него нет времени наблюдать, как она изображает из себя мученицу. Произошло несчастье, и Роберт несет за него ответственность.

— Ответственность?

— Я не имею в виду, что папа виноват. Ну вообще-то, черт возьми, надеюсь, что не виноват. Я в том смысле, что он ведь был там за старшего, да? Он в невыгодном положении, мама. Если родители тех парней подадут на Институт в суд, отец окажется на линии огня.

Анна начала собираться с мыслями. Она напомнила Фрэнку, что при поступлении на работу в Институт люди подписывают контракт, где оговорены все риски. Те ребята осознавали степень опасности, сказала она.

— Теперь ты говоришь совсем как отец.

— Я просто говорю. Возникли непредвиденные обстоятельства. Никто не станет обвинять его.

— Тебе нужно переписать дом на свое имя, мама.

— О чем ты?

— О доме. Об имуществе. Надо принять меры предосторожности.

— Об этом я не думаю. Я просто…

— Поехали уже.

— Да. Ладно. Хорошо.

_

Роберта подстригли и подровняли ему бороду. И когда только успели — он провел здесь меньше суток. Его кровать стояла в дальнем конце палаты, около окна, которое, однако, смотрело в кирпичную стену. Анна погладила Роберта по голове. Он не любил такую стрижку. Слишком коротко. Бесформенно. Он взглянул на жену и кивнул. Появилась женщина в медицинском костюме и представилась старшей сестрой. Она начала рассказывать о часах посещения, называть имена врачей и логопедов, но Анна перебила ее и поинтересовалась, кто стриг ее мужа. Парикмахер приходит раз в две недели, ответила сестра. Роберт дал согласие на стрижку. У них большой опыт общения с пациентами, и будь у него возражения, он бы дал им понять. Анна спросила у Роберта, доволен ли он.

— Да, да, — ответил он. — Конечно, еще бы.

Он взял жену за руку и провел ею по своей щеке. Борода была сострижена до короткой щетины. Со студенческих времен она не видела на его лице такой скудной растительности. Муж смотрел на нее, подняв брови.

Фрэнк прикоснулся к ее плечу и сказал, что сестра хочет знать, есть ли у нее еще вопросы.

Появилась другая медсестра с аппаратом для измерения давления на колесиках. Завернула манжету вокруг руки Роберта и нажала на какие-то кнопки. Манжета автоматически надулась. Роберт распахнул глаза. Сестра осведомилась, не испытывает ли Роберт боли или неприятных ощущений, и тот ответил: еще бы, конечно, конечно.

— У него не получается сказать «нет», — объяснила Анна сестре.

— Ну еще бы, — сказал Роберт.

— Роберт, можешь сказать «да», если будет больно?

Он смотрел на обеих и моргал. Монитор несколько раз пикнул, и сестра увезла его. На парковке под окном машины ездили кругами в поисках места, светили сквозь дымку фарами. Фрэнк, расхаживая туда-сюда по палате, копался в телефоне. Анна спросила Роберта, как прошел полет. Как милашка Кирсти? Он улыбнулся, быстро открыл и закрыл рот, издав лепет. Анна заключила из этого, что Кирсти постоянно болтала.

— И она оставалась с тобой, пока тебя не положили в палату?

— Да, да, еще бы.

— Кстати, Роберт, ты помнишь, как она забирала тебя со станции К? Помнишь, что там произошло?

Он поводил рукой и закатил глаза. Анна не знала, что это означает. То ли он ничего не помнит, то ли нет смысла об этом вспоминать, то ли не хочет говорить об этом сейчас.

К кровати подошел врач и представился как доктор Джонс. Его сопровождала группа студентов-медиков. Он засыпал Анну вопросами по поводу записей в медкарте, которую ему прислали из Сантьяго. Он хотел знать, что это была за больница, какие процедуры делали, какие не делали. Тут не все понятно, объяснил он. Томографию придется проводить заново. Рассказал о физиотерапии, логопедии и помощи в перевозке больного домой. Обещал снова прийти утром.

Фрэнк спросил, справятся ли они без него. Если он уйдет. Ему надо на работу. Там возникли какие-то проблемы. Вернется, как только сможет. Анна напомнила, что Роберт очень ждал его. Фрэнк нетерпеливо вздохнул. Ничего не поделаешь, нужно заняться рабочими вопросами. Обнял мать одной рукой и попросил беречь себя. Она посмотрела, как он, склонив голову над телефоном, уходит, и обернулась к Роберту. Тот закатил глаза.

— Да, да, ну еще бы, да.

— Всегда в спешке, и времени нет, — покачала головой Анна. — Да? Он вернется. А Сара приедет в выходные.

Женщина с тележкой предложила им чаю. Роберту она вручила меню обеда и ужина. Чай был в зеленых фарфоровых чашках с блюдцами. Анна подождала, пока он остынет, и помогла Роберту поднести чашку ко рту. Он сумел продеть большой палец в ручку, но пока не мог держать чашку ровно. Чай потек по бороде, и Анна промокнула струйку рукавом.

Около кровати появился лысый мужчина с аккуратно постриженной бородкой. У него были широкие плечи и большое брюхо. Анна откуда-то его знала. Он представился Майклом из Института. В настоящее время почти на пенсии. Говоря это, он смотрел на Роберта и постепенно подступал к нему, вытирая ладони о брюки.

— Док. Итицкая жизнь. Сильно прихватило?

Роберт взглянул на него и кивнул. Анна вспомнила, что видела этого человека на одной конференции. Он очень громко смеялся и держал фуршетную тарелку слишком близко ко рту.

— Май, май, май. Май-куль.

— Майкл.

— Да, да. Конечно. Май-куль.

— Здесь за тобой хорошо ухаживают?

— Да, да. Да.

— И что говорят? То есть какой…

— Еще бы.

— …прогноз. Есть ли надежда, ну, оклематься?

Спрашивая это, Майкл повернулся к Анне, потеряв уверенность в способности Роберта понимать его или отвечать. Врачи говорят, нужно наблюдать, сказала она. Конечно, конечно, кивнул он.

Роберт повел рукой и сделал жест, означающий желание встать с постели.

— Аббат, аббат, — произнес он. — Я, аббат, м-м-м.

Он подыскивал слово. Водил рукой в такт множеству крошечных препятствий. Майкл внимательно наблюдал за ним.

— Скоро, быстро. Через некоторое время?

— Да, да.

— Ты скоро вернешься к работе, Док? Ты это хочешь сказать.

— Да, еще бы. Скоро.

Майкл повернулся к Анне и поднял брови.

— Роберт? Роберт, нужно подождать. Хорошо? Нам придется подождать.

— Конечно, — сказал он. — Конечно. Аббат, аббат.

Пришла еще одна медсестра с монитором для измерения давления. Майкл откланялся и пообещал заглянуть снова через пару дней. Сестра завернула манжету вокруг руки Роберта, нажала на кнопки аппарата и спросила, не испытывает ли пациент боли или неприятных ощущений. Аппарат несколько раз пропищал.

Анна вышла в коридор и проверила телефон. Пришло длинное голосовое сообщение от Сары. Ее заявление о неоправданном отстранении от работы посчитали беспочвенным. Она два месяца не платила за жилье, и соседки, с которыми она делила арендную плату, попросили ее съехать. Спрашивала