда лучше с рассказов, чем с реальности. Герои, они того, в реальности бывают не очень.

– Э-э, Илья! На комплимент напрашиваешься, некрасиво. Да и не скажу я тебе его. Ты шило в заднице и вечная проблема для всех окружающих! Вот посидим, отдохнем, а потом я тебя с одним дедом познакомлю – он в океане, как дома. Вали отсюда, куда там собрался, без тебя тут такое спокойствие! Стар я уже, хочу дожить без вечного геморроя под боком, я тебя имею в виду, – он хихикнул, отхлебнул своего любимого пойла и уже серьезно добавил: – Завидую. Честно сказать, сам бы свалил куда глаза глядят, не могу. Семья, возраст, то пятое, то десятое! Понимаю, что через пару дней сам домой запрошусь, туда, где спину помассируют, покормят вкусно, внуки вокруг попрыгают, – он вздохнул. – Прав ты! Если доживешь, успеешь еще отдохнуть да внуков понянчить. Доживи только, скучно без тебя будет.

Киру всегда казалось, что психиатры – это такие врачи, что как бы и есть и как бы их и нет. Где-то там, в параллельной Вселенной, они возятся с психами – никому не нужными несчастными людьми, которых лечат такие же никому не нужные безвестные доктора. Сейчас он с удивлением наблюдал длинный коридор перед кабинетом такого незримого до сих пор специалиста, плотно заполненный разномастным людом, все в одной очереди. Длинные лавки под оклеенными деревянными панелями стенами плотно оккупированы пациентами и теми, кто, вероятно, сопровождал некоторых из них. Самому Киру места не нашлось, пришлось подпереть стену в самом углу напротив входной двери.

– У вас всегда так много людей? – спросил он минуту назад у симпатичной девушки, принимавшей посетителей за невысоким столиком у единственного окна.

– Это немного. Вам повезло – рабочее время, жара. К вечеру тут будет не протолкнуться.

– А можно записаться заранее? – поинтересовался Кир, предчувствуя многочасовое томление в душном коридоре.

– Бесполезно, – спокойно ответила девушка. – Никогда невозможно предсказать, сколько продлится прием. Кого-то доктор сразу отпускает, кто-то остается надолго. Мы уже привыкли. Самое честное – живая очередь.

– То есть, если пациенту назначено, он все-равно должен отстоять?

– А вам что, господин Ван Хорс назначил прием?

– Нет, мне просто любопытно.

– Постоянные пациенты посещают доктора в клинике. Здесь первичный прием или те, кто приходит лишь время от времени, – охотно пояснила собеседница, благо, по неведомой Киру причине новых посетителей не появлялось.

«Интересная публика», – подумалось парню. Ни одного из тех, кто полировал и так сверкающие доски лавок из темного дерева, он никогда не назвал бы психом, в том виде, по крайней мере, как сам их представлял. Люди разные: некоторые смотрели тревожно, некоторые совершенно безучастно, кто-то спокойно и не торопясь беседует с соседями, кто-то едва ли не спит, но нет ни одного, кого бы любой счел сумасшедшим, никто не бьется, не кричит, не ведет себя странно или пугающе. Да и одежда у большинства вполне приличная, даже, можно сказать, с претензией на материальное благополучие носителей, оно и понятно, доктор брал недешево. Кир про себя усмехнулся: «Сам-то что? Стоишь в очереди на прием к психиатру, а про себя можешь сказать, что псих?»

Темные двери кабинета, проглотившие незадолго перед этим взлохмаченную женщину, тащившую упирающегося недовольного мужчину, похоже, замерли надолго. Вопреки предсказанию девушки у приемного стола, новые посетители не появлялись, и Кир, прижавшись к стене, прогонял воспоминания о произошедшем по кругу.

Наперекор всем ожиданиям, модель, положенная в основу вычислений, оказалась довольно проста, Киру поначалу показалось, что он при необходимости мог бы и сам составить подобную тетрадку, просто основываясь