Они заметили, сколько усилий он прикладывает, чтобы просто не упасть.

— Значит, вам удалось справиться самому? — спросила сестра, подходя. — Отлично, вы молодец!

Она положила руку ему на плечо, и он, слегка дернув плечом, сбросил ее. Сестра улыбнулась и вернулась к своему столу. Когда он взглянул на Анну и Сару, на лице у него выразилось отвращение.

— Черт, черт. Мне. Плять. Мне, мед, медаль! Мне, медаль.

_

Анна клюнула носом и обнаружила, что задремала на стуле около кровати Роберта. Он гулял туда-сюда по отделению, взяв под руку Сару. Они наклонили друг к другу головы, и дочь что-то тихо говорила. Когда вернулись к кровати, Сара спросила у матери, хорошо ли она себя чувствует. Дочь заметила, что Анна выглядит разбитой, а та ответила, что просто порядком устала.

— Почему бы тебе не пойти домой, мама? Я останусь. А ты поезжай и ложись спать.

— А если ему что-нибудь понадобится? Что, если они…

— Все будет хорошо, мама. Мы справимся, правда, папа?

— Еще бы, да, да. Конечно. Да.

Анна предупредила сестру на посту, что уходит. Та на всякий случай проверила, записан ли в карточке ее телефон. И выразила уверенность, что муж Анны поправится.

_

От автобусной остановки до дома идти было двадцать минут. Пешеходная дорожка шла мимо дамбы, построенной вдоль реки. Ивы мочили ноги в воде, на подрезанных стволах пробивалась молодая поросль. Над высокой коричневой рекой кружилась белая дымка. В отдалении появились фигуры, прогулочным шагом направляющиеся к ней, собаки суетились вокруг их ног или вприпрыжку бежали впереди.

Дома Анна села за кухонный стол и подождала, пока сердце перестанет скакать. В холодильнике откуда-то появилось свежее молоко. Нужно было прополоть сад и поменять постельное белье. Корзина с грязным бельем была переполнена. Продукты заканчивались. Заднюю дверь заклинило. Водосточные желоба забились. Она не знала, надолго ли Сара планирует остаться. Анна пропустила два совещания на работе, и непосредственная начальница оставляла одно за другим сообщения на автоответчике домашнего телефона. Нужно было подчистить таблицы и подобрать слайды для презентации. Приближалась IV Монреальская конференция океанологов, и их лаборатория активно к ней готовилась. Анна не хотела оставаться в стороне. Ей было обидно терять время. При благоприятных обстоятельствах участие в этих исследованиях стало бы наивысшим взлетом в ее карьере. Завлабораторией пока не могла сказать, поедет ли Анна на конференцию; в конце концов, на финальной стадии работа велась без нее. Разумеется, ее вины здесь нет, но необходимо, чтобы каждый сотрудник был полностью в курсе дела. Всем известно, как быстро случайная ошибка может пустить под откос весь проект. Обе согласились тщательно обдумать этот вопрос.

Прибыли двое в фургоне. Они представляли социальную службу. Им выдали список изменений, которые необходимо провести в доме. Эрготерапевт Лора предупреждала об этом, когда проводила оценку жилищных условий. Анна сказала, что ее не оповестили об их сегодняшнем визите, и они ответили, что так нередко бывает. Чаще всего левая рука не знает, что делает правая, заметил один из мужчин. Она не поняла, что он имеет в виду. Впустила нежданных гостей, и те принялись за дело: прикрутили к стенам перила, установили сиденье в душе и мягкие поручни в туалете. В результате дом стал похож на пассажирский паром, оснащенный опорами, за которые можно хвататься во время качки. Закончив, мастера добросовестно убрали за собой мусор. За чаем они отчитались Анне, что сделали. Разговаривая с ней, они смотрели в телефоны и перебрасывались друг с другом репликами о рабочих планах на следующий день, а уходя, пожелали всего наилучшего.

Позвонил некто из кембриджского Общества друзей узнать, как она справляется. Им стало известно о Роберте, сказал он. Анна несколько раз открыла и закрыла заднюю дверь, чтобы понять, где она застревает. Чтобы закрыть ее, нужно было хлопнуть со всей силы. Все это нужно записать и распланировать. Они поминают Роберта в своих молитвах, сказал незнакомец по телефону. Она не очень поняла, что он имел в виду. Ответила «спасибо» и вышла в сад, прихватив секатор. Подрезала ветви фруктовых деревьев и укоротила кусты, сложив обрезки на плетень около компостного ящика. Цвели подснежники. Повсюду за ней следовала зарянка. Анна собиралась посетить встречу друзей в воскресенье, но теперь засомневалась. Все будут пялиться на нее, спрашивать: «Ну как у тебя дела?»

Инсульты и судороги наблюдаются у птиц, живущих в неволе, и иногда даже лечатся, но сведений о периоде восстановления после инсульта у диких птиц крайне мало.

Небо потемнело, во рвах и канавах между полями за оградой сада играло солнце. Анна потянулась. Подумала о том, чем занята Бриджит и не сможет ли подруга заехать вечером. В саду она оставалась до самой темноты и наконец подошла к терносливе в конце участка и присела под ней. Она писала на корни дерева каждый год с тех пор, как посадила его, и никто об этом до сих пор не знал. От земли поднимался пар. Анна задрала голову и посмотрела на бледные посадочные огни самолетов, пролетающих в небе.

Когда она вернулась в дом, телефон, лежащий на кухонном столе, вибрировал. Пришло несколько сообщений от Сары: дочь просила ее не волноваться, но сообщала, что кое-что случилось. Это касалось Роберта. Он упал. Сара позвонит ей позже, когда узнает больше о последствиях.

_

Кто-то сообщил Фрэнку, и утром, когда она прибыла в больницу, он встретил ее. Анна не видела необходимости в его присутствии, тем более что накануне Сара отговорила ее приезжать. Роберт ненадолго потерял сознание и упал, но его сразу отвезли на томографию и не нашли никаких новых осложнений. Только прежние. Сара осталась с ним на ночь, а теперь появился и Фрэнк. Слишком много посетителей. Сын ждал ее в коридоре. Хотел побеседовать с ней прежде, чем она снимет пальто или выпьет кофе.

— Почему ты мне не позвонила?

— Не хотела беспокоить. Думала, ты занят на работе.

Мимо прошел санитар, толкающий пустую кровать, и они прижались к стене.

— Я уже беспокоюсь, мама. Меня, знаешь ли, волнует, что у отца инсульт.

— Ясно.

— Не нужно бояться меня потревожить, мама. Держи меня, пожалуйста, в курсе дела.

— Ладно. Хорошо.

— Мы уже не дети. Ты не должна тащить все в одиночку.

— Договорились.

Фрэнк издал что-то среднее между вздохом и стоном и поднял руки. Она взглянула на него.

— Зачем ты так делаешь? Почему ты стала такой?

— Какой?

— Ну, закрылась наглухо, отвечаешь одним словом. — Он пробубнил бесцветным голосом: — «Ладно, хорошо, да, договорились».

— Это что… ты меня передразниваешь? Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Фрэнк.

— Понимаешь,